Артем прошелся по надраенному до блеска паркету, заглянул в дышащую бархатом и уютом гостиную, окинул взглядом лепнину на потолке. В огромном – до потолка – зеркале увидел свое жалкое отражение и смутился. Не красавец, но и не дурной наружности, правда, одет не особо и в глазах собачья тоска. По этой тоске в глазах его Пашка и вычислил. Вычислил и сладкую наживку забросил. Терять-то все равно нечего. Можно и в телохранители податься – квалификация вполне позволяет. Да и послужной список неплохой: Таджикистан, Чечня, Осетия. Орден, медали, почетные грамоты. Не был, не участвовал, не привлекался…

– Собой, любимым, любуешься? – окликнул его Пашка, вернувшийся из ванной с мокрой головой. – Присаживайся, товарищ капитан Тарасов, вон на тот диванчик. Жрать хочешь?

– Перекусил уже.

– А коньяк под жареные орешки?

– Налей понемножку…

Они уселись на угловом диване под мягко светящей лампой. Картина маслом, висящая напротив, смотрела на гостя косым, налившимся кровью конским глазом. Художник – вероятно, большой любитель животных – изобразил сцену из рыцарских времен, но немного перестарался: кони, бугрящиеся мышцами и машущие гривами, заслонили своих закованных в латы невыразительных всадников. Кажется, вот сейчас скакуны сбросят с седел тяжеленных жестяных вояк и помчатся галопом, быстро, свободно и сильно, прочь с поля боя…

Звякнуло горлышко пузатой бутылки о хрустальную рюмку.

– Как говорят наши заграничные друзья и коллеги, «будьмо!» – провозгласил Савельев, высоко держа кажущуюся крошечной рюмку в своей ухватистой лапе.

– Твое здоровье, – добавил Артем и опрокинул удушающе-ароматный напиток в горло.

Хороший коньяк пил сукин сын Пашка! Приятели бросили в рот по орешку и налили по второй.

– Так вот о чем будет наш разговор, – промокнув губы салфеткой, сообщил Пашка. – Моя «Армада» – так агентство называется – охранно-сыскными делами постольку, поскольку занимается… Заметь, я с тобой как офицер с офицером говорю – без выкрутасов этих педерастических. Мы ж не политики, правильно, Теман? Так вот. Понятное дело, выслеживание-фотографирование-видеосъемка тоже бабки приносят. Но не такие, чтобы из-за них жопу рвать. Ну, сняли «свадебное видео» про то, как молодая супруга через год совместной жизни с другом семьи трахается. Ну, вручили за бабки счастливому, но уже кое-что подозревающему супругу. Ну, в суд как свидетели сходили… Не то это, Теман, понимаешь? Мерки и мысли у меня другие…

– Ты в автороте мыслей набрался? – закуривая, с иронией спросил Тарасов.

– А хоть бы и в автороте! – с жаром проговорил Пашка. – Мы ж в «Гамме» служили, а не в стройбате, а, капитан?..

Снова потек по рюмкам коньяк. Выпили.

– Начиналось-то все очень скромно – оба мои сотрудника пропавшего кота искали. Одна старуха богатая, уж не знаю как, потеряла своего любимого сиамца; ну и обратилась к нам. А мы, как молодая подающая надежды фирма, заказ тотчас приняли и взялись исполнять…

Пашка помолчал, пожевал губами, зыркнул исподлобья на Тарасова и продолжал:

– Ищут мои молодцы кота – все помойки перерыли: на лбу испарина, на темечке банановая кожура, а курвий сын сиамец где-то скрывается от правосудия… Вдруг заявляется ко мне один знакомый – он в штабе 54-й дивизии служил, не знаешь ты его, – заявляется и говорит: нужна помощь. Я в ответ: за наличные. Он: без вопросов… Короче, кое-кому наверху, – Пашка ткнул в потолок толстым пальцем, – понадобилось кое-кого приструнить, но неофициально, интимно, понимаешь? Не через бандитов, которые уже завтра заказчика с потрохами ментам и гэбухе сдадут, а через надежных людей с серьезной армейской подготовкой, которые по роду занятий к многословию не склонны. А это значит – через мою «Армаду»!

– Дальше понятно, – кивнул Тарасов. – И пошли мелкие поручения одно за другим…

– А потом и крупные, – кивнул Пашка. – Первое дельце я сам обтяпал: сотрудникам не доверил. Да и дело плевое было – даже без стрельбы обошлось… Потом, конечно, подтянулись к «Армаде» реальные профи – адвокаты нахрапистые, из молодых, непуганых, эксперты всякие – правда, эти по договору работают, иногда. И секретаршу держу! – гыгыкнул Савельев. – От простуды и для простаты!.. Офис хороший, ремонт, машинки для разъездов. Так и дневной клиент валом повалил – видит же народ, что агентство поднимается, растет, на перспективу работает. Так что, – поглубже усевшись в кресло, заключил хозяин, – живем двойной жизнью, а иногда и тройной, но живем неплохо.

– Согласен, – чтобы не разводить дальнейшую словесную канитель, проговорил Артем и потянулся за бутылкой. – Пашка, орешков бы ты еще принес – коньяк еще остался, а загрызть нечем… Только сразу скажу: убивать я не хочу. Разве что подстрелить для ума…

Пашка промычал что-то маловразумительное, погасил свои хитрые глазки, откинулся на спинку сиденья и благодушно взглянул в окно. Рыбка была на крючке – так думал Пашка. Да, признаться, отставник оказался легкой добычей – рыбка сама пошла на крючок. Неинтересен теперь стал Артем шефу «Армады». Неинтересен, потому что понятен.

– Теман, здорово! – вместе с солнечным светом прорезался Пашкин голос в мобильном. – Выспался, пьянь?

Савельев шутил, только вот голос у него был напряженный.

– Говори, что там у тебя за спешка, – спуская ноги с дивана, сонным голосом просвистел в трубку Тарасов.

– Раз ты на месте, я приеду через полчаса. Не хочу по телефону, – с заметным облегчением проговорил Пашка и отключился.

Явился он не через полчаса, а через сорок минут – в пробке застрял, да удачно закоулками вывернулся. Вид у Савельева был явно виноватый, и причем по-настоящему, а не напоказ.

– Дело тут одно созрело, – топчась у окна и поминутно поглядывая из-за занавески на мир божий, сообщил Пашка. – Спешное.

– Давай расклад, – видя суету и опаску приятеля, буркнул Артем.

Савельев наконец оторвался от окна и подошел поближе.

– Сейчас тебя мой водила отвезет на станцию Люберцы. Там ты сядешь на поезд Казань – Москва…

Дослушав Пашку до конца, Артем только головой покачал. В опасную историю ему придется впутаться. В опасную и непредсказуемую…

– Запутали меня, понимаешь? – пояснил Пашка, тревожно заглядывая в глаза Тарасову. – Сам распутаться не смогу, понимаешь?

Владелец уважаемой конторы просил о помощи отставника, и жаль было его – того самого Пашку, который вчера выглядел хозяином хитросплетенной московской жизни.

Уже у самой двери Савельев почти жалобно добавил:

– Ствол тебе не даю – сам понимаешь…

– Чего тут непонятного, – сказал Артем. – Один и без оружия. Классика.

– Вот-вот, классика! – обрадовался шутке Пашка. – С водилой разговоров не разговаривай – не в курсе он, да ему и не надо. Возьми вот денег – на представительские, так сказать, расходы…

На поезд Артем сел без проблем – один из группы желающих добраться до Белокаменной. За минуту, пока поезд стоял на станции, хваткая проводница успела утрясти вопрос с бригадиром и махнула красной лапищей жаждущим путешествовать без билета. Деньги хозяйка восьмого вагона собрала прямо в тамбуре и махнула в свою каморку – то ли допивать вчерашнюю водку, то ли сортировать мелкий товар, прихваченный по случаю в Казани.

Артем как был, налегке, поместился в тамбуре между толстомясой теткой с двумя необъятными клеенчатыми сумками и крашенной под блондинку девицей неопределенных лет и стал наблюдать, как платформа дернулась и поползла назад.

Третье купе. Места девятое и десятое…

Вагон тряхнуло на стыке, и фальшивая блондинка ткнулась острой грудью в бок Артему.

– Извините! – без тени смущения протянула она. – И когда уже приедем?

– Извини, я из голубых, – интимно шепнул Тарасов в розовое остренькое ушко, и блондинка шарахнулась в угол тамбура.

Закурила толстая тетка, придерживая коленкой норовящую съехать на прыгающий пол сумку.

Артем весело взглянул в глаза крашеной, открыл дверь и вошел в вагон, зафиксировав взглядом стоп-кран. Дверь служебного купе была приоткрыта.