Мое желание отчасти исполнилось. Второстепенные процессы строительства вдруг перестали меня волновать, я как бы раздвоился, одна часть меня безучастно смотрела на строительный хаос, другая почему-то ощущала себя рождающимся двухэтажным домом, довольным своей конструкцией, но в то же время которому что-то не хватало для логической завершенности. В памяти всплыли образы двух грифонов, но второй "я" нашел их слишком неподходящими для такой великолепной постройки, каковой он являлся, ведь тут лучше всего подойдут… Мне почудилось, будто каменные глыбы задрожали, переплавляясь в другую, более совершенную фигуру, – повинуясь моему неосознанному желанию.
Все внезапно закончилось. Я собрался воедино и потряс головой. Наступившая тишина оглушила меня почище недавнего шума. А затем…
– Нет… вы только… поглядите! – внезапно донесся до меня чей-то хохот вперемешку с отдельными словами. – Как тебя…угораздило… такой кошмар…
Я огляделся и увидел хохочущего Лори, указывавшего на что-то рукой. Я посмотрел в этом направлении.
Строительная площадка разительно переменилась. На взрыхленной земле повсюду валялись какие-то ошметки, обломки досок, куски кирпичей и тому подобный мусор, стройматериалы бесследно исчезли, но главное: на месте бывшей ямы – о чудо – высилось то самое серое здание, которое в сильно уменьшенном виде я недавно рассматривал. То же самое? Я пригляделся внимательнее. С самим зданием вроде все было нормально, внешние отличия как будто отсутствовали… Мне захотелось взглянуть на впечатливших меня когда-то грифонов в увеличенном масштабе. Я посмотрел на вход… и вздрогнул. Искомых статуй не было и в помине, вместо них – о ужас! – торчали два каких-то монстра, каменные крылья их были широко распростерты, на мощных туловищах размещались крупные лобастые головы с оттопыренными заостренными ушами. Меня больше всего впечатлили плотоядные, ехидные усмешки каменных зверюг и полные острых зубов пасти.
– Я так понял, под конец тебя зацепило. – Лори опустил руку на мое плечо. – Но, как уже было сказано, ты не смог себя проконтролировать, потому и вышло не пойми что.
– Но я не хотел этого, – растерянно стал оправдываться я. – Оно само так получилось.
– Ну нет, тебе не удастся отвертеться от ответственности! – Лори даже не подумал сказать хоть слово мне в утешение. – Я наконец-то уяснил, какой ты на самом деле есть кошмарный тип, с которым страшно теперь оставаться наедине в темном помещении.
– Да ну тебя, – я не стал отвечать на его издевательские слова. – Скажи лучше, что теперь делать со всем этим? – Я обвел рукой здание и караулящих вход в него монстров.
– Да ничего, сдадим как есть, – утешил меня великодушный напарник. – У нашего клиента все равно нет другого выбора, как миленький согласится на твоих чудищ, королевская комиссия, небось, для него пострашнее будет.
Упомянутый клиент соизволил выскочить из-за своего укрытия и трусцой подбежал к нам, по дороге со страхом отшатнувшись от сотворенных мной монструозных статуй. Лори вспомнил о своей роли.
– Можете принимать работу, – важно произнес он. – Сделали все, как было условлено.
Наш заказчик придирчиво осмотрел дом, зашел в него и некоторое время инспектировал его изнутри.
– Все в порядке, – с облегчением сказал он вернувшись. – Вот только статуи… На макете они другие, эти на них совсем не похожи.
– Те, что на макете, безнадежно устарели, – категорично заявил Лори. – Современное искусство не стоит на месте, теперь везде положено делать так.
– Ну, раз положено, то что ж поделаешь. – На недоверчивой физиономии мастера-строителя было написано, что он не поверил ни единому слову, но, как и предсказал мой мудрый напарник, замял этот вопрос, не желая подвергаться взысканию со стороны комиссии за опоздание. Затем он покачал головой и тихо пробормотал:
– Хотя вообще-то, никаких статуй мне не здесь не требовалось, их мне должны были привезти позже, в готовом виде.
Мы сделали вид, что не расслышали его и вежливо попрощались. Наш бывший клиент тут же забыл о нас, и мы спокойно ушли, сопровождаемые завистливо-почтительными взглядами и перешептываниями зевак, собравшихся неизвестно когда и непонятно откуда, – в нашем городе так всегда случалось, если происходило что-то интересное и можно было бесплатно на это поглазеть.
– С визитом к начальнику придется пока повременить, – устало вздохнул Лори. – Я чувствую себя так, словно построил эту проклятую хибару собственными руками, не прерываясь на отпуска и выходные. – Он вяло помахал передо мной своими якобы трудолюбивыми конечностями, дабы я сильнее осознал, какую титаническую работу ему удалось совершить.
Я посмотрел на его осунувшееся лицо и мягко ответил:
– Ладно, уж так и быть, доведу усталого героя труда до его дома, а когда оклемаешься – пойдем к шефу, хотя, – тут я не смог удержаться от того, чтобы не съязвить, – если бы ты заявился в таком виде пред начальственные очи, наш шеф несомненно бы прослезился, выписал тебе премию…
– Ага, и похлопотал бы о представлении меня к почетной медали Идиотизма высшей степени – так выкладываться на работе, как я, совершенно неприлично для цивилизованного человека, – даже сейчас Лори не мог не оставить последнее слово за собой.
Я сопроводил утомленного напарника до дома, выслушав уже привычное ворчание квартирной хозяйки, посмотрел, как он заваливается в кровать и тут же засыпает, и понял, что мой моральный долг выполнен до конца.
Очутившись вновь на улице, я стал размышлять, как провести время, пока Лори почивает на лаврах. Идти в агентство одному не хотелось, поэтому я решил вспомнить недавнюю молодость и просто прогуляться по городу. В недобрую пору моего отрочества, когда я воспитывался в приюте, мы, юные его питомцы, каждодневно устраивали такие прогулки – для того ли, чтобы раздобыть малость деньжат для наших растущих потребностей, просто ли потолкаться в толпе или еще с какой целью; в результате этих похождений я стал более-менее знать город и повадки его жителей.
Я вновь топтал потрескавшиеся камни мостовых своими запыленными на работе сапогами. Хотя неширокая мостовая теоретически предназначена была только для всевозможных колесно-саночных средств передвижения, прохожие, для которых отводились совсем уж узенькие дорожки по бокам проезжей части, не стеснялись использовать все дорожное пространство, привычно уворачиваясь от наезжающих на них колес, выслушивая ругань извозчиков и так же привычно ругаясь им вслед.
Город преимущественно состоял из невысоких двух-, трех-, реже четырехэтажных зданий. Чуть повыше были белые, одинаковые храмы. Имелось и несколько выдающихся (исключительно в смысле высоты) построек: Большой Королевский Университет, Коллегия Магов, Сенат, несколько старинных аристократических особняков и тому подобное. И, конечно же, над всеми зданиями нелепо торчала макушка королевского дворца, которую можно было видеть из любой части города, напоминавшая всем о королевском величии. И это при том, что город не из маленьких: небольшая по площади старая его часть, окруженная стеной древней кладки, в которой имелось несколько никогда не закрывающихся ворот, преграждающих выход на главные улицы, и порядком разросшийся Новый Город (где, однако, старинных зданий было гораздо больше, чем современных), защищенный крепостной стеной, сложенной еще при предыдущем короле. С восшествием на трон нынешнего властителя Лейтиса III город и не думал прекращать разрастаться. Учитывая, что крепостную стену никто переносить не собирался, новые дома преспокойно строили сразу за стеной; так появился пригород. Все это – город и его предместье – являлось столицей великой когда-то (сейчас не очень) страны Эфринии, и носило гордое название Эгиант (действительно, это слово из полузабытого, устаревшего языка в переводе означает именно гордый, только об этом теперь мало кто знает, а эфриния с того же языка переводится как бесконечная).
