Она быстро оделась, выбрав черное бикини. Схватила крем для загара, сандалии, шляпу, книгу и выбежала из дома.

– Ты вовремя встала! – донесся сзади голос Рон-ни. Она смеялась и махала рукой.

– Где все?

– Загорают, плавают, исследуют остров! Я вернулась на пару минут. Нельзя пропустить такую погоду!

– Нельзя. Мы ее не увидим, пока в Англию не прикатит лето. Да и то если оно решится!

Невероятно! Несколько часов на самолете – и такая благодать! Трудно поверить. Неужели это она мучалась столько часов чувством вины? Мол, работа стоит, а она отдыхает. Джессика представила гору бумаг в папках для входящих документов, которые с неумолимой, ехидной настойчивостью собирались там. Она вспомнила свои уикенды, которые потратила на попытки сократить эту растущую кипу. А теперь, когда она шла по песку и тепло от босых ног поднималось вверх, работа казалась ей чем-то далеким и неприятным, оставшимся где-то там, позади.

Дальше вдоль берега она увидела Мэри и Элизабет, вдвоем, как обычно. Две плотные фигуры, скромно одетые в закрытые купальники темных тонов, в широкополых соломенных шляпах от солнца. Еще чуть дальше дурачились закадычные друзья Ронни.

Джессика помахала им рукой и нашла уединенное место под пальмой. Растянувшись на полотенце, она принялась натираться кремом для загара.

Шум моря убаюкивал. Безмятежные всплески это вода омывала песок и снова отступала. Неумолкающий ритм чего-то живого, будто дышащего. Она попыталась читать, но сияние солнца было таким ярким, что глазам стало больно. И минут через пять она уступила неодолимому желанию, закрыла глаза и отключилась. Море, солнце, песок, прохладный ветерок, покой и глубокий бархатный голос, звучащий возле ее правого уха.

– Знаете, вам надо быть осторожней. При вашем цвете кожи нельзя исключать возможности, что в конце отпуска вы будете выглядеть как вареный лоб-стер.

Джессика открыла глаза и уперлась взглядом в Бруно Карра, стоявшего над ней с двумя бокалами чего-то холодного в руках. Картина была настолько неожиданной, что она несколько раз моргнула. Наверно, из-за жары возникло такое ужасное видение. Моргнув пятый раз, она поняла, что это не мираж.

– Что вы здесь делаете? – Она села, с отчаянием сознавая, что ее тело под черным бикини выставлено напоказ. Каждым нервом ощущался красный сигнал тревоги. И хотя она старалась глядеть ему только в лицо, все ее естество отзывалось на позывные мускулистого тела, загоревшего сильнее, чем она ожидала, и одетого лишь в расстегнутую легкую рубашку с короткими рукавами и в плавки.

Слава богу, что у нее есть темные очки! Они хотя бы спрячут ее глаза. И где ее шляпа? Она схватила шляпу и надвинула на глаза. Теперь лицо тоже наполовину закрыто.

– Хотите пить? – Он протянул ей высокий бокал. Она быстро взяла бокал и с улыбкой бросила:

– Спасибо. – И произнесла уже более спокойным тоном:

– Что вы здесь делаете? По-моему, вы говорили, что не собираетесь сюда прилетать.

– Я говорил? – Он посмотрел на нее с выражением веселого изумления. Должно быть, вы не правильно меня поняли. Я сказал, что, наверно, не смогу пробыть здесь все четыре дня. Но как видите… – Он сделал глоток и сел на край ее полотенца. Ужасно! Ведь это значит, что он просидит здесь дольше, чем ей бы хотелось. Она чуть-чуть отодвинулась, чтобы создать расстояние между ними. – ..Мне удалось устроить свои дела.

– Да, вижу, – промямлила она, – Назовите меня дураком, но я не смог удержаться от искушения. Мне хотелось увидеть вас без вечного выражения умелой, деловитой женщины. Уверенный, сдержанный юрист днем, уверенный, сдержанный юрист ночью – согласитесь, это ужасно. Поэтому я передвинул дела, чтобы воспользоваться случаем и захватить редкое зрелище: увидеть Джессику Штирн – женщину. – Он засмеялся, довольный своим остроумием.

– Иногда я удивляюсь, как вам удается быть таким успешным, – кислым тоном проговорила Джессика. – Ведь охота на птиц отнимает у вас столько времени.

– Я бы так не сказал. Никогда. – Он стрельнул в нее явно флиртующим взглядом и усмехнулся. – Обычно охота идет только на одну исключительную особь.

Джессика не нашлась, что ответить. Бруно еще шире расплылся в улыбке.

– Что вы об этом думаете?

– В конце концов, это ваш дом.

– Нет, – нежно прошептал он ей в ухо. И это вызвало в ней совершенно невыносимую тревогу. – Я имею в виду, что вы думаете об острове, а не что вы думаете о моем появлении здесь.

– Ох. – Она повернулась и посмотрела на него. И прежде чем сообразила, что случилось, он наклонился к ней и точным движением снял очки. – Будьте любезны, верните их, – она протянула открытую ладонь.

– Не люблю разговаривать с людьми, когда они прячутся за темными очками.

– Я? Нет. Не прячусь за очками, – нервно пробормотала Джессика. Конечно, именно этого он и хотел добиться. – От яркого солнца у меня слезятся глаза.

– Чепуха. – Он подвинулся на полотенце ближе к ней. Краем глаза она заметила несколько любопытных взглядов, брошенных в их сторону. Мэри и Элизабет подняли головы от книг – какое совпадение! и посмотрели на них, пытаясь сделать вид, будто любуются пейзажем.

– Вы подкармливаете слухи, – прошипела Джессика.

Он отодвинул очки на безопасное расстояние, явно вне ее досягаемости.

– Какого рода слухи?

– Слухи… которые… которые… – Она замолчала. А он одарил ее медленной, ленивой улыбкой.

– Я просто сижу и болтаю с одной из моих служащих.

Джессика в отчаянии стиснула зубы.

– Итак… что вы думаете об этом маленьком кусочке рая? – Он улегся на песке, закинув руки за голову. Джессика нехотя обвела взглядом его длинное атлетическое тело.

– Здесь красиво. Вам повезло… Иметь такое убежище. Вы часто приезжаете сюда?

– Когда нужно развеяться.

– Хорошо. – Наконец она решилась и встала. А он снова посадил ее таким ловким, неторопливым движением, что она чуть не приземлилась на него. Но ей удалось выпрямиться.

– Не так быстро. Я наслаждаюсь нашей легкой беседой.

– Рада, что хоть один из нас наслаждается, – сердито проворчала Джессика.

– Вы тоже наслаждаетесь. Зачем притворяться? Но вы к тому же в панике хотите бежать, словно насмерть перепуганный кролик…

– Я? Перепуганный кролик?

– О да. Стоит вас оторвать от работы…

– Я прекрасно контролирую свое поведение как на работе, так и вне рабочего окружения! – фыркнула она.

– Вы имеете в виду, что выглядите так, как хотите. Правда, ваше лицо мешает вам. Оно слишком выразительно, – задумчиво пробормотал он.

– Это не было для меня проблемой, пока я не встретила вас! – искренне выпалила Джессика и в ужасе замолчала от такого неожиданного признания. – Вы… вы…

– Да? Я весь превратился в слух.

– Абсолютно невыносимы. Я иду плавать.

Она встала и направилась к воде, сгорая от неловкости.

Ей не следовало надевать бикини, хотя чем меньше одежды, тем лучше она выглядит. Ее длинное стройное тело кажется бесформенным, если на нем много слоев одежды. Ох, скорей бы дойти до воды и почувствовать облегчение, подумала она. А потом переодеться в безобразный закрытый купальник, который она привезла с собой. Но откуда она могла знать, что Бруно пожалует сюда?

Она останется в воде, пока он не освободит ее полотенце. Будет просто плескаться без всякой цели. Она то и дело поглядывала в его сторону, отчасти ожидая, что он тоже нырнет в воду, пока она там. Наконец он встал с полотенца, помахал ей рукой и пошел по берегу. Немного поговорил с Мэри и Элизабет и пошел дальше к веселому сборищу, чья активность под влиянием жары стала понемножку сникать.

Джессика наблюдала из воды. Для разнообразия она то лежала на спине, то ныряла, то плавала в чистой, прохладной морской воде. Когда берег опустел, она с облегчением вылезла на сушу.

Почему он решил приехать? Неужели потому, что знал, как на нее подействует его присутствие? Она придет в смятение, а он позабавится над ее состоянием. Он сам сказал об этом. Она для него – любопытный объект изучения. Это вызвало в ней негодование. Она чувствовала себя посмешищем. А он, наверно, и считает ее посмешищем.