Сначала поднимаем антенну, чтобы убедиться в отсутствии вблизи воздушного и надводного противника. Радар ничего не показывает, всплываем. Наблюдаем в воде скопление фрицевских тушек. Как и следовало ожидать, все плоты перевернуты. Так что не стоит опасаться, что кто-то выстрелит или по аварийной рации наведет на нас авиацию. Большинство тушек уже и признаков жизни не подают – холодная вода. Мы не звери – просто чтобы подготовить квалифицированного корабельного специалиста, нужно столько времени и ресурсов… А значит, если нельзя было всю эту толпу взять в плен (их «Норильск-Никель» ждет, или «Севмаш» для самых смирных), то не доставайся они никому.

Вылавливаем тушки прямо с борта, со страховкой, цепляя багром подходящие (старались выбирать офицеров, насколько возможно было отличить в зимней одежде). Наловили штук десять, спустили вниз, привычно уже сунули в выгородки грязного белья (самую первую медпомощь Князь им оказал – помрут, кого допрашивать будем?). Ну все, погружение, и домой!

А «Шарнхорст» ушел, сцуко! До следующего раза.

Вице-адмирал Август Тиле.

«Адмирал Арктики», Нарвик, это же время

Что делать? Приказ самого фюрера абсолютно категоричен: принять самые решительные меры против русско-английского судоходства, для чего Арктическому флоту придаются линейный корабль «Шарнхорст», эсминцы Z-33, Z-38 (совсем новенькие, только что ускоренный курс боевой подготовки завершили), а также «старички», «Карл Гальстер», «Фридрих Экольт», «Ганс Лоди». И попробуй не исполни – сразу отправишься вслед за беднягой Редером!

А если исполнить? Одному богу известно, что там плавает в глубинах, какого монстра русские сумели выпустить: ходят слухи, что там может быть все, от гигантской подлодки со сверхоружием до проснувшегося Змея Емунгарда! Болтовня, суеверия, пьяный бред – но как быть с фактами, что мы потеряли тут целый флот, за последние месяцы, при совершенно необъяснимых обстоятельствах – причем асы-подводники, ветераны Атлантики, в один голос говорят, что никакая субмарина с самым удачливым командиром и лучшей командой такого совершить не могла! И если выпустить в море «Шарнхорст», последний линкор рейха, и его утопят, как «Тирпиц», то чья голова будет принесена в жертву?

Потребовались весь мой опыт моряка и штабиста и сутки напряженных размышлений, чтобы найти решение.

Это ведь было первым правилом «папы» Дёница – жалеть своих «мальчиков», не заставлять их разбивать головы, атакуя сильно охраняемые конвои в районах постоянного вражеского контроля, а посылать в удаленные места, где одиночные «купцы» ходят без охраны. Что мешает мне применить это здесь и сейчас? Фюреру нужна морская победа? Будет ему победа. Но ведь не сказано однозначно, что это будет конвой PQ-20. Русские ведь только этого и ждут. И это самое, что там у них есть, тоже будет подстерегать нас возле конвоя. Ну а мы туда не пойдем! Если враг силен там, значит, он слаб в другом месте. И где тут место, чтобы была добыча, без большого риска, но в рапорте смотрелась?

Добыча есть: русские рыбаки в удаленных районах моря. Там точно нет никакой охраны, а значит опасности. Линкор, гоняющийся за траулерами, будет выглядеть просто смешно? Так по записи, «русские торговые суда», на бумаге не будет разницы, сейнер в двести тонн или транспорт с десятью тысячами тонн военного груза. В лучших традициях охотника – ударить и уйти безнаказанно! Запасная цель: предполагаемая военно-морская база на острове Шпицберген, которая теоретически могла там быть. И наконец, если по пути попадется одиночный транспорт, так это совсем хорошо. Вроде бы кто-то из русских конвоев назад в Исландию возвращается пустым вот так, не дожидаясь попутного каравана.

И простите, мальчики папы Дёница, но сейчас, по сравнению со мной, вы просто расходный материал. Поскольку гибель субмарины не влечет за собой такого шума и последствий, как гибель линкора. Одна или несколько лодок не вернулись из Атлантики, обычное дело на войне. Не надо удивляться приказу, находясь на указанных позициях, обязательно выходить в эфир несколько раз в сутки, в указанные часы. По большому счету вы нужны мне лишь затем, чтобы своей гибелью, а значит потерей связи с вами, отмаркировать появление этого русского не пойми чего и указать эскадре опасный район, куда ни в коем случае нельзя заходить.

Ну а в предполагаемый район охоты заранее послать сразу троих. Со строжайшим приказом: обнаружив непонятное, прежде всего радировать открытым текстом. И советом не погружаться, все равно не спасетесь, у русских есть какое-то оружие, действенно поражающее субмарины под водой. Надеюсь, если что, хоть одна из троих успеет.

И сам «Шарнхорст» выходит заранее, пока нельзя еще и предположить перехвата конвоя. Уходит на север, к самой границе льдов, и ждет сигнала от лодок-разведчиков.

Все пошло не так! Для начала, U-657, посланная в русское Баренцево море вместе с U-622 и U-334, встретив одиночный траулер, не удержалась от увеличения своего боевого счета. Причем русские успели радировать – и теперь следовало ждать их контрмер. Это были все же их воды, и если в прошлом году наши субмарины гибли у нашего же побережья… И мне пришлось отдать приказ, скорее выйти из опасного района, и лодки удирали так, как должен был бы уходить после успешной операции «Шарнхорст».

Я оказался прав в своих опасениях. Очень скоро пришло сообщение с U-622: «Шестьсот пятьдесят семь и триста тридцать четыре погибли, предположительно торпеды, никого не видели». Больше U-622 в эфир не выходила и на вызовы не отвечала. Это русское нечто снова в море и сожрало сразу три подлодки!

Я сразу приказал эскадре затаиться, застопорить машины, соблюдать полнейшее радиомолчание. Если русский монстр обнаружит «Шарнхорст», об этом не хотелось и думать! Двое суток прошли в страхе и напряжении, пока мы не узнали, что так же бесследно пропали U-354 и U-625. И было самоубийством теперь лезть в Баренцево море, так как тогда русская угроза оказывалась между нами и нашими базами. Оставалась одна цель – Шпицберген!

Дальше было самое опасное: возвращение домой. Мы надеялись лишь, что русские будут ждать нас возле конвоя, мы же проскочим за его кормой, взяв далеко на запад. Пропажи наших кораблей не выходили за рамки некоего района у русских берегов – оставалась надежда, что в удалении мы будем в безопасности. Совершенно неожиданным было столкновение в море со скоплением возвращающихся транспортов – мы успели дать несколько залпов с большой дистанции, заставив противника разбежаться по морю в разные стороны. Мы не могли позволить себе задержаться, преследуя и добивая, а отходили на юго-восток с максимальной скоростью, мы знали, что смерть гонится за нами по пятам.

Скоро подтвердилось, что это действительно так. Эсминец Z-38 был, как я уже сказал, совсем новым кораблем, с недостаточно опробованными механизмами и неопытной командой, для него это был один из первых выходов в море. Когда спасение было уже близко, он вдруг потерял ход, сообщив о выходе из строя котельной автоматики. На устранение неполадки требовалась пара часов, но я не мог рисковать всей эскадрой и жизнями тысяч германских моряков. Мы продолжили путь, а несчастный Z-38 был потоплен. И на следующее утро высланные на помощь гидросамолеты и катера нашли на воде лишь несколько десятков трупов в спасательных жилетах: из трехсот тридцати двух человек экипажа в живых не осталось никого!

Однако надо писать рапорт в Берлин. Уничтожен русский транспорт, обстреляна британская военно-морская база на острове Шпицберген, где наблюдались взрывы и пожары, уничтожен британский конвой, потоплено не менее десяти транспортов. Эсминец Z-38 героически погиб в бою с превосходящими силами врага. Германский флот показал, что в состоянии решать на море любые задачи! Во славу фюрера и рейха!

И теперь нужно приказать кораблям, чтобы все это вошло в судовые журналы, а черновые текущие записи были уничтожены.