Андреа покачала головой. Все правда... только слишком очевидная правда.
— Так что... неизбежно... Саймон! — с трудом продолжала Мадам. — Лео умно придумал! Он одновременно разбил вдребезги все надежды Люка и сохранил в целости Сент-Финбар. О да, он сделал это потому, что они последуют за Саймоном. Его сила не такая, как у Лео, но она в нем есть, и они должны это признать. И более того, они почувствуют себя с ним в безопасности. А Люку не доверяют даже его близкие друзья.
— Да, — медленно ответила Андреа. — Да, я понимаю. Это было умно со стороны Лео... но... — Она покачала головой.
— Закончи свое предложение, девочка! Я ведь учила тебя — не говори, пока не знаешь, что хочешь сказать! Ну?
— Захочет ли Саймон жить в Англии? — спросила Андреа. — Он любит Новую Зеландию...
— Он останется, — уверенно произнесла Мадам. — Ты разве не помнишь, как он сказал, вскоре после прибытия, что подумывает продать ферму? А я ему тогда напророчила, что он забудет все остальные места, которые когда-либо знал до этого? Что здесь будет средоточие всего, что ему дорого? Как будто я уже тогда предвидела, что все так обернется, — задумчиво добавила она. — У меня была уверенность...
— Может быть, — перебила Андреа, нарушая все установленные правила приличия. — Но в этом есть нечто большее, Мадам. Саймон захочет узнать правду. А вы уверены, что он согласится делать то... что делал Лео?
Мадам, привалившись спиной к подушке, прищурившись рассматривала девушку.
— А вот это, — вкрадчиво заявила она, — будет зависеть от тебя!
— От меня, Мадам? — беспомощно переспросила Андреа. — Вы хотите сказать, что, хотя теперь здесь хозяин Саймон, я — единственный человек, который продолжит дело Лео?
— Конечно нет! Когда же ты наконец поймешь, что сила женщины в том, чтобы быть женщиной?
— Не понимаю...
— И никогда не поймешь! — раздраженно бросила Мадам. — Послушай, девочка! Ни один стоящий мужчина не потерпит, чтобы им командовала женщина. Но это не означает, что она не может повлиять на него... хитростью и ловкостью, которые ей подарила природа.
Андреа, открыв рот, уставилась на старую леди.
— Вы же не имеете в виду... но это невозможно!
— Ничего подобного! В основном мужчины рода Тревейнов женились, когда им было около тридцати, но мало кто из женщин встретили свое двадцатилетие невенчанными. Тебе пора замуж, Андреа... и если не за Лео, тогда... — Она многозначительно кивнула.
Андреа невольно вздрогнула. Это не было случайным замечанием, это был приказ. Мадам... и, без сомнения, Лео... решили, что, если он умрет, она должна будет выйти за Саймона. Внезапно ее бледные щеки вспыхнули.
— Я не... я не могу! — сказала Андреа, запинаясь. — Я скорее покину Сент-Финбар и никогда больше сюда не вернусь!
— Ты не сможешь этого сделать без разрешения Саймона, — заметила Мадам. Ее голос был угрожающе мягок. — Очевидно, ты не слышала всего, что прочитал нам Тренье. Саймон теперь является твоим опекуном... как был Лео. В течение года, пока ты не станешь совершеннолетней, ты должна будешь делать то, что он тебе скажет. И можешь мне поверить — я постараюсь его убедить, что тебе будет лучше остаться здесь!
— Мадам, Мадам, я вас умоляю... вы не должны этого делать! Помогите мне уехать! Обманывать мужчину, которого я не люблю, для того, чтобы заманить его в ловушку... это позорно, отвратительно! Я не буду этого делать!
— Будешь! Потому что должна! — Мадам была непреклонна. — Боже мой, девочка, из-за чего такой шум? Мужчина он достаточно презентабельный... Если ты выйдешь за него, то получишь все, чего хотела. Ты будешь хозяйкой «Галеон-Хауса» — чего большего тебе желать?
— Но я хочу большего... гораздо большего! — Андреа с трудом осознавала, что говорит.
— Любви, я полагаю? — устало спросила Мадам. — Это в характере всех молодых девушек... но это только иллюзия... мираж. Ты прекрасно проживешь и без нее. Или, кто знает, влюбишься вдруг в Саймона...
— Никогда! — страстно воскликнула Андреа. — Никогда! Он ограбил меня...
— И в этом твой шанс отплатить ему! — прервала ее Мадам. — Теперь иди и подумай о том, что я сказала. Это лучший совет, который кто-либо может тебе дать.
Она решительно закрыла глаза, и Андреа, зная, что оставаться бесполезно, отправилась в свою комнату.
Когда она вышла, Мадам открыла глаза и нервно сжала тонкой рукой простыню. Благоразумно ли она поступила? Может, следовало намекнуть о том, что она знает? Что Саймон влюблен в девушку с первого взгляда?
— Нет! — вслух сказала она. — Сомневаюсь, чтобы она в это поверила! И это решать Саймону. При его нелепом рыцарстве ему требуется лишь небольшое одобрение. И когда дитя все обдумает, она так и сделает. И все пойдет так, как планировал Лео...
Усталые глаза вновь закрылись, и Мадам погрузилась в короткий и легкий старческий сон.
А Саймон, сидя за столом Лео в его кабинете, — что он думал обо всем этом? Как и Андреа, он считал само собой разумеющимся, что Лео должен был оставить все ей. Первой реакцией Саймона, когда он услышал, что является наследником Лео, было желание отказаться от наследства. Не только потому, что это было чрезвычайно несправедливо по отношению к Андреа, но и потому, что, приняв его, ему придется уехать навсегда из своей страны и дома, в котором вырос.
И все же... все же... где был его дом? Тот, далекий, полный солнца, с чудесными видами на пастбища и горы вдали, или этот, мрачный и крепкий, как крепость? С момента прибытия сюда Саймону казалось, что он знал это место и прежде. Это было похоже на возвращение домой и все-таки оставалось чем-то нереальным. Но не из-за самого дома, а из-за людей, что, живя в нем, оставались, казалось, в прошлом веке. Время не имело власти над ними. Лео — искатель приключений. Мадам — одна из тех редких, изумительных женщин, которые имеют дар пленять и вызывать глубочайшую преданность мужчин в любом возрасте. А Андреа? Какой была она? Молодой копией Мадам? В некотором смысле — возможно. Что касается мужества и преданности — без сомнения. Но она не так уверена в себе, как Мадам...
Андреа... Все возвращается к ней. Что бы он ни решил, это должно служить прежде всего ее интересам. На первый взгляд было бы правильно передать ей права на наследство. Но здесь возникали трудности. С одной стороны, Люк, а с другой — тайна «Галеон-Хауса», которую, Саймон в это верил, скоро удастся раскрыть. Случайно услышанное слово, веселый взгляд Лео, в котором светилась радость мужчины, получающего удовольствие от игры с огнем. И иногда — внезапно повисшая в воздухе напряженность. Во всем здесь было нечто неуловимое, но дававшее ему уверенность, что он близок к разгадке.
Да, Саймон был уверен, но ему не хватало доказательств. Их-то он и решил добыть, прежде чем отправиться к Мадам и потребовать объяснений. Он знал, что не найдет этих доказательств среди бумаг Лео. С неприятным ощущением вины он тщательно разобрал в этой тихой комнате каждый шкаф, каждый выдвижной ящик стола, каждую папку. Все имело отношение только к обычным делам любого поместья и содержалось в образцовом порядке. Лео был человеком, способным к бизнесу, как и ко всему остальному.
Здесь находился и сейф. В нем оказалось небольшое количество драгоценностей, совсем не огромной ценности, список инвестиций Лео с пометками, в каком банке они размещены, различные сертификаты и банковские отчеты. Эти последние Саймон внимательно просмотрел. Оказалось, что в течение нескольких последних лет Лео вносил на свой текущий счет большие суммы, раза два или три в год. Один из переводов был сделан совсем недавно, и Саймон догадался, что это та сумма, которую Лео выручил за продажу ожерелья и браслета. Несомненно, все было чисто и понятно. И все же он не был этим удовлетворен.
В последующие дни у Саймона возросла уверенность, что есть такое место, где он смог бы найти необходимую информацию. Сказка о сокровищах Тревейнов, зарытых под домом, которую подтвердил Лео, всегда будоражила его воображение. Дед рассказывал ему о них, и мальчишескому уму все казалось невероятно романтичным. И хотя Саймон не упоминал об этом факте Лео, он знал, где находится вход в пещеру. К тому же у него был ключ — он сам снял цепочку с ним с шеи мертвого кузена и с тех пор носил с собой.
