Перекусив и согревшись горячим чаем, я почувствовала прилив сил и энергии. Чтобы внимательнее осмотреться в комнате, необходимо избавиться от наручников. Если верить шпионским фильмам, наручники легко открываются канцелярской скрепкой или шпилькой. Свободной рукой тщательно исследую многочисленные карманы куртки. Внутри одного из карманов к прокладке приколота обыкновенная булавка. Моя мама считала, что приколов к одежде булавку, можно оградить себя от дурного глаза, я же прикалывала булавку к верхней одежде на всякий случай — вдруг пуговица оторвётся или молния сломается. Опыта по использованию отмычек у меня совершенно нет, но, довольно долго промучившись, ковыряя булавкой в замке наручников, я всё же добилась нужного результата. Отчаяние уже начало подступать комом к горлу, как вдруг замок щелкнул и наручник на руке открылся. Потирая онемевшую руку, тихонько подошла к закрытой двери и прислушалась. За дверью — тишина. Очень надеюсь, что Жора утомился и спит. Похищать людей — энергетически затратный процесс.
Может через окно удастся выбраться?
Взяв лампу в руки, подошла к окну. На улице темно. Пока я спала, наступила глубокая ночь. Сентябрьские ночи довольно-таки прохладные. Сквозь разбитое стекло в помещение проникал холодный ветер.
Вдруг вдалеке раздался шум мотора. Я поднесла лампу к довольно большой щели между досками и стала водить ею из стороны в сторону. Может, кто-то заметит движение света в окне и спасёт меня. Машина проехала, надежды мои не оправдались. Поставив лампу на табурет, я принялась внимательно осматривать окно. Оно было заколочено досками с уличной стороны, было заметно, что некоторые доски еле держались, буквально на одном гвозде. Выбить их не составит никакого труда. Сама рама тоже выглядела довольно трухлявой. Осколки стекла угрожающе торчали.
Обернув руку одеялом, я стала вытаскивать осколки, стараясь не производить лишнего шума. Деревенское окно по размерам небольшое, и пролезть в него непросто. Передо мной стояла очень серьёзная проблема: как бесшумно избавиться от досок. Это фактически невозможно. Значит, надо выбить доски, выбраться наружу и постараться как можно дальше убежать из дома, прежде чем Жоржик очнётся и заметит мой побег. Отбросив одеяло, разбежавшись, я бросилась в окно, всем телом навалившись на преграду из досок. Раздался оглушительный треск, доски подались и я вывалилась за окно. Окно от земли находилось невысоко, этот заброшенный дом давно прогнил и осел. Мгновенно вскочив на ноги, я попыталась сориентироваться в темноте. Невдалеке разглядела забор и проём в нём, похоже, на этом месте когда-то была калитка. Щёку и руки саднило, видимо, порезалась об осколки стекла. Но, не обращая на боль внимания, я бросилась бежать в сторону спасительного проёма.
— Стой, сука, — услышала я надрывный крик Жоржика.
Услышав шум, он поспешил в комнату, чтобы проверить, на месте ли я, но, поняв, что я сбежала через окно, кинулся следом.
Подстёгиваемая страхом что Жорик догонит меня, я выбежала со двора. В тумане совсем близко послышался шум мотора и мелькнул свет фар, я бросилась к дороге наперерез машине. Замахала руками и во весь голос закричала:
— Спасите! Убивают!
Машина резко затормозила, из неё выскочил мужчина и бросился в мою сторону.
— Машенька! — закричал он очень знакомым голосом.
В голове моей вдруг резко сделалось пусто, земля качнулась. Что происходило дальше, я не помню. На мгновение вынырнула из забытья, от того, что что — то солёное вдруг капнуло на лицо и голос закадычной подруги, словно сквозь вату достиг моих ушей.
— Машка! Машуня! Ну, потерпи ещё чуть-чуть, пожалуйста, не умирай!
Окончательно пришла в себя от резкого неприятного запаха, ударившего в нос.
Яркий свет больно резанул по глазам. Где я? Привыкнув к свету, огляделась. Всё кругом показалось непривычно белым и каким-то стерильным. Надо мной склонилась женщина в белом халате, судя по всему, врач или медсестра. Она поднесла к моему носу ватку, смоченную нашатырным спиртом.
— Очнулась? — её приветливая улыбка успокаивала.
— Где я? — вдруг всем своим существом почувствовала, что нахожусь в полной безопасности в окружении добрых людей.
— Машенька! — к кушетке, на которой я лежала, подскочил Виктор, осторожно коснулся рукой моего плеча. — Всё хорошо, ты находишься в больнице.
— Машка! Ты жива! Ну, ты даёшь, подруга! — Лелька тоже находилась рядом, выглядела она озабоченной и усталой.
Из разговора с доктором стало ясно, что состояние мо ё удовлетворительное, и я могу отправляться домой. По сути, ничего страшного со мной не случилось, когда я увидела, что из машины навстречу мне выбежал Виктор, упала без чувств. Сознание просто отключилось, такое происходит вследствие перенёсённого стресса.
После того как мои порезы обработали и перевязали, мы отправились домой. Меня мучили вопросы, как мои друзья глубокой ночью оказались на пустынной дороге, около заброшенного дома, где держал меня Жоржик, и куда он потом делся. Но на разговоры в данный момент у меня просто не было сил. Заручившись обещанием, что днём мне обязательно всё подробно расскажут, я дремала в машине по пути домой. Было раннее утро, на дороге было пустынно, и мы быстро добрались до дома. Сначала подвезли Лельку к её дому, потом Виктор заботливо помог мне подняться в его квартиру и уложил спать.
Проспала я довольно долго, поэтому чувствовала себя бодро, и только перевязанная рука и ссадина на щеке напоминали о пережитых приключениях. Виктор с любовью и заботой ухаживал за мной, принёс в постель завтрак, хотя по времени это был скорее обед. Виктор дождался, пока я наслажусь завтраком, потом сел рядом со мной, нежно взял за руку и начал свой рассказ.
Из рассказа Виктора я могла в полной мере представить, что происходило после того, как Жорик меня похитил.
Лелька, входя на автостоянку магазина, заметила, как ко мне подошёл какой-то мужчина, и вынудил сесть в его машину. Она не знала, как выгладит Жора, но сразу догадалась, что это он. Лелька пыталась преследовать машину Жоржика на своей машине, но сразу потеряла нас из виду. Отчаявшись, она кинулась ко мне домой, где в подъезде столкнулась с Виктором. Виктор, как только освободился от своих срочных дел, включил мобильник и обнаружил мой входящий звонок и СМСку. Сразу перезвонил, но мой телефон к тому времени Жорик уже отключил. Витя сразу заподозрил неладное и, бросив все дела, поспешил домой. Лелька, глотая слёзы, рассказала ему о моём похищении. Виктор, прихватив с собой испуганную, но полную решимости найти меня Лельку, отправился обратно в офис. Там он первым делом сообщил в полицию о моём похищении, но, зная как работает эта бюрократическая машина, решил взять ситуацию в свои руки. Подключив своих друзей, он попытался выяснить, куда может отправиться Жора, чтобы затаиться. И когда Жоржик позвонил ему, чтобы потребовать карты и выкуп, Виктор с помощью своего друга, который имел нужную для этого аппаратуру, без труда вычислил место, откуда был сделан звонок.
Несмотря на то, что был уже поздний вечер, мой сосед не раздумывая сел в машину и бросился искать меня в указанном направлении. Лелька вынудила его взять её с собой. Она чувствовала себя виноватой в случившемся и считала, что если бы она не отправилась за злосчастным стиральным порошком в хозяйственный отдел, ничего бы не случилось. Несмотря на то, что деревня, в которой предположительно я находилась в плену у Жоржика, располагалась всего в пятнадцати километрах за чертой города, они добрались туда ближе к ночи. Деревня фактически была заброшенной, дачники уже разъехались, только в окнах трёх домов мерцал электрический свет. Зайдя в каждый жилой дом и поговорив с хозяевами, Виктор выяснил, что никто ничего не знал о Жоржике и его пленнице. Но сдаваться Виктор не собирался, и они с Лелькой какое-то время ездили от дома к дому, пытались догадаться, в котором из них прячется Жоржик. Шум от их машины я и слышала.
Лелька первая заметила, что в каком-то из домов мелькнул размытый, пляшущий свет. Это я пыталась привлечь внимание, размахивая керосиновой лампой. Но сигнал был краткосрочный и они не сориентировались, из какого точно дома он был подан. Как оказалось, они и не сомневались, что это я им сигналю. Ещё раз решив проверить все пустующие дома, подъезжали к дому, из окна которого выскочила я.
