Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Борис Николаевич Головкин

О чем говорят названия растений

О чем говорят названия растений - i_001.png
О чем говорят названия растений - i_002.png

От автора

О чем говорят названия растений - i_003.png

Идея этой книги возникла случайно, родилась внезапно — во время одного разговора. Шел он о работах известного специалиста по флоре Тянь-Шаня. Мой собеседник, человек в общем далекий от ботаники, с удивлением узнал, что и в наши дни в самых разных районах Земли, в том числе и на Тянь-Шане, открывают новые, неизвестные ранее растения, которые дополняют, и порой довольно существенно, флористические списки, эти своего рода «инвентаризационные книги» зеленого покрова планеты. Но не это больше всего заинтересовало его. «Ну, хорошо, — сказал он мне. — Ботанику повезло: открыл новый вид или даже новый род, описал его, назвал, опубликовал. Можно, значит, считать этого первооткрывателя „крестным отцом“ растения. А вот как происходят сами „крестины“? Откуда берутся названия растений? Может быть, есть какие-нибудь списки рекомендуемых имен и правила их „присвоения“? Или все зависит от фантазии их автора?»

Тогда я кратко ответил ему на эти вопросы. Но многое все-таки оказалось недоговоренным, и естественная неудовлетворенность осталась и у него, и у меня. И я решил написать познавательную книжку, где можно было бы более подробно рассказать о происхождении названий диких и культурных растений. Но на практике все получилось иначе. Те главы, которые посвящены правилам ботанической номенклатуры, по существу своему, формальным, обросли маленькими неформальными открытиями, которые я сделал для самого себя при подготовке книги. Они были вызваны неожиданными параллелями, связями ботаники со смежными ей и нередко довольно далекими от нее отраслями науки, такими, скажем, как география, древняя и новая история, фармакология, этнография, лингвистика. Порой знакомые всем и каждому сведения о растениях представали совсем в ином свете, приобретали другое значение.

Тому, кто изучает ботанику вдумчиво и пытливо, кто любознателен и постоянно стремится докопаться до сути предметов и явлений, часто приходится сталкиваться с интереснейшими загадками, ответы на которые способны дать очень многое для расширения кругозора. На этом пути каждого ждут свои открытия, потому что внимательный, свежий взгляд распознает истинное, глубинное родство между, казалось бы, совершенно разными понятиями. Ботаническая информация, заключенная в названиях растений, позволяет нам еще полнее осознать безграничную ширь и мощь русского языка, еще острее почувствовать трогательную любовь народа к природе, к деревьям, травам, цветам, везде и всегда служившим человеку, сопровождавшим его по жизни.

В сущности, эта книга мозаична, она вся состоит из фрагментов, примеров. Не удержусь привести один и здесь. Такой вот занимательный случай рассказал студентам на лекции известный советский ученый профессор С. С. Станков. Речь шла об экспедиции двадцатых годов по реке Ветлуге. Уставшие после трудного перехода ботаники под вечер набрели на избушку лесника. Отдохнув и подкрепившись, они принялись за разборку растений, найденных днем. Лесник с интересом наблюдал за гостями, время от времени называя те виды, которые были ему известны. Очередь дошла до красивого и редкого растения, прозванного Венериным башмачком, — изящной лесной орхидеи, чей цветок с крупной желтой губой и более мелкими удлиненными пурпурно-бурыми боковыми лепестками действительно напоминает женскую туфельку (рис. 1). Cypripedium calceolus называют его ученые, дважды подчеркивая подобное сходство; родовое Cypripedium происходит от греческого cypripedilum — «башмачок Киприды (Венеры)», а латинское calceolus означает тоже «маленький башмак».

О чем говорят названия растений - i_004.png

Рис. 1. Орхидея Венерин башмачок.

«Эта трава мне знакома, — уверенно сказал хозяин. — Мы зовем ее драповой галошей». Сама «галоша» не удивила ботаников. Все-таки между башмачком, пусть маленьким, и галошей сходство, как ни говорите, есть. А вот почему «драпова»? «Драпова — значит, очень хорошая, добротная», — объяснил лесник. И все стало на свои места, потому что здесь смысловая связь виделась уже, например, с дорогим в то время и практичным драповым пальто. Драп потерял свое первоначальное значение ткани, материала и превратился в некую меру качества.

А если уж зашла речь о Венерином башмачке, то следует сказать, что это растение имеет еще по меньшей мере два обиходных прозвища: Марьин башмачок и кукушкины сапожки.

О чем говорят названия растений - i_005.png

Рис. 2. Марьины башмачки.

Народные названия растений сплошь и рядом поражают своей необычностью, меткостью, неожиданными ассоциациями, поэтичностью. Вспомните, например, растение под названием Иван-да-Марья (Melampyrum nemorosum). Желтые или красновато-желтые венчики цветка контрастно выделяются на фоне синеватых или лиловатых прицветных листьев. Он и она, Иван и Марья, неразделимые и в то же время такие разные. Символ неразлучности заключен и в других, более ранних, более редких и ныне, по-видимому, исчезнувших местных названиях этого растения: брат и сестра, брат с сестрой, Иоаким и Анна, Адриан и Мария.

А мать-и-мачеха! Теплая на ощупь, мягкая, словно бы ласкающая нижняя поверхность листьев — «мать» противопоставляется у этого растения холодной гладкой и голой верхней стороне — «мачехе». По-английски же оно зовется иначе: Son-before-father, что значит «сын-раньше-отца». Объясняется это, вероятно, еще одной особенностью растения: весной на пригретых солнцем склонах, с которых только-только сошел снег, сначала появляются желтые соцветия-корзинки («сын»), а потом, значительно позже, разворачиваются округло-сердцевидные листья с крупными зубцами по краю («отец»).

У каждого из нас наверняка есть растения, с которыми связаны милые сердцу воспоминания. Я хорошо помню один из ранних майских дней моего детства. Стройные сосновые леса взбегают над Окой на пологие террасы, а одна из них почему-то называется Турецким валом. Весна в этом году запоздала. Нежаркие лучи весеннего солнца, пронизывая ажурные кроны, еще не успели подсушить землю. Ноги поминутно скользят по прелой мокрой хвое. Подлесок, и летом-то не очень богатый красками, сейчас выглядит хмуровато, только кое-где проглядывают изумрудно-зеленые пятна мха, белые подушки лишайников да перезимовавшие, будто потускневшие под снегом, листья осоки.

Мы с приятелем спускаемся ниже, туда, где за деревьями видны в легкой дымке заливные приокские луга, а дальше — гладь спокойной реки. И вдруг — небольшая поляна, а на ней — куртинка растений в густой седоватой шубе из длинных волосков. Лиловые, слегка напоминающие колокольчики цветки сонно склонились вниз, и среди них один-два, словно очнувшись от дремоты, подняли головы к свету, обнаружив желтые зернышки пыльников в самом центре пятилепестковой звезды. А солнце миллионами искр разбивается в каплях росы, усеявших длинноворсистые стебли и листья. Настоящий хрустальный цветок из сказки, из мечты!

Потом, позднее, я узнал, что его называют сон-травой. Название необычное и немного загадочное, как и само растение. Подумалось, что скорее всего тому, кто первый придумал это имя, бросился в глаза склоненный, словно задремавший цветок.

Однако вот передо мной «Ботанический словарь» Н. И. Анненкова — книга удивительная по своей полноте, составленная чрезвычайно скрупулезно на основе различных литературных и фольклорных источников. В ней описан случай, которому будто бы и обязана своим названием сон-трава. Однажды охотник подглядел, как медведь в лесу выкапывал и лизал корни этого растения. Такое лакомство странным образом подействовало на зверя: он размеренно, без всякой опаски разлегся на земле. Охотник решил сам попробовать это снадобье и тоже полизал корень. Вскоре и его охватил глубокий сон.

1
{"b":"179562","o":1}