Егор быстренько пробежался взглядом по полученному документу – визы Имперской Безопасности на нём не было. И неудивительно – она полагалась лишь для сотрудников СИБ и лиц из «особого списка». Насколько молодому пилоту было известно, он не был ни тем, ни другим.

Значит, арест отменялся. Точнее, откладывался до получения визы. Это где-то секунд на тридцать – пока отправят запрос, пока рассмотрят, пока вернут ордер с визой… Или без? Хотя бы! Очень не хотелось снова в штрафники. Хотя… Арестовывать пришла не военная полиция. Значит, суд будет гражданским, и наказание иным… Наказание за что?

От размышлений Егора оторвала команда «Ложись!», сопровождённая сильным толчком в бок.

Белецкий моментально растянулся на тротуаре.

Последующие события он смог заметить только благодаря тому, что перешёл в боевой режим. Скорость восприятия, кстати, заметно превышала скорость физической реакции, и все события фиксировались как при замедленном воспроизведении.

Вот барон тянется к своей шпаге, а оба полицейских – к шокерам на поясе. Шокер! Егор вспомнил, что у него тоже есть такая игрушка, и, уже лёжа на мостовой, попытался её достать. Чёрт! Никто из людей не успевал! Над крышей полицейской машины начала выдвигаться турель с коротким тупым стержнем станкового парализатора. Автомат всегда быстрее человека. Быстрее автомата может быть только другой автомат…

Дзанг! Парализатор разлетелся вдребезги. Один из осколков выбил искры из мостовой у самого лица Егора.

Это ещё что? Обернувшись, Белецкий увидел, что в бой вступили «роботы-уборщики», точнее, замаскированные под них боевые боты. В режиме маскировки машины выглядели абсолютно одинаково. А вот в боевом…

Тот бот, что подходил слева, не успел даже закончить трансформацию, как получил очередь прямо в корпус из рейлгана второго «уборщика», молниеносно развернувшегося от полицейской машины. Защитное силовое поле пару раз мигнуло и отключилось. Короткая вспышка, и на поле боя одним действующим лицом стало меньше.

Нет, тремя. Оба полицейских начали плавно заваливаться на землю. Очевидно, второй бот успел уделить время не только своему противнику-автомату и турели на полицейской машине, но и живым людям.

Вслед за полицейскими начал падать и барон. Однако было видно, что он, в отличие от оседавших, словно обмякшие тюфяки, представителей закона, стремится слиться с матушкой-землёй вполне осознанно.

Кстати, вовремя. Встроенный тактик комма нарисовал в том месте, где доли секунды назад находилась голова фон Стиглица, пунктиры трасс пуль ручного рейлгана.

«Перекат влево!» – Белецкий выполнил команду на инстинктах, и на том месте, где он только что лежал, взметнулись фонтанчики каменной крошки. Часть камешков всё же попала в цель, для которой предназначались пули. «Больно, блин!» – мысленно заорал Белецкий.

«Но зато не смертельно», – утешил он себя, увидев здоровенные выбоины в бетоне на месте, где только что находился.

Впереди, чуть ли не перед носом, вспыхнула плёнка защитного поля. «Ого! Это ещё откуда?» Белецкий чуть довернул голову. Ага! Защитный кокон выставил подобравшийся почти вплотную к месту действия второй «робот-уборщик». Теперь пули рейлганов были не страшны.

Между тем стали видны и сами стрелки. Две фигуры в броне средней защиты, прикрывая друг друга, короткими перебежками приближались от подъезда соседнего дома. Им наперерез выскочила тройка непонятно откуда взявшихся «Тарантулов», тоже вооружённых рейлганами. Завязалась перестрелка. Стрелкам пока стало не до Егора с бароном.

Почти над головой застучала звонкая дробь выстрелов. Куда-то лупил «уборщик». Но не в сторону стрелков. На сцене появилось новое действующее лицо? Егор повернул голову.

«Мать моя женщина!»

Действующее лицо оказалось старым. Всё та же полицейская машина. Однако теперь она была окутана таким же силовым коконом, как и тот, что окружал двух лежащих на мостовой офицеров. Непрерывно сыплющиеся из рейлгана «уборщика» пули не достигали машины, турель которой к этому времени выдвинулась уже полностью. Оказалось, что кроме обломков парализатора, на турели имеется ещё и вполне работоспособная кинетическая пушка. Наведенная почему-то не на атакующего «уборщика», а на мирно лежащего Егора.

Шарах! Вспышка защитного поля была неслабой. «Я что, ещё жив? – удивился Белецкий. – Похоже, что так…» Поле защищавшего их бота оказалось непропорционально мощным для его небольших размеров. Ему бы ещё оружие помощнее…

Сверкнуло ещё раз. Поле снова выдержало.

Защита не пропустила смертельный металл и в третий раз. И только потом сдохла.

«Ну, вот и всё», – подумал молодой офицер. Уйти от автомата даже на сверхскорости – нереальная задача.

Внезапно послышался глухой звук тяжёлого удара, и земля под Белецким вздрогнула. Одновременно с этим полицейская машина сплющилась, словно консервная банка под прессом.

«Грави-импульс второго класса», – отрешённо констатировал Егор, вертя головой в поисках источника этого самого импульса.

Похоже, в этом бою людям досталась роль наблюдателей. Как-нибудь повлиять на исход схватки было явно не в их силах.

Так вовремя расплющивший полицейскую машину аппарат обнаружился быстро. Это был заходящий на посадку десантный модуль с эмблемой Имперской Безопасности на днище. Прикрывали его три боевых вертоджета с теми же опознавательными знаками.

Модуль плюхнулся в десяти метрах от вмятой в асфальт машины и тут же врубил защитное поле на максимум. Рампа откинулась ещё в воздухе, и вся десантная группа к моменту посадки модуля уже не просто находилась на земле, но и успела занять позиции.

Послышалась команда барона:

– Быстро в модуль!

Вот этого Егору дважды повторять было не надо: он пулей метнулся к открытой рампе, под защиту брони. Фон Стиглиц последовал за ним секундой позже.

Приняв двух пассажиров, пилот модуля врубил форсаж. Последнее, что Белецкий успел увидеть сквозь проём закрывающегося десантного люка, были спешащие со всех сторон к месту происшествия полицейские машины. Они выскакивали на бешеной скорости чуть ли не из-за каждого угла.

И резко тормозили, оказываясь под прицелом оцепивших периметр тяжёлых штурмовых ботов СИБ.

В модуле у Егора наконец появилось время на оценку произошедшего. Для глобального анализа, конечно, данных не было, но вот некоторые локальные выводы…

– А что с Пантелеем?! – встревоженно вскинулся молодой пилот, насколько позволяло силовое поле безопасности, прижимавшее его к креслу.

– А что с ним станется? – небрежно взмахнул рукой фон Стиглиц. – Сидит на базе, скучает. Меня сейчас гораздо больше волнуешь ты. А ну-ка, сядь спокойно. Пусть медицина тебя посмотрит.

Легко сказать «спокойно»… Белецкий откинулся на спинку кресла, позволяя встроенной системе диагностики модуля заняться сбором информации о состоянии его здоровья.

– Может, мне кто-нибудь объяснит, наконец, что, чёрт возьми, происходит?!

– Объяснит, объяснит, – успокаивающе проговорил барон. – Вот прибудем на базу, и будет тебе «вечер вопросов и ответов». А пока отдохни малость.

Послышалось шипение инъектора. Медблок модуля принялся за работу. Егор прислушался к своим ощущениям.

Ощущения были приятные. Во-первых, пришла необычайная ясность мышления. Во-вторых, нахлынула волна умиротворения. Мышцы расслабились, появилось ощущение лёгкости.

Такие перемены радовали. Значит, опасность миновала. В противном случае впрыснули бы «боевой коктейль», вызывающий совсем другие ощущения.

И действительно, модуль благополучно добрался до места назначения. Потом ещё полчаса петляния по подземным тоннелям, и – вот он, дом родной! В смысле, вот она – так надоевшая за последнее время секретная база Имперской Безопасности. После сегодняшнего она действительно воспринималась почти как родной дом. Особенно родная камера, то есть, тьфу ты, комната. Спокойно, защищенно…