– То есть вы хотите сказать, что этого альбома вообще не было? – уточнила я.

– Альбом был, – твердо ответила Маргарита Сергеевна, – старого образца альбом для фотографий, малинового плюша, с застежками из латуни.

– А в нем хранились какие фотографии?

– Да черт его знает! – в сердцах ответила Маргарита Сергеевна. – Ни разу в жизни туда не заглядывала! Но моя свекровь… она…

– В маразме, – услужливо подсказала я.

– Не совсем, но… В общем, она сама могла его куда-нибудь засунуть… а потом запамятовала… Бывали случаи…

– Точно! – оживился дядя Вася. – Вот моя теща, бывало, спрячет куда-нибудь кошелек, а потом кричит, что украли! Вызывай, говорит, милицию срочно! Я ей: мама, да я же сам милиция, найдем мы ваш кошелек. Тем более что никто его не крал, вы сами его прибрали в укромное место, а потом позабыли… Нет, орет, вызывай милицию, я тебе не верю!

– Нет пророка в своем отечестве, – усмехнулась Маргарита Сергеевна, – а в общем, я вас понимаю…

– А вот еще был с ней случай… – дядя Вася собрался удариться в воспоминания, но я была начеку и ткнула его кулаком в бок. Не за то клиент нам деньги платит, чтобы его байки про тещу слушать.

– Вы беретесь за мое дело? – спросила Маргарита Сергеевна, обретя прежний уверенный и спокойный вид.

– Да, конечно, – ответила я.

Не то чтобы мне так уж хотелось искать эту несчастную горничную, но денег в нашей общей с дядей Васей кассе совсем не осталось. Бонни ест не то чтобы много, но любит вкусненькое, а еще ветеринар велел давать ему зимой витамины. В общем, не в нашем положении отказываться от клиентов…

Напоследок Маргарита Сергеевна сообщила, что в агентство по найму прислуги просто так с улицы не войдешь. Если не представить рекомендацию, то там со мной и разговаривать не станут. Она, Маргарита Сергеевна, в данном случае ничем помочь не может, потому что не хочет обращаться ни к кому из знакомых. Так что нам уж придется самим что-нибудь придумать.

– Вы не волнуйтесь, – сказала я, – мы уж выкрутимся.

Аванс мы с дядей Васей честно поделили пополам, после чего решили выпить чаю. Он сказал, что смотрины прошли неудачно, потому что Бонни пришел в такое возбуждение при виде предполагаемой невесты, что своротил сарай и разбил стекла в теплице. Дело происходило за городом, чему я ужасно обрадовалась: от квартиры мой бегемот камня на камне не оставил бы…

– Так что не знаю, завяжется ли у них дело, – покачал головой дядя Вася. – может, найдут жениха поспокойнее…

– Сам виноват! – я отпихнула Бонни от стола. – Как вам, дядя Вася, наша новая клиентка?

– Так с виду дамочка приличная, только жадновата…

– Да с чего вы взяли? – удивилась я.

– А с того, что денег у нее куры не клюют, а она в наше задрипанное агентство обратилась. Ясное дело – денег жалко!

– А вот тут вы не правы… – я отставила чашку и положила на тарелку недоеденный бутерброд с сыром. – она потому и обратилась к нам, что нас никто не знает. Потому что такие люди, с деньгами и положением, они же кругом повязаны. Значит, агентством по найму прислуги владеет жена приятеля ее мужа, так? А детективным агентством заведует муж ее подруги. А за границу они ездят через фирму, которой владеет двоюродная сестра ее племянника. Или наоборот, племянница ее троюродного брата. В СПА-салон опять же она ходит к однокласснице своей закадычной подруги, и так далее. Так они все между собой связаны, все друг у друга клиенты, друг другу рекламу создают. Оно-то, может, и хорошо, когда кругом свои люди, но вот когда понадобится ей конфиденциальность, то ничего не выйдет. Все друг друга знают, все всем тут же все расскажут…

Тут у меня мелькнула мысль, с чего это наша клиентка так шифруется. Дело-то пустяковое… Но я тут же отогнала эту мысль, как несущественную и несвоевременную, и решила приступить к делу. Я потянулась за недоеденным бутербродом, но руки мои встретили пустоту. Вот именно, пока я тут распиналась, Бонни успел спереть мою еду. Сыр кончился, осталась булка и немного масла. Дядя Вася поднял глаза к потолку, из чего я поняла, что он был в курсе хулиганской выходки, но не стал Бонни укорачивать.

Я очень рассердилась и назло этим двоим достала из холодильника банку черничного варения. Банку подарила дяде Васе соседка еще осенью, у нее дом далеко в деревне, там этой черники видимо-невидимо.

Щедрой рукой (не свое же!) я положила варенье на булку с маслом, а когда отвернулась, чтобы подлить себе чаю, то этот негодяй и обжора дернул на себя тарелку. Бутерброд подскочил, как резиновый мячик, и шлепнулся на клеенку. Разумеется, вареньем вниз, соответственно закону бутерброда.

– Бонни! – дядя Вася сильно расстроился из-за новой клеенки.

– Черничное не отмоется, – подлила я масла в огонь.

– Разбойник какой! – дядя Вася шлепнул Бонни кухонным полотенцем и выпроводил из кухни.

– Сами его распустили, – сказала я, чтобы оставить за собой последнее слово.

После недолгого совещания мы решили, что в агентство «Миссис Хадсон» я пойду под видом девушки, которая хочет устроиться горничной в богатый дом. По возрасту я подхожу, по внешнему виду тоже, нужно только найти рекомендацию.

– Ну и где же мы возьмем эту рекомендацию? – протянул дядя Вася, тоскливо разглядывая пятно на столе, оставшееся от черничного варенья. – Это же надо не абы от кого, а от какого-нибудь богатого человека, точнее, от его жены… у меня лично таких знакомых нету!

– Да, вы правы… – пробормотала я. – тут нужно именно от богатого и от известного, тогда им не придет в голову звонить ему и переспрашивать… А то мало ли я навру…

– Тупик… – вздохнул дядя Вася и пошел в комнату, чтобы включить для Бонни телевизор.

Наш пес обожает смотреть новости. Он принимает близко к сердцу все происшествия и природные явления, очень расстраивается, однако липнет к телевизору с упорством, достойным лучшего применения.

Перед новостями показывали рекламу, мне не было видно экрана, но зазвучала песня, и голос знакомый…

– Где возьмем рекомендацию? – я выглянула в окно и вскочила, пораженная собственной гениальной мыслью. – Я знаю где! Мне даст рекомендацию знаменитая певица!

– Какая еще певица? – дядя Вася посмотрел на меня как на душевнобольную.

– А вот какая, – я показала ему на огромный плакат, висящий поперек улицы, извещавший, что завтра в Ледовом дворце дает концерт Татьяна Уланова.

– Не знаю такую… – дядя Вася пожал плечами.

– Да знаете, знаете, она то по радио, то по телевизору…

– А, это… – дядя Вася просветлел лицом и запел, безбожно фальшивя: – Ты чего-то там сказал… ля-ляля-ляляля-а… знает лишь ночной спортзал, как мне грустно бы-ы-ло…

– Да не спортзал, а вокзал, – рассмеялась я.

– Без разницы! – дядя Вася махнул рукой. – Ночной спортзал, речной вокзал… Тезка, а ты что – разве с ней знакома? – в голосе моего шефа прозвучал недоверчивый интерес. – Что-то ты никогда об этом не говорила… когда это ты с ней познакомилась?

– Я с ней незнакома, – ответила я загадочным голосом, – А вот вы познакомитесь!

– Что?! – на этот раз он смотрел на меня с откровенным испугом и явно решал – вызывать психиатрическую перевозку или попытаться обойтись домашними средствами. Например, окатить меня холодной водой, чтобы не несла чушь.

– Что?! – повторил он возмущенно. – Я и в молодости-то никогда бы не решился к ней подойти, а уж сейчас…

– Когда вы были молодым, она не пела, а в детский сад ходила, – я решила быть справедливой, – ну да ладно…

– Для начала вы пойдете на ее концерт. – и я изложила ему свою гениальную идею.

К чести дяди Васи, он выслушал меня не перебивая, и по ходу моего изложения его лицо менялось – от откровенного возмущения к сдержанному недоверию, затем – к интересу и даже уважению.

– А что… – проговорил он под конец. – Хоть на концерт схожу, музыку послушаю… поет она хорошо, не то что всякие попрыгунчики… Опять же, женщина интересная, и за таким знаменитым футболистом замужем…