Дуг был до того потрясен безразличием, с которым проводились похороны Мишель, что, желая разобраться, почему так произошло, стал читать соответствующую литературу. Ему открылось, что почти весь антураж современного похоронного обряда имеет одну цель — выгода работников похоронных бюро и кладбищ. И дело тут не в невразумительных законах о здоровье, не в странной тяге к пышным ритуалам и даже не в старом добром церковном обряде, как считают многие. Оказалось, что это одна из трех-четырех самых больших трат, которые может сделать обычный гражданин в течение среднестатистической жизни. Также его удивило странное сходство свадеб и похорон. Просто поразительно, как легко можно их перепутать. По крайней мере, Мишель бы это позабавило. Она имела возможность оценить и первое, и второе. Ни то, ни другое не прошло у нее успешно.

Дуг до сих пор не забыл лицо Рашель. Ему пришлось примерно неделю с небольшим играть роль отца, и это напугало его невероятно. Со временем и ее потеря стала приносить на удивление желанную боль.

По закону эксгумация была довольно щекотливым делом, поскольку контейнер для тела с останками после извлечения из земли технически должен был оставаться «неповрежденным». На практике это означало, что Джеки и остальные экскаваторщики могли углубиться в землю лишь до определенного уровня, после чего Дугу или кому-то еще приходилось спрыгивать в яму с лопатой. Чтобы добраться до некоторых больших бетонных конструкций, укреплявших могилы, экскаватору нужно было как минимум три раза зачерпнуть землю. По крайней мере Краньотти говорил что-то насчет того, что три — это предел. Они были похожи на огромные безликие холодильники, уложенные на спину, и рассыпались, как штукатурка. Внутри находились контейнеры.

В рекламе ритуальных услуг уже лет сорок назад перестали называть их гробами. «Гробы» — это коробки, имеющие форму человеческого тела, более широкие в изголовье и узкие в ногах, с крышкой, имеющей в разрезе форму верхней половины шестиугольника. Слово «гроб» наводило на мрачные мысли и потому было заменено на нейтральное «контейнер» — плоские стенки, прямые углы и никаких ассоциаций с Дракулой и кладбищами. Примерно так же «кладбища» превратились в «мемориальные парки». Похоже, люди стремились отвергнуть само существование смерти.

Что объясняло бетонные плиты. Захоронение в гробах, контейнерах или в чем угодно, от вощеных картонных коробок до савана, как правило, оставляет провал в земле, когда со временем тело начинает разлагаться, а контейнер проваливаться. Бетонные плиты, эти массово производимые дешевые саркофаги, не давали кладбищам превратиться в… решето. Дуг подумал о том, что эти плиты, наверное, производят там же, где делают дорожные бордюры. По крайней мере, весили эти штуки примерно одинаково.

Орудуя лопатой, Дуг узнал еще кое-что о могилах. Например, что одному землекопу понадобится около восьми часов, чтобы выкопать яму нужного размера. Вот почему Краньотти пришлось искать для этой работы сразу трех экскаваторщиков. Плюс семерых «копателей». За первую смену они обработали всего пятьдесят могил. После этого им назначили норму сто могил в день.

Нужно ли говорить, что сам характер работы располагал к черному юмору?

Надгробия складывались штабелями по мере сличения имен со списком бригадира. «Бичер, Ли, 1974–2002. Он защищал и служил». «Гаджелл, Конрой, 1938–2003. Не гасни, уходя». Эти стояли на более-менее свежих могилах. Люди, лежащие под ними, думали о таких вещах, как национальные праздники, президентские выборы. Они были исконными американцами, каких можно найти в любом уголке этой страны. Но среди них Дуг тоже был изгоем — скитальцем, чужаком. И случись что, добрые жители Трипл-Пайнс (живые) начнут активно искать крайнего именно среди таких мутантов. «Это не может быть кто-то и нас».

Нужно выбираться отсюда. Доделать работу; еще пара дней, и можно будет уезжать. Это лучше, чем считаться мутантом и, кто знает, возможно, быть линчеванным местными жителями. Дуг перешел к следующей могиле. «Стоу, Дорманд Р., 1940–1998. Любящий муж, заботливый отец». Эта не из недавних. У него немного отлегло от сердца.

Рабочий день закончился с закатом. И именно тогда Дуг, снова перелистав список эксгумируемых, увидел напротив имени Мишель Фарриер большой красный крест.

— Черт, да эта работа не такая уж и тайна, — сказал немного позже Джо Хопкинс, когда они сидели у Каллахана.

За столом собрались пятеро; Джо, Джеки, Дуг и еще двое ребят из их смены, Мигель Айала и Бойд Купер. Краньотти сидел отдельно на своем любимом насесте у края барной стойки. Пили уже по третьему стакану. Дуг обнаружил, что никакое количество пива не может вытравить из горла привкус могильной земли. Завтра он закроет лицо платком. Наверное.

— Ты завтра приходишь на работу или как? — спросил его Краньотти. Дуг ответил, что возможно, и упомянул про платок. Краньотти пожал плечами. Тогда Дугу все это казалось весьма маловероятным, поэтому он сосредоточился на выпивке со своими коллегами… могильщиками.

Джо больше всего был похож на мускулистого байкера, он не снимал кожаный жилет, и еще никто не видел его без торчащей из уголка рта зубочистки. Он отрастил пышные усы, которые заботливо вощил. На вискаху него пробивалась седина, и его черные глаза заставляли Дуга вспоминать о цыганах.

— Я хочу сказать, — продолжал он, — что никто не должен знать об этом перемещении. Но местные все равно об этом знают, хоть и молчат, как рыбы. Владельцы банка в Трипл-Пайнс знают, сто процентов. Да все об этом знают, только не говорит никто, вот и все.

— Могу поспорить, что мэр тоже в курсе, — подхватил Мигель. — Но какая разница? Мне когда-то приходилось грибы собирать за доллар в день, и ничего.

— А вас это не волнует? — спросил Бойд Купер, другой оператор экскаватора. Постарше, на голове проплешины, рослый, но не грузный. Бычья шея и расщепленный подбородок. Руки человека, всю жизнь занимавшегося физическим трудом. Это Бойд показал им, как снимать тяжелые каменные крышки с могил без помощи лебедок, как они делали сначала. То, что все эти люди были изгоями, объединило их, у них появился общий язык, и Бойд всегда говорил то, что думал. — Не волнует, что мы мертвецов выкапываем?

— Нет, — протянул Джеки, отпив пива. — Мы для них доброе дело делаем. Можно сказать, оказываем любезность. Перевозим их, чтобы их не забыли.

— Согласен, — сказал Джек, ковыряясь зубочисткой в зубах. Нужно сказать, что он отполировал ею свои зубы до сияния. Дуг заметил на одном ее кончике пятнышко крови из десен.

— Ты у нас учитель, — повернулся Бойд к Дугу. — Вот скажи, хорошо это или плохо?

Дугу совсем не хотелось выступать в роли арбитра.

— Да обычная работа. Все равно что сортировать старые документы. Вы заметили, что в Трипл-Пайнс почти никого не кремируют? Тут всех хоронят. Старый обычай, но нужно уважать мертвых. Законы, традиции.

— Ты это к чему? — Бойду нужны были объяснения.

— Ну, не все же после смерти получают собственное жилье. Для этого потребовалось бы слишком много места. В конце концов нам просто негде было бы хоронить своих умерших. Большинство участков на большинстве кладбищ арендованы и имеют конечный срок аренды. Если кто-то не платит в срок, могилу уничтожают. Конец истории.

— Ничего себе. Это что, правда? — поразился Джеки. — А я думал, если тебя хоронят, это типа навсегда.

— Все изменилось лет сто назад, — возразил Дуг. — Земля слишком дорого стоит. Нельзя позволять мертвым пользоваться своим недвижимым имуществом, не получая от этого никаких доходов.

Мигель заметил:

— Это было бы не по-американски. — Он хохотнул, но тут же скис.

— Если не веришь, проверь, — сказал Дуг. — Убедишься. За всеми этими патриотическими лозунгами о добрососедстве всегда стоит капиталистическая выгода. Большинство людей не любят думать о похоронах и кладбищах, потому что такие мысли кажутся им нездоровыми. И это дает карты в руки спекулянтам, наживающимся на похоронах.