Литмир - Электронная Библиотека

– Он не представился.

– Надо чуять-ить! Надо наводить-ить справки! Мы нейтральны-ить, мы вне политики. Империя желает вас повторно допросить-ить. – Начальство нахохлилось всем пером. – Мы не выразили-ить протеста. С применением укола правды. Идите-ить.

Я порылась в инструкциях – благо, мозг ими захламлен – и звучно припечатала ладонь к груди, обозначая рвение и уважение. Повернулась на пятках, затопала на деревянных ногах. Петух драный сдал меня с потрохами. Спас остатки хвоста-ить, блин. Теперь из меня пух полетит. Морф на шее мелко вибрировал от злости. То ли не любил Империю, то ли за меня переживал.

В приёмной габмургера, куда я попала из кабинета, сидела двуглавая клуша и пялилась в пространство, игнорируя меня без малейших усилий. Семейственность в выборе персонала просматривалась в горбатых клювах. Правда, я честно порылась в справочнике и чуть смягчила неприязнь в начальству.

«На должность координатора габ-порта и подчинённого ему оператора принимаются только представители рас с парным или множественным связным сознанием, поскольку работа габ-порта должна отслеживаться непрерывно в течение смены, при наличии сколь угодно значимых отвлекающих факторов. Если моно-сознательный претендует на должность, он подлежит клонированию по типу „зеркало“, с последующим контролем личностного баланса».

Вот так история, блин. Если мне взбредет в моно-голову стать габмургершей, я буду вынуждена делить кабинет с Симой-второй. Сочувствую порту, пока мы сбалансируем личность, тут все рухнет.

Клуша, не отвлекаясь от важного дела, ткнула когтистым пальцем в дальнюю дверь. Я подчинилась и побрела туда, куда послали. На душе было муторно. Ноги по-прежнему деревянно спотыкались. Допрос. За что? Я не виноватая, он сам меня пригласил, ну и вообще, что мы такого незаконного могли натворить? Подумаешь, генерал. И пили мы умеренно…

У двери меня ждал типовой минотавр, то есть почти человек, но до того чудовищно огромный, заросший и жуткий, что за его спиной так и чудился ужасный лабиринт без выхода. Минотавр посопел, поймал меня за руку и шлепнул по запястью подушечкой-уколом.

– Полчаса им даю, – вроде бы виновато буркнул он. – Никаких эмоций. Никакого трепа о прошлом и личном. Никаких оценок вида и поведения любых лиц. Отказ от ответа есть право любого габ-сотрудника. Поняла? Марш.

Я кивнула и меня втиснули в дверь. Сзади в лопатки толкнули сошедшиеся створки. Я оказалась в тесном узком коридорчике. Почти сразу открылась дверь впереди, и меня поманил смугловатый человек, неуловимо похожий на Тэя. Следом за ним пришлось пройти по лабиринту, от укола было жарко в голове и я совсем ничего не соображала. Право-лево, прямо-криво… Ага, стул. Уже хорошо. Провожатый ушел. Стало тихо и пусто.

Наконец сбоку открылась неприметная дверь, в комнату, озираясь, прокрался Тэй. Прижал палец к губам, подмигнул и пристроился рядом с моим стулом, прямо сел на корточки, вроде стараясь быть ниже столешницы. Я присмотрелась к более чем нелепому для генералов поведению. Даже поморщилась от удивления. Тэй смотрел на меня в упор, изучающе. Я тоже смотрела. Никакой бездонности в его глазах не было, и сами они казались тусклыми, словно бы закрытыми дополнительным стеклом.

– Все хорошо, – шепнул Тэй. – Отвечай и говори тихо. У них полчаса, надо тянуть время, поняла?

Я кивнула. Сквозь жар в голове инструкции и справки искались так себе, вяленько. Спасибо морфу – прилип к спине и работал во всю, выкачивая из меня вредность укола. Ага, вот оно.

«Дознаватели империи. Закрытое элитное подразделение службы безопасности, подчинено напрямую императору. Обладает широкими… – тут пропустим, нафиг мне знать, что за гадости они делают? …при приеме на службу все подвергаются временному пластингу и невозвратному морфированию. В низших званиях обязательны после коррекции рост, цвет волос и общая форма лица, соответствующие стандарту истинного имперца… тут про среднее звено, всех в сад. Ага, нашла: …ранг „тэй“, давший название системе безопасности, подлежит полной унификации внешности, повторяющей черты и манеру общения первого из тэев, славнейшего и удостоенного памятника во дворце Истины».

Приплыли. Меня тут полагают полной дурой. Мне подсунули очередного тэя, раз я не воспользовалась справочником в прошлый раз. Ну, так первый день – он и есть первый. Я прикрыла глаза и задумалась. Тот тэй – он был настоящий, живой. И глаза глубокие, и улыбался он, как человек, а не этот блин, памятник дохлому эгоисту, возмечтавшему себя повторять в веках, уродуя безликих подчиненных.

Поддельный тэй – я больше не считала это сочетание букв именем, по крайней мере для него – сел на стул напротив меня, поправил ворот, прокашлялся, еще раз подмигнул и нажал на знак империи в центре пластины, лежащей перед ним.

– Ваши имя и статус.

– Серафима, габбер, – отозвалась я.

– Опишите подробно день контакта с представителем империи.

Во, придурок. Ну, слов нет. То есть, слова-то я найду, но его полчаса накрылись…

– Утром я встала, пробежалась вокруг дома. Повздорила с женой брата – и эта лярва угробила мамину бегонию, чтобы мне отомстить. Ну, я была просто в шоке. Чайник вроде не выключила даже… Оделась. Спустилась к машине.

Генерал приуныл. Сам спросил, зараза. Я ему не вру. Только мой Тэй не спрашивал бы, у нас уговор: пока я не куплю ему «черную звезду», он не задаст вопросов… Тем более всерьез.

– Перейдем к вашему появлению в габе. К нашей встрече.

– Нашей? Да я вас первый раз вижу.

– Препарат введен? – уточнил тэй, отвернувшись от меня к двери. – Так… Вы утверждаете, что со мной не общались в день прибытия?

– Нет.

– Способ идентификации можете обосновать?

– Женская интуиция.

– Не принимается.

– Да что я, чмо от человека не отличу?

Его перекосило на долю мгновения. Слова не расшифровал, но смысл уловил. И взбесился. Как их там нанимают, таких слабонервных, на высокие должности? Белеет, блин, как парус одинокий, всею мордой.

– Приведите логичное обоснование.

– Я вижу разницу. Вижу – и все тут, какие обоснования?

Он замер, задумался. Быстро повозил пальцами по пластине. Передо мной повисли в воздухе пять объемных тэев, крутящихся в одну сторону и пристально зырящих в пустоту.

– Идентифицируйте.

– Только в живую.

– Эмпатия, – заподозрил он. – Вас притягивают какие-то особенности, не стертые из примитивно-личностного? Глаза, губы, – он провел по форме от подбородка и до ремня, перебирая пальцами и намекая без слов на то, что ниже пряжки. – Параметры сложения?

– Вас мне вовсе не хочется кастрировать тупым ножом, – честно и смущенно моргая, шепотом сообщила я, стараясь промолчать про глаза и бездонность, а вдруг оно важно? – Простите.

Он резко убрал руку и, если я хоть что понимаю в эмоциях, возмечтал меня удавить, медленно и со вкусом. Судя по всему, отношения с имперцами всегда грозят острыми переживаниями.

– Хочу вас поставить в известность, что речь идет об измене, – тихо и строго сказал тэй, не передумавший меня убивать. – Это дает мне право продлить допрос. Это дает мне право прибегнуть к крайним мерам. И я не вижу причин не использовать полномочия.

– Я не изменяла никому.

– Речь идет о тэе Альге, – продолжил этот засранец. – Мы имеем основания полагать, что он исполнял внешние указания. Возможно, переданные вами. Прямо спрашиваю: что вы говорили ему в «Зарослях сафы»?

– Имя. Что у меня нет денег, – задумалась я. – Что мать его не Тереза – ну, это идиома. Про идиомы вы сечете? Вот. Что он мне врет. Что я хочу уйти.

– Не то, – поморщился тэй. – Что вы говорили во время облета габа на катере?

– Ничего. Он мне сказал, что я выбрана в габберы как клинический неудачник, и мое дело – ничего не делать и не мешать умным дядям. Я злилась. Я, блин, с тех пор постоянно злилась.

– Мудрое замечание, даже для предателя, – порадовался тэй. – Причина посещения закрытого причала? Вы знаете, что «Стрелы» не предназначены для осмотра сотрудниками сторонних служб безопасности?

16
{"b":"179394","o":1}