Волосы у Ричарда встали дыбом. Он стоял спиной к вооруженным сторожам, раздвигая проволоку. Свою дубину он давно бросил. Без сомнения, им приказано стрелять в любого, кто попытается шпионить. Он поспешил снять перчатки и передать их Саймону. Девушка, которую они кое-как протолкнули в отверстие, лежала на земле, видимо, в обмороке. Шансы добраться до машины вместе с ней ничтожны. Скорее всего, их изрешетят пулями.

Ричард буквально влетел в раздвинутую Саймоном брешь, слыша уже рядом тяжелый топот сторожей. Нагнувшись над девушкой, он увидел, что кошачий костюм разорван, и под ним у нее только выпачканное кровью белье. Не раздумывая, он хлестнул ее по щеке. Она, застонав, открыла глаза.

Вдвоем они поставили ее на ноги и потащили к машине. Ясно не понимая, что происходит, она снова закричала:

— Пустите меня! Пустите! Я не хочу!

Ее услышали. Шаги преследователей устремились в их направлении. Они были уже на опушке, но немного ошиблись и вышли на тропу в пятидесяти ярдах от машины. В лунном свете они ясно видели ее очертания. Фило Мак-Тэвиш, услышав крики, вылез и стоял рядом, прислушиваясь.

Девушка наконец поняла, что ее хотят спасти, и вместе с мужчинами побежала к машине, подгоняемая страхом.

Ричард оглянулся. Достаточно хотя бы одному из четырех сторожей сейчас достичь ограды, и игра проиграна. В лунных лучах они представляют из себя превосходную мишень.

Но, похоже, Владыки Света наконец услышали их мольбы. Луну заслонило неизвестно откуда взявшееся тяжелое облако, и все погрузилось в темноту. Потом в ней вспыхнули фары машины — как маяки, сулящие им спасение, но и новую опасность.

— Выключите фары! — крикнул Ричард. — Скорее!

В этот миг сзади вспыхнул слепящий свет, сопровождаемый криком агонии. Один из сторожей налетел на проволоку, по которой, как они и подозревали, был пропущен сильный ток. Его пистолет под действием электричества взорвался.

Фило так и не выключил фар, зато открыл все четыре дверцы. Они быстро забрались в машину — Саймон с девушкой назад, Ричард вперед. Фило завел мотор и поехал вдоль деревьев.

Тут остальные сторожа наконец открыли огонь. Пули зацокали по бортам машины, звякнула разбитая фара.

Но Владыки Света и на этот раз спасли их. Шины остались невредимы, и через несколько секунд они были в безопасности.

Уже на дороге Фило сердито спросил:

— Что это за дела? Мы не договаривались, что мою машину изрешетят, как банку консервов.

Ричард ответил первым:

— Это была оргия, как мы и предполагали. Такая дикая, что мистер Гласхилл нанял сторожей, чтобы отстреливать любопытных. Так что нам повезло.

— А эта дама?

— Ей там не понравилось. Она попыталась убежать. Не могли же мы сидеть и смотреть, как они ее волокут обратно!

— И что нам с ней делать? — подал голос Саймон.

— Отвезем домой, — предложил Фило.

— Нет, — твердо сказал Ричард. — Эти люди могут попытаться заткнуть ей рот.

— Тогда в какой-нибудь отель.

— В таком наряде? Без него-то она вообще голая.

— Это так, — согласился Ричард. — Нужно раздобыть какую-нибудь одежду. По-моему, придется побеспокоить дона Сесара.

— Босс будет не в восторге, — саркастически заметил Фило. — Поднимать его с постели в час ночи! И тому же они завтра улетают в Европу.

— Ничего не поделаешь. Разве только у вас есть жена или мать, которые могут поделиться с ней одеждой.

— Нет, сеньор. Мне совсем не нравиться это дело. Чем меньше я буду иметь к нему отношение, тем лучше.

Через десять минут они подъехали к дому на авениде Америго Веспуччи. В окнах было темно.

— Нельзя, чтобы ее видели слуги, — сказал Ричард. — Пусть сидит здесь, пока я поговорю с доном Сесаром.

— Ладно. Тут есть беседка, если я не ошибаюсь. Мы подождем тебя там.

Девушка всю дорогу молчала и не открывала глаз. Теперь она безропотно взяла руку Саймона и пошла за ним в сад. Фило в это время грустно изучал пробоины от пуль на крыше машины.

Ричард подошел к двери и позвонил. Довольно нескоро появился заспанный слуга. Узнав Ричарда, которого видел накануне за ужином, он пошел докладывать дону Сесару.

Саймон тем временем отвел девушку в беседку и усадил ее в плетеное кресло. Луна наконец вышла из облачного плена, и он впервые смог как следует разглядеть спасенную.

— Послушайте, — сказал он ей, — вам нечего бояться. Мы хотим вам помочь. А для этого нам нужно узнать, кто вы. Как вас зовут?

— Нелла Натан.

— Вы живете в Сантьяго?

— Нет. Я здесь… недавно.

— Тогда где? Вы ведь американка?

— Да, я из Бофорта, штат Южная Каролина. Но я уже четыре месяца как уехала оттуда и живу сейчас в Сала-де-Уюни.

— Это еще где?

— Это плато высоко в Андах, в Боливии, недалеко от границы с Чили.

— И что вы там делаете?

— Тружусь… на благо Дела.

— Дела дьявола, — сердито закончил Саймон. — Только вы этого не понимаете по своей глупости. Вы связались с сатанистами.

— Нет! — запротестовала она. — Я имела в виду дело защиты прав.

— Чьих прав?

— Цветных, конечно, — тут она внезапно разразилась потоком слов. — Я учительница. Была. Потом стала участвовать в маршах мира. Страдания, которые терпят цветные от рук белых, ужасны. Вы ведь тоже еврей? Мучения, которые претерпел наш народ, — ничто в сравнении с их страданиями. Их привезли в Америку как рабов, они умирали десятками тысяч от голода и болезней. И теперь, хотя их формально освободили, они еще страдают. Они не умеют работать, не могут получить образование, живут в нищете. В суде их всегда могут несправедливо обвинить.

— Я знаю, — сказал Саймон. — Но это постепенно меняется.

— Ничего не меняется! Поэтому я здесь. Я уже сказала, что участвовала в маршах, писала статьи, но газета в моем поганом городке отказалась их печатать. В школьном совете решили, что я плохо влияю на детей, и меня уволили. Родители мои умерли, я жила одна. На Юге никто не поможет человеку, который защищает негров. Я жила только на то, что мне давали мои черные друзья за то, что я учила их детей. Другая на моем месте могла бы стать проституткой, но я берегла себя для мужа.

Нелла остановилась, перевела дыхание и продолжала.

— Через месяц или два после того, как меня уволили, я встретилась с одним из моих лидеров кампании за равные права. Он сказал, что они решили учредить организационный центр движения в Южной Америке, подальше от глаз ФБР. Там они собирались начать борьбу за Черную власть.

— Черная власть? Это что-то новое.

— Для меня это тоже была новость. Но тот человек сказал, что у них мало толковых людей и предложил мне там работать. Так я и оказалась в Сала-де-Уюни.

— И что вы там увидели?

— Городок, где жили двести или триста человек из разных стран. Белых среди них почти не было. Сначала мне там очень понравилось. Было очень интересно встречаться с разными людьми и обсуждать, как свергнуть тиранию белых и дать всем равные права и возможности. Конечно, мы знали, что это долговременный проект, и не надеялись на результат до 60-х или даже до 70-х. Но мы готовили повсюду почву и налаживали связи, чтобы быть готовыми к приходу Черной власти.

— Вы сказали, что вам нравилось это сначала. Что же изменилось потом?

— Человек, с которым я работала, пытался меня соблазнить. Это был Эль-Азиз, марокканец.

— Так когда речь идет о постели, вы все же учитываете цвет кожи?

— Что вы, нет, конечно! Замуж бы я обязательно вышла за цветного. Они обычно добрее к своим женам. И к тому же… мне двадцать семь, а я все еще девушка… была. Думаю, что я фригидна. Меня никогда особенно не привлекал секс.

— Понимаю, — Саймон кивнул. — Некоторые женщины, похоже, рождаются такими. И что же случилось потом?

— Там очень нездоровое место. Болота, лихорадка. Поэтому там мало людей и очень удобно держать тайную базу. Большинство цветных живут там нормально, но белым нужно иногда менять климат. Мы по очереди на время уезжали оттуда.