Она гладила его плечи, руки, чувствовала, как страстно он хочет ее, и сгорала от желания ответить на его страсть. Она ощущала в нем силу, которая могла защитить ее от всего света, и жаждала познать ее. Не разнимая губ, забыв о том, где они и что происходит вокруг, они помнили только одно — они вместе и их соединению никто и ничто не может помешать.
Нино подхватил и приподнял Веру, мысленно прося у нее прощение за свой крутой нрав и черные приступы отчаяния, ввергавшие его в ночные кошмары. Но как же ему жить дальше, если они не будут вместе?
Всем своим существом он молил ее о близости, о любви, о том, чтобы она соединила свою страсть с его страстью. И она отвечала ему «да» каждым вздохом, каждым стоном, пока он не понял, что еще никогда не желал так сильно ни одну женщину. Пора было уйти от людей… И тут он наступил на стекло, и они сразу отодвинулись друг от друга. Почти тотчас кто-то чиркнул спичкой, и укрывавшая их тьма рассеялась.
— А, это вы, — безразлично произнес Микеле. — Прошу прощения. Я думал, кто-то чужой залез к нам в сад.
Вера видела его всего несколько мгновений, пока не погасла спичка и он не повернулся на каблуках, чтобы уйти, но она сразу ощутила себя загнанной охотниками оленихой. Он знает. В этом у нее не было сомнений. Он весь вечер следил за ними. Сама не понимая почему, она подумала, что он отправился к Марии доложить о происшедшем.
Нино пришел в ярость.
— Черт бы его побрал! — воскликнул он с такой горечью, что она едва узнала его голос. — Конца нет его провокациям!
Как дым рассеялось у Веры ощущение, будто они двое составляют единое целое, и она растерялась, даже испугалась. Еще две недели назад ее подсознание предостерегало ее против сближения с этим человеком, как бы ей этого ни хотелось.
— В том, что произошло, столько же моей вины, сколько твоей, — сказала она. — Давай забудем, ладно? Мы сегодня много работали, и я ужасно устала. Если ты не возражаешь, я не вернусь к столу. Пойду-ка лучше к себе и лягу спать.
Мы могли бы провести эту ночь вместе, если бы не Микеле, с отчаянием думал Нино, стараясь взять себя в руки. И все-таки, сколько бы он ни возмущался, он не мог не признать, что появление Микеле было очень кстати. Вера — его невестка. Она — вдова Слая. Он не мог так просто затащить ее на часок в конюшню. Не мог увезти с собой в Турин, не поставив в известность семью. Ей нужно думать о своей репутации и о будущем своего сына.
Короткая связь не устраивала обоих. Если он хочет большего, то должен поговорить с ней. Пусть, узнав правду, она прогонит его, но он должен рассказать ей о своих кошмарах… и об обстоятельствах, вследствие которых пришел конец его помолвке с Лилианой Торелли. К тому же он и Вера жили и зарабатывали себе на хлеб в разных частях света. Да и неделя из предполагаемых двух недель ее пребывания в Италии осталась уже позади.
Проклятье! Может быть, для всех будет лучше, если он станет держаться от нее на расстоянии?
— По крайней мере, позволь мне проводить тебя до дому, — попросил он хрипло, не желая разрывать с ней связь.
Вера понимала, что если она согласится, то он опять поцелует ее. И тогда — пиши пропало.
— Нино, не надо, — прошептала Вера. — После того что тут случилось несколько минут назад, мне нужно хорошенько обо всем подумать. Увидимся за завтраком.
Несмотря на усталость, заснула Вера не сразу. Она никак не могла забыть о происшествии в саду, о внезапном появлении Микеле, об охватившей потом ее и Нино растерянности. В результате все кончилось тем, что она стала вспоминать слова и жесты Нино. Прижавшись щекой к подушке, но представляя, будто это плечо Нино, она думала о том, что было бы, если бы не Микеле.
Наконец, измученная физически и душевно, она провалилась в тяжелый сон без сновидений. Когда утром, вскоре после рассвета, ей послышались в коридоре чьи-то голоса, поначалу она даже не пошевелилась. Но голоса становились все громче и раздраженнее. Сна как не бывало. Около ее двери спорили Нино и Сильвана.
— Это ты виноват! — со злостью говорила Сильвана, словно выстреливая из пулемета итальянские слова. — Ты привез их сюда. Отец тебя ни о чем не просил. Теперь же он в них души не чает. А Пьетро должен страдать!
Нино говорил тише, и понять его было труднее. Напрягая слух и все свои познания в итальянском языке, она все-таки разобрала, что Лоренцо, действительно, прежде не выражал желания уладить семейный скандал, но в последнее время не раз с благодарностью говорил о приезде невестки и особенно внука.
— Они тоже часть нашей семьи… не в меньшей степени, чем Винсенто и Пьетро, — повысил голос Нино. — Джулио ему точно такой же внук, как твой сын. Пожалуй, пора тебе к этому привыкать.
Неужели Лоренцо изменил завещание в пользу Джулио? У Веры не было времени подумать об этом.
— Никогда! — прошипела Сильвана. — Это ты улестил его, чтобы он узаконил сына твоей искательницы приключений, потому что тебе хочется залезть к ней в постель!
Вера едва не закричала от обиды. Кровь бросилась ей в голову. Но и ярость Нино уже не знала предела.
— Говори обо мне что хочешь, — с угрозой произнес он. — Но, предупреждаю, не трогай Веру. Я не посмотрю, что ты моя сестра.
Сильвана не унималась.
— А если я не послушаю тебя? Что ты сделаешь?
Нино не ответил, по крайней мере Вера не услышала его слов. Притаившись на своей роскошной кровати под балдахином, Вера, несмотря на отделявшие ее от отпрысков Лоренцо бесценный венецианский ковер и позолоченную дверь, будто наяву видела, как Нино схватил сестру за руку и крепко ее сжал. Она страшилась его гнева, но не могла винить Нино за жестокость, потому что сама, будь на то ее воля, с удовольствием свернула бы Сильване шею.
— Отец уже стар. Он болен и не может здраво рассуждать, — продолжала кричать Сильвана. — После его смерти я гарантирую тебе… Мы с Винсенто оспорим завещание!
Она опять не разобрала слов Нино. Тишина в коридоре давила ей на уши, мешала дышать… Через несколько мгновений она услыхала шаги Нино, сбегавшего по лестнице, и стук каблучков Сильваны, которая стала подниматься вверх, видимо направляясь в комнату отца.
Вера вся дрожала, хотя в комнате было тепло. Случилось худшее. Всем в семье Манчини стало известно об их отношениях, если это можно назвать отношениями, и начались скандалы.
Теперь понятно, что за незнакомец с портфелем побывал в комнате Лоренцо, который специально выбрал время, когда в доме никого не было, чтобы отложить на потом скандалы своих наследников, когда им официально сообщат об увеличении их числа на одного маленького мальчика.
Вера думала о том, что собиралась до самой своей смерти защищать права сына в качестве члена семьи Манчини, как она защищала права Слая, но ей и в голову не приходила финансовая сторона дела. Только этого не доставало. Благодаря деньгам, которые она получила после смерти Слая, а также его наследству от бабушки и ее собственным заработкам Джулио никогда и ни в чем не будет нуждаться.
Будет Сильвана оспаривать завещание своего отца или не будет, Вера решила ни во что не вмешиваться. Лучше всего ей немедленно собрать вещи и уехать. Надо узнать насчет билетов. Если повезет, то они с Джулио вернутся домой уже сегодня. Эта мысль согрела Веру, и она отбросила одеяло.
Немедленное возвращение в Америку положит конец также ее отношениям с Нино. И все же надо поговорить с ним насчет машины до аэропорта в Турине, подумала Вера. Она живо представила себе его реакцию на ее слова. Он будет просить меня остаться… ради отца. Придется быть твердой… в конце концов, скажу, что слышала, как они с Сильваной скандалили. Он не откажет в помощи.
Уже несколько дней Джина будила Джулио по утрам, присматривала за ним, пока он чистил зубы, и помогала ему завязывать шнурки на теннисных туфлях… вероятно, малыш ей нравился. По крайней мере, Вера воспринимала это именно так. Сегодня услужливость горничной была ей особенно на руку. Если поспешить, то можно успеть многое сделать, не вызывая расспросов сына. Наверняка он воспримет их неожиданный отъезд как данность, если его преподнести соответствующим образом.
