Гигантская труба дышала чернотой и сыростью. И чем дальше отдалялись от станции, тем меньше очертаний я мог разглядеть.

— Доставай мобильник и освещай путь подсветкой, — порекомендовала она буднично.

И вправду сама достала мобильный телефон, орудуя им словно фонарем, озаряла шпалы и рельсы под ногами. Я последовал ее примеру: тьма немного отодвинулась, но все же почти ничего не видно.

— Только не задень третий рельс, — бросила она не оборачиваясь.

— Какой рельс?

— Тот что тянется вдоль. Дотронешься до него и станешь пеплом.

— Куда мы идем?

— Сейчас не время для вопросов. К стене.

Она, не боясь запачкать кожаный плащ, прижалась к кабелям и трубам, проходящим по стенам тоннеля. Я последовал ее примеру и не пожалел об этом. Откуда ни возьмись, полыхнул свет и промчавшийся поезд едва не ободрал мне лицо.

— Тоннели здесь кривые, — прокомментировала она продолжая поход, — поезд может выскочить неожиданно. Но в этом есть и свои плюсы: машинист скорее всего нас не заметит.

Я, скрипя от боли зубами, шел молча. Свет проехавшего поезда ослепил и глаза вновь потеряли адаптацию к тьме. Шпал почти не видно, а каждый неправильный шаг вызывал новые взрывы в ноге.

— Уже можно говорить, — бросила она через плечо, — жрецы нас не услышат.

— То есть?

— Мммм, — протянула она, — видно ты и вправду совсем ничего не знаешь. Сила техножрецов заключается в их знании. Знание это оружие стоящее в одном ряду с информацией. Это не одно и тоже, не путай…

— Да причем тут это?

— К стене!

Не знаю как она чувствует приближении поезда, но если не окрик я бы точно не успел среагировать. Поезд обдал потоком воздуха и такой тягой, что едва не бросил меня меж вагонов.

— Ты спрашиваешь какое это имеет отношение к нам? — спросил она риторически, после того как поезд остался далеко за нашими спинами. — А ты не задумывался как тысячи лет назад, оборванцы — тогдашние жрецы и толпа дикарей, свергла великих и могучих повелителей с армией за командование которой современные генералы согласились бы отдать руку на отсечение? Тут все просто: знание смогло уровнять шансы на победу их людей в битве с солдатами Улья. Луки, баллисты, катапульты, копьеметы, пращи и даже зажигательные бомбы. Вот что использовали эти дикари. И это было больше чем десять тысяч лет назад! Представляешь?!

Я не видел лица, слабая подсветка телефона едва выхватывала из тьмы ее завернутую в плащ фигуру, но чувствовал по голосу, что говорила увлечено и с пониманием, совсем как хороший историк представляющий себе прошлое.

— Но откуда жрецы знали устройство этих механизмов? — продолжала во тьме идущая девушка. — Не сами же они их придумали? Ты знаешь, жрецы держат свои тайны как коршуны добычу. Но мне удалось… десяток лет своей жизни я собирала крупицы их секретов. Так вот что выяснила: наш мир не столь уж и материален как считают большинство живущих в нем… К стене!

Похоже метростроевцы прокладывающие эти тоннели, проектировщики, инженеры и приемная комиссия отмечали какой-то затянувшийся общесоветский праздник. Туннели настолько кривы и змееобразны, что рванувший перед нами поезд казалось, вырвался едва ли не под углом в девяносто градусов.

— Наш мир, кроме всего материального окружен особым куполом. Жрецы называют его информационным. В нем записываются все мысли, слова и действия разумных существ. То есть людей. Каждый бездарь, бесталанный человек, проживший даже по собственному мнению никчемную жизнь, откладывает в эту копилку толику новых знаний. Например он когда-то в детстве помыслил нестандартно. Другой такой же, помыслил на другую тему и это тоже записалось где то там, наверху. Так вот, эти самые техножрецы, имея какую-то потустороннею связь с этим полем, предположим, ставят задачу создать оружие невиданной доселе мощи. И что? Им это удается. Мысли этих двух бездельников в сознании жреца сливаются воедино и образуют нечто нового принципа, нового слова в оружейной технике. Понимаешь?

Я кивнул, но, сообразив, что она находится в черном туннеле спиной ко мне, произнес:

— Да, только не совсем.

— Короче, эта информационная система имеет свои ограничения. Жрецы могут получить любую информацию, о мыслях и поступках любого человека кроме… Кроме повелителей и экранированных людей.

— То есть мои мысли, и мысли своих слуг прочесть не могут?

— В точку.

— Но тогда зачем этот спектакль с "ни слова больше"?

— В том то и дело, что не могут читать разум повелителя и его рабов, но могут подслушивать их слова. Слова ведь тоже записываются.

— Ааа…, — протянул я. — Ясно. Могут видеть и слышать, но не забираться в голову. Но значит в туннеле…

— В тоннеле, когда сверху сотня метров земли мысли и слова, как и другая информация, стопорятся, не выбираются наружу и не улавливаются полем. Здесь они подслушать нас не могут… К стене.

Еще один поезд, обдав нас нестерпимым светом, промчался мимо. Но мне стало не по себе совсем не из-за него. Я действительно проиграл партию едва ее начав. Мой противник поистине всевидящ и всесведущ. И он нашел меня не с помощью логики, хотя Омега используют лишь ее, но с помощью своих невероятных способностей. И если бы убийца жрецов не подвел бы хозяев…

— Скажи, а каково сотрудничество Омеги и жрецов? Эта одна организация?

— Жрецы — хозяева, Омега — шавка, контора которая служат опорой владык этого мира.

— Я так и подумал… Но чего хотят жрецы?

— Того же что и все ограниченные люди. Правда вечную молодость, абсолютную власть и богатство они уже получили. Теперь лишь стремятся наполнить свою базу знаний, информационное поле, новыми данными. Хотят научится быстро перемещаться в космосе, познать технологию создания атмосферы и климата чтобы терраформировать безжизненные планеты. Они хотят расплодить человечество по всей вселенной.

— Но ты говоришь каким-то печальным голосом. Разве это плохо?

— Понимаешь, на отдельных людей, на отдельные группы и даже большие части людей им плевать. Они сами знают что не успеют создать подобные технологии до того как человечество полностью пожрет собственную планету. Человечество очень быстро размножается, скоро перенаселение достигнет той критической точки после которой надежды для земного шара не останется. Чтобы предотвратить разрушение планеты, жрецы в ближайшем будущем планируют устроить третью мировую и уничтожить в ней три четверти человечества.

— Зачем?!

— Земля в войне пострадает незначительно, зато она остановит бурное и не здоровое размножение правящей формы жизни — вида Гомо Сапиенс. Они дадут планете передышку с тем, чтобы потихоньку восстановившиеся от ужасов войны люди, без потери технологий разрабатывали новые… К стене.

Еще один поезд, подняв со стен тоннельной трубы пылевой вихрь, умчался прочь. Мне было совсем не хорошо. Совсем мягко сказать хреново. Ну да я сам убийца. У меня руки выпачканы в крови сотен людей. Но все же всему есть предел. Я далеко не мясник способный отправить на бойню половину человечества. Самое худшее было в том, что поняв с какой мощью имею дело, осознав силу противостоящего мне общества, уверился что не смогу изменить хоть что либо. Совсем недавно я считал себя способным вознестись над всей массой людей и превратить мир в то, во что захочу. Я считал себя в силах и почти в праве менять…

— Куда мы идем? — спросил я чтобы не думать.

— Мы идем… Мы идем в твой мир.

— Куда?

— Сюда.

Она прислонилась к выемке в стене тоннеля. Я с удивлением понял что поднимающиеся над сводом кабели и трубы означивают металлическую дверь. В тусклом свете мобильного трудно было разглядеть, но показалось, что Сайна достала что-то из кармана и быстро отперла внутренний замок. Дверь громыхнула и отворилась с пронзительным скрипом.

Обнажившийся за ней узкий коридор вкупе со словами Сайны, вверг меня в трепет. В самом коридоре не было ничего необычного, но вот в свисающей с потолка трехсот ватной лампе… Вставленная в железный абажур она почему-то раскачивается из стороны в сторону и оставляет на пыльных стенах таинственные тени.