АЛЬБРЕХТ
А мне что делать? Я кардинал. У меня только мои епархии.
ЛЮТЕР
Ваша княжеская милость должны жениться, точно так же, как я. Жениться, назвать себя светским князем, присвоить себе собственное церковное имущество и превратить всю страну в наследственное княжество.
АЛЬБРЕХТ
Но-но-но! Что скажут люди?
ЛЮТЕР
Проповедники должны постоянно внушать простым людям мысль, что достойнее променять ханжество церковной жизни на законный брак, а чересполосицу епархий превратить в прекрасное княжество. Затем эту мысль следует распространить в народе, а когда он преподнесет эту идею вам и будет покорно просить у вас этой великой милости, вы скажете, что народ вас убедил, и что вы исполняете волю народа.
АЛЬБРЕХТ
Ах, так. Ну, что ж, вся власть народу! (Хохочет.)
ИОГАНН
Эту революцию делаем мы.
Меланхтон уходит. Альбрехт отводит Лютера в сторону.
АЛЬБРЕХТ
Могу я предложить вам кошелек золота? Это так, мелочь. За вашу любезность.
ЛЮТЕР
Нет, не может быть и речи. Я никогда ничего не беру.
АЛЬБРЕХТ
Ну, скажем, как подарок к вашей свадьбе.
ЛЮТЕР
Ни в коем случае. Я ничего не беру. Отдайте моей жене.
Входит фрау Лютер.
АЛЬБРЕХТ
Дражайшая. (Целует ей руку.)
ФРАУ ЛЮТЕР (делает книксен)
Милостивый государь.
Альбрехт передает ей кошелек с золотом.
ЛЮТЕР (тихо)
Сколько?
ФРАУ ЛЮТЕР (взвешивает кошелек в руке)
Две тысячи.
Лютер и фрау Лютер уходят налево.
Справа выходит офицер, за ним несколько ландскнехтов ведут связанного Мюнцера.
ИОГАНН
Сколько?
ОФИЦЕР
Шесть тысяч убитых.
ИОГАНН
Недурно для одного дня. Так-так, значит, это и есть тот самый Мюнцер. Ну, как? Все люди равны?
МЮНЦЕР (обессиленно)
Все люди равны.
ИОГАНН
Так-так, все люди равны. (Пинает его ногой в живот.)
ВТОРОЙ КНЯЗЬ
Все люди равны? (Бьет его.)
ТРЕТИЙ КНЯЗЬ
Все люди равны? (Пинает его.)
ЧЕТВЕРТЫЙ КНЯЗЬ
Все люди равны? (Бьет его.)
КНЯЗЬЯ
Равны, равны, равны.
Избивают Мюнцера. Ландскнехты оттаскивают его к середине сцены.
ПАЛАЧ (входит)
Тут несколько баб, просят о помиловании для своих мужей.
ИОГАНН
О помиловании? Позвольте, как же нам быть? Проявляя милосердие, я совершу смертный грех. Кому охота быть грешником. Есть еще главари?
ПАЛАЧ
Да.
ИОГАНН
Тогда пускай эти бабы потом, когда мы усядемся смотреть на казнь, придут и сами вышибут им мозги. Это научит их думать. Но мозг должен брызнуть, не то они так и не получат своих мужей обратно. (Альбрехту.) Вот так и становишься грешником. Из чистого милосердия. Этот народ ничем не исправишь.
ПАЛАЧ
Верноподданнейше просил бы вашего разрешения вручить счет.
ИОГАНН
Снова счет?
ТРЕТИЙ КНЯЗЬ
У меня этих счетов полны карманы.
ИОГАНН
Только давайте по порядку. Чтобы никакой путаницы. Сколько обезглавлено, сколько повешено, четвертовано, колесовано, утоплено, сожжено. И никаких фальшивых трупов. Те, что погибли при пытках, не в счет.
ПАЛАЧ
Я их уже вычел из общего списка. Обезглавлено тысяча восемнадцать.
ИОГАНН
Плачу гульден.
ПАЛАЧ
Колесовано, четвертовано, утоплено всего…
ИОГАНН
Этих я не считаю, это садизм.
ПАЛАЧ
Глаза выколоты у восьмисот тридцати одного.
ИОГАНН
Полгульдена.
ПАЛАЧ
Языки вырваны у семисот одиннадцати.
ИОГАНН
Полгульдена.
ПАЛАЧ
Руки отрублены у девятисот десяти.
ИОГАНН
Полгульдена.
ПАЛАЧ
У многих детей выколоты глаза и вырваны языки.
ИОГАНН
Детей не считаю.
ПАЛАЧ
Но тем дольше ваша княжеская милость будет иметь слепых и немых подданных.
ИОГАНН
Это аргумент.
(Берет счет.) И люди еще удивляются, что административные расходы так велики. (Поднимается на помост к другим князьям.)
Палач направляется к лежащему посреди сцены Мюнцеру.
Помост справа
ТРЕТИЙ КНЯЗЬ
Хорошая добыча. Теперь надо совершить паломничество или пожертвовать на монастырь.
ПЕРВЫЙ КНЯЗЬ
Мои крестьяне сразу же запросили пощады. Вышли мне навстречу без оружия. Босиком, без шапок, со свечками в сложенных ладонях. Тут мы по ним и ударили. Восемнадцать тысяч крестьян стерли с лица земли. Как сейчас вижу эти сложенные ладони, белые свечи, красную кровь. Белое и красное. Цвета моего герба. Люблю это сочетание. Выглядит так свежо!
ВТОРОЙ КНЯЗЬ
Я делаю так. Беру крестьян в плен, за выкуп отпускаю, снова беру в плен и кончаю с ними. Они мертвы, а деньги у меня. А то еще припрячут.
ТРЕТИЙ КНЯЗЬ
Я заставил их три дня без хлеба и воды просидеть в замковом рву, так что они дрались друг с другом из-за помоев. С ума сойти, как было смешно.
ЧЕТВЕРТЫЙ КНЯЗЬ
А мои убежали в церковь. Тогда я поджег церковь, и они сгорели все скопом. И самое забавное, что они до последней минуты пели «С нами бог».
Все смеются.
ИОГАНН
Господь ныне, как и всегда, на стороне власть имущих.
АЛЬБРЕХТ
Собственно, они были совсем неплохие люди. Такие любезные, вежливые, услужливые. Я, например, не могу сказать о них ничего худого.
Князья смотрят на него. Напряженная пауза.
Знаете анекдот? Выходит епископ голый из исповедальни… (Пауза.) Теперь я его забыл.
ИОГАНН
Итак, с божьей помощью мы победили и тем самым совершили доброе дело. Возблагодарим же всемогущего господа.
Они молятся.
Помост слева
Фрау Лютер вяжет, Лютер разбирает бумаги.
ФРАУ ЛЮТЕР
Миленький, что значит: Non putassem?
ЛЮТЕР
Non putassem? «Я не это имел в виду». Древние считали это выражение самым недостойным мужчины. Ибо оно изобличает человека самоуверенного, упрямого, безответственного, который в одну минуту, одним поступком, одним словом может испортить больше, чем могут исправить десять ему подобных. А после заявляет: воистину, я не это имел в виду.
ФРАУ ЛЮТЕР
«Я не это имел в виду».
ЛЮТЕР
Этому Мюнцеру во время пытки задавали не те вопросы! Я бы допрашивал его совсем иначе. Он же не признал своей вины. Он утверждает, что не совершил ничего дурного. Нарочно, чтобы меня разозлить! «Ничего дурного»! Не могу себе представить, что человеческое сердце может так закоснеть в пороке.
ФРАУ ЛЮТЕР
Этот Мюнцер нехороший, да?
ЛЮТЕР
Очень нехороший.
ФРАУ ЛЮТЕР
А Карлштадт?
ЛЮТЕР
Он еще запросит пощады. Если он отречется, ему позволят жить в одной из здешних деревушек. Будет хозяином мелочной лавки. Сегодня утром я ездил в деревню. Спрашиваю крестьян: почему они больше не платят своим духовным пастырям, ведь оплачивают же они своих пастухов. Знаешь, что они мне ответили? Пастухи нам нужны. Вот до чего дело дошло. Мир погряз во грехе.
ФРАУ ЛЮТЕР
Non putassem.
ЛЮТЕР
Просто они не хотят больше ничего давать. Такая неблагодарность людей в ответ на священное слово божье есть, без сомнения не что иное, как наказание господне. Я прямо раскаиваюсь, что освободил их от тиранов. Неблагодарные твари. Они не стоят сокровищ евангелия. Не следует метать бисер перед свиньями.
