Надо полагать, что многие из вступавших в ряды войска Спартака успели приобрести некоторый опыт за годы службы в римских вспомогательных войсках, а может быть, в недавнем прошлом, как и сам вождь мятежных рабов, были военнопленными, успев повоевать в составе армий эллинистических царей или принять участие в межплеменных войнах. К большей части остальных полностью применимы довольно категоричные слова Катона Старшего (234–149 до н. э.): «Из тех, кто обрабатывает землю, выходят самые сильные люди и самые смелые солдаты» (Cato. De agri cultura. 1).

За основу их военной подготовки, очевидно, была взята хорошо знакомая Спартаку по личному опыту система обучения, принятая в римской армии. Она заключалась в том, что молодые солдаты в полевых условиях должны были постоянно упражняться в стрельбе из лука, бросании копий и метании камней из пращи, при помощи коротких палок вместо мечей учиться колоть и рубить, а также двигаться в полном вооружении согласно приказам или сигналам. В равной степени их заставляли бегать и прыгать, чтобы быстро преодолевать рвы. Большое значение придавалось закреплению навыков быстрого возведения окруженного рвом и валом укрепленного лагеря (рис. 27) с регулярно сменяемыми постами и караулами.

Изнурительные ежедневные тренировки начинались с отработки военного шага, «поскольку ничто не должно было соблюдаться на марше или в сражении так тщательно, как сохранение строя всеми солдатами» (Veget. I. 9). В итоге добивались того, что новобранцы с грузом около 20 кг за пять часов проходили обычным шагом 29 км, а ускоренным — 35 км. Далее надо было отрабатывать тактические построения и закреплять навыки быстрого возведения окруженного рвом и валом укрепленного лагеря (рис. 27) с регулярно сменяемыми постами и караулами, приучать к специальным трубным сигналам, подаваемым по усмотрению командующего. Огромную роль постоянных упражнений для обучения молодых солдат особо подчеркивал современник описываемых событий Цицерон: «…какой труд требуется от войска на походе — нести на себе полумесячное довольствие, нести повседневную утварь, нести колья для вала! Щит, шлем и меч я не причисляю к этому грузу, как не причисляю плечи, мышцы, руки, — ведь оружие для солдата все равно что часть тела… Молодость новобранцев — отличное свойство, но терпеть труды и презирать раны учит только опыт» (Cic. Tusc. II. 16. 37–38).

Благодаря ускоренной подготовке, которая в мирных условиях обычно занимала около четырех месяцев ^[39], и постоянно приобретавшемуся боевому опыту, воины Спартака скоро прекрасно знали, как им реагировать на те или иные действия врага. Роль инструкторов по многим вопросам, скорее всего, продолжали играть первоначальные участники восстания — гладиаторы. Лучших учителей индивидуального боя нельзя было и желать ^[40]. Когда римляне в 105 г. до н. э. после поражения двух армий в столкновении с германскими племенами кимвров и тевтонов впервые решили применить методы обучения гладиаторов при подготовке солдат, консул Публий Рутилий призвал в войска инструкторов из гладиаторской школы Гая Аврелия Скавра в Капуе, «чтобы те внедрили в легионах более изощренную технику нанесения ударов и уклонения от них» (Val. Max. III. 3.2). В дальнейшем известный полководец Марий, имея возможность выбрать для себя одну армию из двух существующих, «предпочел Рутилиево войско, хотя и менее численное, но считавшееся более обученным» (Front. Strat. IV. 2. 2).

Воины, уже прошедшие подготовку, могли, в свою очередь, сами готовить новобранцев. Правда, катастрофически не хватало оружия. Очевидно, к этому периоду относятся сообщения Фронтина — о том, что «у Спартака и его войска были щиты из прутьев, покрытых корой» (Front. Strat. VII. б) ^[41], и Саллюстия — о беглых рабах, обжигавших «на огне копья, которыми, хотя они не походили на оружие, пригодное для военных действий, можно было разить врага точно так же, как железными» (Sallust. Hist. III. 96). Конечно, со временем ситуация должна была измениться, и после ряда победных сражений участники восстания вряд ли особенно отличались от римлян по составу наступательного и защитного вооружения. Что же в него входило? Типичный легионер этого времени имел при себе два метательных дротика — пилума, на левом бедре — небольшой кинжал, а на правом, в ножнах на поясном ремне, — гладиус. Основным средством защиты служил скутум овальной формы (рис. 28).

Голову обычно защищал железный или бронзовый шлем типа «Монтефортино», имевший чашеобразный верх, небольшой назатыльник и подвижные нащечники, полностью закрывавшие уши и отчасти лицо (рис. 29). Широкое распространение среди римских легионеров получила кольчуга с короткими рукавами и разрезами, необходимыми для большей свободы движений. На ногах воинов были кожаные сандалии, подбитые гвоздями. В обязательный комплект на марше входили плащ, саперная лопатка и кухонные принадлежности.

Можно полагать, что основными подразделениями армии рабов, как и у римлян, были легионы численностью не менее 4800 человек, формировавшиеся, судя по всему, на определенной этнической основе, что, по крайней мере, могло снять трудности в общении между людьми. Соответственно, каждый легион, которым, скорее всего, командовал выборный военачальник, состоял из десяти когорт, имевших самостоятельное тактическое значение. По-видимому, восставшие использовали и принятые у римлян воинские знаки, удобные для управления войсками в бою. В их обозе, судя по ряду упоминаний древних авторов, со временем появилось все необходимое для развертывания мастерских по изготовлению оружия (Flor. III. 20.6; Арр. Bell. Civ. I. 116).

Надо признать, что Спартак проявил себя как превосходный военный лидер с выдающимися организаторскими способностями, создав в кратчайшие сроки хорошо подготовленную и дисциплинированную армию по образцу римской, лучшей для того времени, из людей, разных по социальному положению и этническому происхождению. Плутарх писал, что в войне с восставшими рабами римлянам пришлось «воевать со всеми народами сразу» (Plut. De Pyth. Огас. 11). Другой античный автор, Синезий, отмечал: «Те, которые соединились с Криксом и Спартаком, были не из той же страны, из которой эти предводители, и не принадлежали к той же народности, но общность судьбы в благоприятный момент сделала их единомышленниками» (Syn. De regno. 20). Одни из них «стали тяжеловооруженными воинами, из других гладиаторы составили отряды лазутчиков и легковооруженных» (Plut. Crass. 9). Последних, на тот момент, видимо, было большинство, но, в условиях ведения войны в горных районах, это обстоятельство нередко оборачивалось определенным преимуществом, поскольку легкая пехота оказывалась незаменимой при занятии высотных позиций, организации засад и преследовании отступающего врага. Тогда же, видимо, было положено начало формированию конницы, достаточно многочисленной благодаря притоку в нее тысяч бывших пастухов с захваченными на пастбищах табунами лошадей.

Между тем в Риме по-прежнему продолжали рассматривать действия Спартака как обыкновенные разбойничьи нападения, с которыми не так уж трудно будет справиться. Правда, на тот момент в распоряжении сената не было ни опытных полководцев, ни закаленных в боях воинов. Они были заняты в тяжелейших войнах за пределами Италии и потому не могли быть использованы против опустошавших юг страны рабов. Тем не менее была предпринята вторая серьезная попытка изолировать восставших в районе Везувия военными силами численностью не менее двух легионов под командованием претора Публия Вариния Глабра ^[42], который, так же как и его предшественник, не блистал военными талантами. Спартак, как показали дальнейшие события, никогда не упускал случая уничтожить силы врага поодиночке, в полной мере используя прекрасно знакомые ему партизанские методы ведения боя в горной и пересеченной местности. В этих условиях знание тактики врага, сильных и слабых сторон его военной организации давало ему значительное преимущество. Образно выражаясь, он побеждал римлян тем, что избегал невыгодных сражений, выжидая удобный момент для нападения. Кроме того, у Спартака было на тот момент все, что, по словам Наполеона, нужно преуспевающему полководцу: невероятное везение и глупый противник.