Источ.: Фоли Дж. Энциклопедия знаков и символов. М., 1997;

Шейнина Е. Я. Энциклопедия символов. М., 2001.

ОСЕЛ — символ кротости, смирения, терпения, а иногда бедности. Его часто изображали для того, чтобы подчеркнуть контраст с богатством. Библейское предание гласит, что прибытие израильтян в Иорданскую долину напугало царя моавитян Валака, который послал за Валаамом, чтоб тот явился проклясть их. Но ангел, не видимый Валааму, преградил путь, чтобы заставить ослицу, на которой тот ехал, повернуть обратно. Ослица, заговорившая человеческим голосом, открыла глаза Валааму, узревшему стоящего перед ним ангела с обнаженным мечом.

В христианских сказаниях осел увозит Марию в Вифлеем, он присутствует при Рождестве Христа и при последующем бегстве святого семейства в Египет. Христос избрал белую ослицу для своего триумфального въезда в Иерусалим, и в память о такой чести на ее спине остался черный крест. До недавнего времени шерсть с этого креста считалась обладающей целительной силой. Полагали, что если ее носить в мешочке на шее, то это предохранит от зубной боли и от коклюша. Что касается аллегорических фигур, то осел является атрибутом Глупости и — вместе с мельничным жерновом — послушания.

Осел, кроме того, символизирует глупость и упрямство. Отсюда произошло выражение «как осел». Репутация осла, как животного глупого уходит корнями в фольклор Западной Европы. Колпак шута непременно снабжен ослиными ушами. На осле едет толстый пьяный Силен из свиты Бахуса, как и крестьянин Санчо Панса — оруженосец Дон Кихота. Первые просветители изображали аллегорию Глупости с ослиными ушами, а папу римского с ослиной головой. В средневековой Европе неверные жены, проститутки, преступники и даже банкроты подвергались унижению и позору тем, что их возили верхом на осле.

В энциклопедическом зороастрийском труде IX в. «Бундахиш» есть рассказ о гигантском трехногом осле, который стоит среди океана: «число его копыт — три, и число его глаз — шесть, и число его пастей — девять, и число его ушей — два, и число его рогов — один. Шерсть у него белая, пища его духовная, и весь он праведный». Два из его шести глаз находятся на обычном месте, два на макушке и два на лбу. Силою взгляда своих глаз этот гигант побеждает и уничтожает. Из девяти его пастей три находятся на морде, три на лбу и три на чреслах. Рог его на вид золотой и внутри полый, и от него отходит тысяча отростков. Этим рогом он победит и рассеет все козни злодеев. Помет трехногого осла — амбра. В мифологии маздеизма — религии древних персов — это благодетельное животное — один из помощников Ахурамазды, владыки Жизни, Света и Истины.

Бытовало мнение, что поездка верхом на осле, особенно задом наперед, излечивает многие болезни. В прежние времена лечили лихорадку и коклюш, пропуская больного под брюхом осла или пронося над спиной животного три или девять раз. В горных районах Шотландии сохранился интересный заговор от укуса скорпиона: первому встреченному на дороге ослу надо было прошептать на ухо: «Меня ужалил скорпион», — чтобы передать животному весь вред. В Девоншире есть хорошая примета — ступить ногой на то место, где валялся осел. Чрезвычайно счастливым знаком является также увидеть мертвого осла.

В США осел является символом демократической партии. Седьмой президент Эндрю Джексон (1829–1837) впервые использовал этот символ как политический в 1828, после того как оппоненты переиначили его фамилию в jackass (осел, болван) во время избирательной кампании. Дело в том, что среди религиозных поселенцев бытовало библейское представление об ослах как о беззаветно преданных и трудолюбивых животных. Поэтому лидеры партии Мартин ван Бурен и Джексон всячески подчеркивали, что осел символизирует существо, предостерегающее людей от таких пороков, как алчность, коррупция и т. п. Хотя этот символ официально не был никогда утвержден, с 1880-х он обрел большую популярность, благодаря рисункам Томаса Наста.

Источ.: Борхес X. Л. Бестиарий: Книга вымышленных существ. М., 2000;

Фоли Дж. Энциклопедия знаков и символов. М., 1997;

Холл Дж. Словарь сюжетов и символов в искусстве. М., 1999;

Хоул К. Указ. соч.; Шейнина Е. Я. Энциклопедия символов. М., 2001.

ОСЕНЬ — символ зрелости и плодородия, несущий на себе печать усталости от трудов и пристального взгляда на свои труды. В корейском календаре названия осенних месяцев отождествляются с росой, в славянском — с листопадом, а в календаре французской революции — со сбором винограда и туманами.

На помпейских и римских фресках и мозаиках Осень изображается в виде женщины с виноградом и виноградной лозой. Ренессанс, возродивший античную традицию изображать времена года в виде языческих богов, избрал для осени образ Бахуса.

Источ.: Холл Дж. Словарь сюжетов и символов в искусстве. М., 1999;

Шейнина Е. Я. Энциклопедия символов. М., 2001.

ОСИНА — символ горестного плача и стыда. На символическом «языке» деревьев осина означает чувствительность. По одной легенде, когда это дерево узнало, что из него будет сделан крест для распятия, его листья задрожали от ужаса. Хотя сохранилась и другая легенда, согласно которой все деревья склонили верхушки во время распятия, а осина осталась прямой, за что ее листья навсегда обречены дрожать.

У славян, кельтов, индейцев и у многих других народов осина была символом предательства, проклятым деревом, и, как Иудино дерево, она символизирует смерть.

Вместе с тем в древности осина имела значение защитника, оберегающего от злых сил. Так, осиновый кол охраняет от злых духов. По той же традиции осиновыми колышками окружают огородные грядки от медведки.

В силу своих свойств осина наделялась целебными свойствами против лихорадки и жара, поскольку, согласно древнему магическому поверью, болезнь лучше всего лечится тем, что напоминает ее симптомы.

Источ.: Фоли Дж. Энциклопедия знаков и символов. М., 1997;

Хоул К. Энциклопедия примет и суеверий. М., 1998;

Шейнина Е. Я. Энциклопедия символов. М., 2001.

ОТЕЦ — глава семейства, опора, кормилец и защитник. Слава переходила к человеку от славы его отца. Известность, награды и другие знаки социального достоинства передавались по наследству. Имя отца давало отчеству знак рода. Так, на Руси говорили: «Иван, сын Петра».

В древнем мире вопрос о жизни и смерти новорожденного решал отец: если он брал ребенка на колени — того принимали в семью и отец соглашался взять на себя заботу о нем. Дети, которые не признавались, подкидывались в другие дома или умерщвлялись. Известно изображение повитухи, протягивающей ребенка отцу, на сохранившемся хеттском золотом кубке 1100 до н. э. К патрициям в Риме принадлежали только те, кто мог назвать имя своего отца, тогда как плебеи вели свой род от матери: они или не знали имени отца, или не имели право носить его, ибо между именем и его обозначением стояло небытие. То есть он мог быть физически живым, но фактически мертвым для данного ребенка.

Отношение к отцу как к главе рода переносилось в религиозном сознании на божество. Во многих культурах отец ассоциировался с солнцем как знаком Бога. Отсюда пошло выражение «свет-батюшка». У розенкрейцеров солнце стало символом отца. В апокрифическом Евангелии от Фомы знак отца — «движение и покой». Одним из христианских принципов стала заповедь «искать не своей воли, а воли Отца».

Образ отца во всех культурах символизирует опеку и благополучие детей. Притча о блудном сыне дает пример отношения Бога к людям как детям неразумным. Это отношение затем распространилось на служителей культа (святоотеческая религиозная литература, обращение к священнику «батюшка») и на монархов («царь-батюшка»). Большевистский диктатор И. В. Сталин взял на себя функции мистического отцовства для всех граждан Страны Советов.