– Еще дай! – рыкнул он.

– Сейчас, – подскочила со стула Фира с облегчением переводя дух, гроза бушевавшая пару секунд назад начала стихать.

Принеся чай, и выставив перед мужем пирогов, Фира осторожно спросила:

– Кто тебя так расстроил?

Свил опять начал ругаться, а потом рассказал, что посты на стенах ничего подозрительного не заметили, и в крепость попасть никто через стены или ворота не мог. А вот охрана портала оказалась не в состоянии не то что стоять, нормально доложить и то у них не получилось.

– Где они могли раздобыть столько вина, ума не приложу?! Оба лыка не вяжут! А времени, как они на сутки заступили, прошло уже больше половины! – комендант в сердцах сжал кулак, из которого брызнула яблочная начинка пирога. – Ты случайно никому много вина вчера не отпускала? – вдруг подозрительно уставился он на жену.

– Нет, все как обычно, больше бутылки вина в руки никого не отоваривала. Все как ты меня и наставлял! – отрицательно мотнула головой Фира. – Наверняка их шпиёны напоили!

Фира лихорадочно прикидывала, как выпутаться из этой щекотливой ситуации. Она поняла в чем дело. Именно вчера она наблюдала за игрой в кости, как двое служивых выиграли у пятерых своих собратьев целых десять бутылок. Проигравшим даже пришлось выклянчивать у своих не игравших приятелей их долю, которую она выдает. А потом груженые бутылками выигравшие воины удалились под завистливые пожелания. Фира сложила все только сейчас и поняла, что если мужу станет об этом известно, то ей достанется не меньше, чем нерадивым служивым.

– Может и они. Ну ничего, вот Грин приедет – во всем разберемся! И тогда мало негодяем не покажется! – грозно потряс в воздухе здоровенным кулаком Свил.

Очнулся от холода и оттого, что руки мои ужасно затекли. Открыв глаза, попытался вспомнить, что со мной и где я. Голова запульсировала болью, а кто-то рядом со мной сдавленно охнул. Лежу на каменном полу в полной темноте, так что осмотреться у меня не вышло. Медленно вспомнил все, что со мной и Беллой произошло в трактире, и что последней моей мыслью было об отравленном вине, что полностью подтверждалось.

– Белла, ты здесь? – позвал девушку, переворачиваясь на бок, а потом садясь на пол.

– Здесь, – ответила девушка, и справа послышалось слабое шевеление.

– У тебя руки связаны? – поинтересовался я через минуту, поняв, что освободиться от веревки не выходит.

– Угу, – угрюмо подтвердила та. – Как думаешь, за что нас?

– За что не знаю, но ничего хорошего явно ожидать не стоит. Надо отсюда как-то выбираться!

– Как? Мы неизвестно куда попали, связанные, да и куда дальше идти, и то не знаем! – в голосе девушке проскользнули плаксивые нотки.

– Идти-то, мы знаем куда, – не согласился я с ней. – А вот просто так дожидаться своей участи не намерен! Сиди не дергайся, сейчас попробую освободить твои руки.

Встав на четвереньки, первым делом заехал лбом в спину девушки, отчего мы вместе завалились на пол. Белла только слабо пискнула, когда я придавил ее своим телом. Но так даже оказалось удобнее. Добравшись зубами до веревки, которая опутывала руки девушки, принялся за распутывание узлов. Вот только чем больше пытаюсь распутать узел, тем больше этот узел стягивается. Тут еще повлиял тот факт, что веревка от моей слюны быстро намокла, а она хоть и не очень толстая, но невероятно крепкая. Провозившись минут десять понял, что все мои попытки будут безрезультатны.

– Не выходит, – выдохнул я и снова сел на пол.

– Но даже если мы освободимся от веревок, то как мы дальше из этого подвала уйдем? – задумчиво спросила девушка.

– От веревок еще освободиться надо, – уныло ответил я. – Если освободились бы, то обязательно что-нибудь придумали.

– Точно? – уточнила Белла.

Я задумчиво кивнул, а потом вспомнив, что в темноте же ничего не видно, поспешно добавил:

– Уж поверь мне!

– Ладно, тогда теперь твоя очередь сидеть и не дергаться, – сказала Белла, а потом усмехнулась и добавила: – И не бойся я тебя не съем!

– Чего мне…

Начал я, но за моей спиной происходило что-то необычное. В камере, а мы по сути именно в ней, как-то по особенному сгустился воздух, и… меня кто-то лизнул в руку! Волк! Вернее волчица, мягко клацнула зубами, и мои руки оказались свободны. Стараясь не делать резких движений, я медленно обернулся и сказал:

– Спасибо, а теперь давай обратно. Я тебя развяжу, и пойдем отсюда выбираться. – Развязывать ее мне не пришлось, так как пут на волчице нет, веревка на полу валяется.

В ответ мне волчица жалобно заскулила. Она вроде поняла меня, но вот назад перекидываться не спешит, или просто не может. Почесав репу, решил, что Белла по каким-то неизвестным мне причинам или не хочет или не может превратиться обратно в девушку. О чем я и спросил у своей напарницы. В ответ она утвердительно лайнула.

– Что за чертовщина? – удивленно раздался за дверью чей-то возглас. – Никаких собак здесь не было! Эй, Арге иди сюда! Надо камеру проверить!

Послышался лязг засова и дверь начала медленно приоткрываться. Я, как только мог, метнулся к двери, с удивлением обнаружив, что мимо меня молнией метнулась волчица, ведь небольшая полоска света уже проникла в нашу темницу. Дверь в камеру открывалась наружу и волчица в прыжке передними лапами помогла распахнуться двери полностью. Удар был страшен, вернее не сколько удар, а грохот от того, что дверь, ударив охранника, с лязгом врезалась в стену. Я, ни секунды, ни медля, выскакиваю в коридор и сталкиваюсь нос к носу, со спешащим на помощь к своему неудачливому коллеге, тюремщику. Насколько он оказался удачлив, я ответить затрудняюсь, поскольку боковой в челюсть и вдогонку ногой в шею, отправил его в глубокий нокаут. Все произошло настолько быстро, что я не успел, не только удивиться, но и испугаться, хотя у потерявшего сознание моего визави был обнажен меч. За моей спиной раздался злобный рык волчицы и, повернувшись к ней, застал интересную картину. Отпиравший дверь охранник лежит на спине и таращился на оскаленные клыки огромного пегого зверя, от клыков которого до шеи охранника всего пара сантиметров.

– Лжи и не дергайся, если жить хочешь! – сказал я тюремщику, а сам подобрал меч и подошел к ним. – Белла посторожи того, с этим сам справлюсь!

Волчица недовольно рыкнула, и напоследок щелкнула пастью перед самым носом насмерть перепуганного тюремщика. А что он перепуган понятно с одного взгляда – из под него вытекает неприятная лужа. Белла грациозно потянулась и медленно сошла с груди охранника, рыкнула и направилась ко второму. Второй же охранник не подает никаких признаков жизни, хотя я не настолько сильно его бил. Вероятно, он решил, что лучше считаться без сознания, нежели показать свою заинтересованность происходящим.

– Охраны здесь сколько? – спросил я лежащего на спине тюремщика.

– Двое нас, ночь же, я и Арге, вон он там лежит.

– Где он лежит, и без тебя знаю, – усмехнулся я. – За что нас сюда? И вообще, мы где находимся?

– За что – не ведаю, – отрицательно покачал головой служивый и, видя мое недовольство, быстро продолжил: – Комендант вас сюда своим доверенным людям велел отволочь. Они вас с девушкой приволокли, и в камеру бросили. Кстати, а где девка-то?

– Что-то ты больно говорливый! – приставил к его горлу острие меча. – Она там где надо, тебе знать не надо! Находимся мы где?

– Так это, в управе. Точнее сказать в подвале управы, – в его глазах опять появился страх, и он все время пытался зафиксировать свой взгляд на острие меча.

– Наши вещи где?

– Какие? Вас же без вещей приволокли, – удивился охранник.

– Неужели? – не поверил ему я и демонстративно посмотрел на меч.

– Сюда доставили в том же, в чем вы и сейчас, – сглотнув, ответил он.

– Оружие наше где?

– Наверху в комнате коменданта. Я заметил, что мечи туда относили.

– Выйти мы отсюда сможем?

– Из управы? – уточнил тюремщик и, видя мой раздраженный кивок головой, зачастил: – Из управы вы легко выберетесь. А вот дальше возникнут сложности. Крепость покинуть сложно. Ворота охраняются, стены патрулируются. Может вам лучше дождаться коменданта и с ним решить вопрос по вашему пленению?