Таким образом княгиней Невшательской стала Мария-Елизавета-Амалия фон Виттельсбах, племянница короля союзной Наполеону Баварии. 9 марта 1808 года Бертье вошел в императорскую семью, ибо его новоявленная супруга приходилась двоюродной сестрой жене пасынка Наполеона Эжена де Богарне.

«Что и говорить, невеста Бертье принадлежала к древнему королевскому роду и обладала высочайшими нравственными качествами. Елизавета была добра и приветлива». Однако, к сожалению, она не нравилась Бертье, и особенно ему не нравилось ее «длинное лицо с заостренным подбородком».

Но самое ужасное для него заключалось в том, что всего через пятнадцать дней после свадьбы он узнал о смерти маркиза де Висконти. Бертье был ошеломлен: его прекрасная Джузеппина обрела наконец ту самую свободу, которой ему так не хватало, но было поздно – теперь он сам был повязан по рукам и ногам…

Но делать нечего: воля императора – закон. В результате от этого вынужденного брака (а как его еще назвать?) у Бертье к концу войны 1812 года было двое детей: сын Наполеон-Александр, появившийся на свет 11 сентября 1810 года, и дочь Каролина-Жозефина, родившаяся 22 августа 1812 года.

Маленькие Наполеон и Жозефина – кто бы сомневался в выборе имен…

Рождение детей, без сомнения, внесло в семью маршала Бертье некоторое согласие, но, похоже, начальник штаба Наполеона так и не полюбил свою жену.

К тому же Луи-Александр не смог прекратить свои отношения с давно любимой женщиной. А это значило, что его семейная жизнь приобрела какой-то странный оттенок. В Париже Бертье снял для маркизы де Висконти дом рядом со своим особняком, а та частенько навещала его и даже играла в вист с его женой.

Биограф маршала Бертье Фредерик Юло даже назвал эту ситуацию «сообщничеством двух женщин» и «курьезным хозяйством на троих, сильно забавлявшим придворных».

Кое-как выбравшись живым из заснеженной России, Бертье провоевал всю кампанию 1813 года, потом был ранен в голову в боях уже на территории Франции, а после падения Наполеона перешел на сторону короля. После этого он вдруг погиб «при неясных обстоятельствах».

А до этого внезапный удар парализовал левую половину тела маркизы де Висконти, но Бертье продолжал относиться к этой женщине с нежностью.

Историк В. Н. Шиканов констатирует: «История полна парадоксов. Джузеппина на 25 лет пережила своего таинственно погибшего пылкого обожателя. Судьба отмерила ей 80 лет жизни, в то время как родившаяся на четверть века позже принцесса Елизавета прожила на 15 лет меньше. Неизвестно, кто из трех участников этого странного альянса был более счастлив».

Бертье погиб 1 июня 1815 года в баварском городе Бамберге в пятидесяти километрах к северо-западу от Нюрнберга. Герою практически всех наполеоновских походов было неполных 52 года, когда он выпал из окна третьего этажа своего собственного замка. Что это было? Несчастный случай? Самоубийство? Убийство?

«Конечно же версия убийства является самой желанной для историка, ведь маршал, начавший свой боевой путь в борьбе за независимость британских колоний в Америке, проделавший вместе с Наполеоном кампании в Италии, Египте и России, отличившийся в сражениях при Аустерлице, Ваграме, Бородино, Дрездене и Лейпциге, получивший ранения в Вандее, при Маренго и при Бриенне, просто не имеет права умереть, поперхнувшись косточкой, или утонуть, купаясь в ванне. Если бывшая «правая рука Наполеона» ни с того ни с сего падает с третьего этажа, то это конечно же должно быть результатом происков каких-либо тайных агентов или наемных убийц».

В одном биографическом сборнике так и написано: «По одной, наиболее распространенной, версии он совершил самоубийство в припадке безумия, по другой – убит членами тайного революционного общества».

Убит членами тайного революционного общества… Звучит подобное весьма романтично! Но зададимся вопросом: какое революционное общество могло быть в Баварии в 1815 году и что оно могло иметь против бывшего наполеоновского маршала Бертье, отошедшего от дел и спокойно жившего вместе со своей семьей?

Прямых доказательств убийства Бертье нет и в принципе быть не может. Имеется лишь несколько подозрительных фактов, которые и хотелось бы отметить.

Во-первых, высота стены под окном в Бамбергском замке составляет чуть больше одного метра. Это примерно уровень солнечного сплетения человека среднего роста, и очень сложно выпасть из такого высокого окна случайно. Для этого нужно либо очень сильно захотеть, либо чтобы кто-то помог это сделать.

Во-вторых, уставший от бесконечных войн маршал наконец-то вернулся к себе домой. Его жена Мария-Елизавета-Амалия только что объявила, что беременна его третьим ребенком (это будет дочь, родившаяся уже после смерти Бертье и названная Марией-Анной-Вильгельминой). Маловероятно, что в такой обстановке человек вдруг будет выбрасываться из окна собственного дома. В крайнем случае, его на это должны были бы толкнуть обстоятельства самого чрезвычайного характера.

«В 1815 году Бертье был командиром почетной роты Королевских телохранителей и пэром Франции. После высадки сосланного на остров Эльба Наполеона в бухте Жуан он не ответил на письмо своего бывшего начальника и не присоединился к нему, как это сделали многие его боевые товарищи, а уехал с королем Людовиком XVIII в Гент, за что 14 апреля был исключен Наполеоном из числа своих маршалов. В Бельгии 22 мая Бертье получил отставку и уехал в Бамберг, чтобы соединиться там со своей семьей».

А в 1814 году Бертье находился в числе тех, кто настаивал на отречении императора. Более того, он одним из первых оставил Наполеона и перешел на сторону Бурбонов. Уставший от бесконечных походов и сражений, он просто бежал из лагеря императора, найдя для этого какой-то малозначимый предлог. Вальтер Скотт в книге «Жизнь Наполеона Бонапарта, императора французов» описывает это следующим образом: «Измена эта обуяла всех, начиная с Бертье, который, разделяя все тайны императора, редко от него отлучался, до мамелюка Рустама, который спал перед дверьми его комнаты и был бессменным его стражем. Несправедливо было бы осуждать поступок этого бедного африканца, но отъезд Бертье стоит быть отмеченным. Он просил позволения побывать в Париже по каким-то делам, говоря, что возвратится на другой день. “Он не вернется”, – сказал Наполеон хладнокровно герцогу Бассано[1]. “Как! – возразил министр, – неужели, Бертье таким образом с вами расстанется?” – “Говорю тебе, что он не вернется”».

Бертье был уже не молод, и ему все надоело. Он воевал уже больше тридцати лет. Со дня своей женитьбы в марте 1808 года он так толком и не жил со своей семьей: уже в ноябре он был направлен в Испанию, затем весь 1809 год сражался в Германии, относительно спокойными были лишь 1810 и 1811 годы, а затем снова последовала вереница тяжелейших кампаний и сражений. Он почти не видел своих жену и детей.

С другой стороны, он был человеком долга. Его душевное состояние очень точно описывает историк Рональд Делдерфилд: «Каждому, кто готов был слушать, он объяснял, что он не спасается от Наполеона, как Мармон, а просто улаживает некоторые свои домашние дела. Но страшная мысль, что его могут принять за труса, уже превратилась у него в навязчивую идею, и, прибыв в Бамберг, он все еще не мог решить, к какому берегу пристать. Мог ли он убедить себя, что Франции нужен Наполеон, и примкнуть к императору, как Мортье? Должен ли он был оставаться верен присяге, как Удино? Или же он должен был застраховать себя, как Массена? Он никогда не был способен на серьезные решения, если только рядом не было Наполеона. Теперь же идеи личной преданности, с одной стороны, и патриотизма, с другой, буквально разрывали его на части, и душа его страдала. Эта мука длилась десять недель».

В. Н. Шиканов пишет примерно о том же: «На душе князя Ваграмского с каждым днем становилось все тяжелее. Европа пойдет войной против его Родины (в этом Бертье не сомневался), а он впервые в жизни будет наблюдать за схваткой со стороны. Наполеон конечно же примет вызов. Он будет сражаться, а его начальник штаба не присоединится к императору, вместе с которым князь Александр 18 лет шел по военным дорогам.