Меня устраивал ход мыслей майора.

Водители машин, снующих по трассе, видели полицейские машины и сборище «специалов». Подъезжая, они почтительно сбавляли скорость, но едва отъезжали, тут же нажимали на газ, спеша покинуть место происшествия. Исключением стал полицейский «Мерседес», приехавший спустя четверть часа со стороны Ядра.

Из него вышли трое. «Ментальное фото» одного из них, в темно-синем мундире с орденскими планками, шевроном «Специальных Сил» и полковничьими звездами в погонах, я уже видел, читая мысли майора Шлыкова, — это и был Кречетов. Как я узнал из дальнейшего их чтения, второй был его бессменным водителем, сержантом Рудовым, а третий, лейтенант Багроменко, — секретарем.

Опираясь на трость, полковник прохромал к нам, и мы обменялись рукопожатиями.

— Наш столичный гость прибыл сюда ради важного служебного задания, — голос Кречетова был простуженным и усталым. — И мы не можем его задерживать. Я свяжусь с вами позже, а сейчас… — он повернулся ко мне, — моя машина в вашем распоряжении, и я думаю, вы не откажетесь, чтобы я подвез вас туда, куда нужно.

Майор Шлыков мысленно выругался и порадовался, что не наговорил мне слишком много… Из того гостеприимства, которое мне оказывал его начальник, выходило, что я очень важная шишка.

Переключившись на мысли полковника, я узнал, что отчасти так это и было, поскольку уже неделю он являлся Служителем Ордена. Конечно, Кречетов ничего не ведал об Истинном Положении Вещей — он всего лишь сотрудничал с группой офицеров из столицы и этого города, с теми, кто руководствовался теми же принципами, что и он сам… У него была своя картина происходящего — Орден и Культ в ней отсутствовали, зато имелось, например, несколько генеральских чинов, которые «действительно хотели навести порядок». Двадцать минут назад ему позвонили с самой верхушки, с экстренного номера. Голос был женским, но это не играло никакой роли, и полковник немедленно покинул Управление, чтобы «препроводить майора Уланова туда, куда он пожелает, а затем замять это дело». Полковнику было понятно, что этот человек что-то натворил, но он руководил в этом городе «Специальными Силами». Во-первых, это означало, что у него имелось достаточно полномочий, а во-вторых, что он умел выполнять распоряжения.

— Я направляюсь в центр города, — сказал я.

— Замечательно, — кивнул Кречетов. — Мы вас туда доставим.

Я уселся на заднее сиденье, вместе с полковником. Секретарь сел вперед, водитель завел машину, и мы отправились к Ядру.

Я собирался спокойно уехать туда и раствориться в вечернем городе, но осуществиться этому намерению было не суждено.

Когда мы отъехали от «Тихой Гавани» на пару километров, я услышал щелчок взводимого курка. В мой бок уперлось что-то твердое — не что иное, как револьвер полковника. Я потянулся к его мыслям и натолкнулся на ментальную защиту — колкую защиту телепата, чей дар не был врожденным.

Я имел дело с культистами.

— Еще одно движение, ментальное или физическое, и я пущу в тебя пулю, — предупредил он.

Это было в его силах, поскольку я не смог бы преодолеть защиту мгновенно.

Лейтенант тем временем обернулся и сноровисто захлопал по моим карманам, избавляя их от оружия. Затем они обменялись быстрыми взглядами с водителем.

«Мерседес» свернул с трассы на объездную.

«Лилит», — пронеслось в моей голове, и следующие мысли заметались по ней, как по захлопнутой клетке.

Карты предупреждали меня о черноволосой женщине, обманчивой внешности и западне. Предсказание сбылось. Она прислала ко мне Кречетова и компанию — культистов-телепатов, которые действовали, отключив защиту. Полицейские оказались прихвостнями Культа. Они дурачили меня своими мыслями так же, как я в свое время Беса.

Лилит оказалась предательницей. Либо она переметнулась на сторону Культа недавно, либо находилась там всегда, мороча голову мне, Командору и Магистру. Сейчас в ее руках был весь Орден на территории страны — начиная от де Круа и заканчивая мною. Все это время она играла с нами, забавлялась, как кошка с мышью, пока не пришел момент нанести удар…

«Лилит, — повторил внутренний голос, — Королева Монет. Кассандра намекала на нее. Неужели это было непонятно? Почему ты ее не слушал?»

— Куда мы едем? — спросил я.

— Увидишь, — ответил Кречетов. — Руки!

Не скрывая злорадной улыбки, лейтенант замкнул на моих запястьях наручники. Им было чему порадоваться, а мне — от чего впасть в отчаяние.

Машина неслась по объездной дороге, а я вспоминал. Я возрождал в памяти Вурца и Селесту — они радовались, но я расстрелял их, в их же собственном застенке. Мнил себя хозяином положения Тарантул — но был зарыт на породном отвале, как падаль. Торжествовал Вурдалак — пока я не сжег его живьем. Его преемник Бес считал, что дело в шляпе, но в итоге его голова оказалась в рюкзаке, и остальные «Адские Мясники» отправились в преисподнюю вместе с ним.

Я расслабился. У меня не было шансов одолеть культистов в машине, это было так. Но, радуясь, они не учли один фактор.

Бросив взгляд на спидометр, я увидел скорость — сто двадцать километров в час. «Мерседес» несся по левой полосе, обгоняя машины. Малолитражки и такси, продуктовые фургоны… Впереди показалось то, что нужно — магистральный грузовик с огромным полуприцепом.

До него оставалось тридцать метров, когда его водитель повел рулем влево.

Подловив этот момент, я нанес по нему ментальный удар. Легкое движение руля должно было всего лишь откорректировать направление, но судороги, охватившие дальнобойщика, превратили его в резкий рывок, выворачивающий колеса к левой полосе.

Визжа резиной и продолжая движение, грузовик ее перегородил. Сержант вскрикнул и ударил по тормозам… До столкновения у него оставалось меньше секунды.

Раздался оглушительный удар, и в моих глазах потемнело. Сминаясь, кузов «Мерседеса» заскрежетал. Затрещали разбитые стекла. Все, что я успел при этом сделать, — это пригнуться, закрываясь локтями. А успеет полковник выстрелить или нет — об этом я не думал.

Он успел выстрелить.

Во время столкновения нас обоих бросило вперед. Рука полковника, не ожидавшего столкновения, была расслаблена, а я был готов и напряжен, и поэтому его револьвер дернулся первым. Доли секунды, составлявшие разницу в нашем движении, оказались достаточны для того, чтобы пуля прошила лишь воздух перед моим животом, а затем ударилась в дверь.

«Мерседес» Кречетова был дорогой машиной и обладал безопасностью под стать своей цене. Во время столкновения сработали подушки безопасности, а двигатель, вместо того чтобы оказаться в салоне и отрезать ноги водителю и лейтенанту, ушел вниз. Но удар был таков, что это не имело значения. Вся передняя часть оказалась смята, и они превратились в окровавленные мешки с раздробленными костями, прижатые искореженным кузовом к своим креслам. Их кровь брызнула на меня, заливая лицо.

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы справиться с ошеломлением. Пола моего плаща оказалась зажата между сиденьями, но это было ерундой. Мои ноги и руки остались на месте, а локти, ушибленные о переднее сиденье, были не в счет. В сравнении с водителем и лейтенантом, я вышел сухим из воды.

Точнее, пока еще не вышел. «Мерседес» был расплющен и исковеркан, как мятая жестяная банка, и недоставало только, чтобы истекающий из него бензин воспламенился.

Я с трудом дотянулся до лейтенанта, чтобы забрать нож и, отрезав кусок плаща, освободился. Затем я лихорадочно зашарил по его карманам, отыскивая ключи от наручников.

Минута, ушедшая на то, чтобы расстегнуть браслеты, растянулась в моем восприятии пятикратно, наполняясь запахом гари. Затем я забрал свое оружие.

Открыть двери мне не удалось, они были деформированы. Тогда я перевернулся, высадил ногой боковое стекло, пролез туда и вывалился на асфальт, словно танкист, выбравшийся из подбитой боевой машины.

Я был не единственным, кто уцелел. Полковник Кречетов издал глухой стон и зашевелился. Салон уже горел, из него валил едкий дым, и машина вот-вот должна была вспыхнуть веселым прожорливым огнем, а затем должен был взорваться бензобак. Я видел по приборной панели, что он полон…