– Его же все равно победили.

Напоминать об этом определенно не стоило. Она не умела разговаривать с опасными противниками. Практики не хватало. В больнице все прошло на «ура», но тогда она, заранее подготовившись, играла роль бестолочи-туристки – собирательный образ, слепленный из здешних массовых представлений и ожиданий, – а сейчас была всего-навсего собой, без маски.

– Против Наргиатаг вышло пять дюжин врагов – все ваши человеческие боги. Все вместе, никто не пожелал один на один.

Первым делом Лерка подумала, совершенно не к месту, о Злате Новашек, но потом припомнила: Нира называла «злыми человеческими богами» Высших. Вот их, значит, сколько, около шестидесяти человек. Много это или мало – шестьдесят подлецов на такой мир, как Долгая Земля?

– Нам хватает, – кесу опять усмехнулась, в этот раз позволив ей увидеть клыки, небольшие, но, должно быть, кинжально острые.

Что?.. Она же вслух ни слова не произнесла!

– Кьяне Лерка, большая разница, если ты сама создаешь защиту для свой разум или это сделает за тебя другой. Если сама – больше надежно. Броня, которую делает и держит твоя личная воля, тебе понятно? Я видела маленький человеческий ребенок с такая воля и такая ментальная защита, что никому нельзя преодолеть, замечательно сильное впечатление. Она ваша летняя наргиянси. Мне было бы интересно знать, что у нее в душе и в мыслях. Даже ваши бесчестные боги это не знают. Никому не позволено.

Удивление – вот как, хозяйка Гиблой страны едва ли не знакома с Летней Властительницей! – сменилось пришедшим на ум объяснением: если нынешняя правительница Долгой Земли в детстве жила в одном доме с Проводником, бывшая охранница последнего наверняка должна ее помнить.

– Когда тебе создает защиту мысли другой, ты не питаешь это внутри своей силой. Просто чары, чужая работа. От тебя не зависит – понятно, да? Зависит все от твоя сила или нет – это важно, кьяне Лерка. Чары можно снять, или ослабить, или раздвинуть, чтобы вроде лазейка – если кто умелый, как я.

– Ох, ничего себе… То есть они тоже могли вот так въехать, когда я в больнице лапшу им на уши вешала?

– Я предполагаю, у них не получилось. Не тот результат, верно? Ты их обманула, разумно сделала. Но я умею больше, чем они, Наргиатаг мой учитель.

– И что теперь будет? – насторожилась Лерка.

– Что ты понимаешь под «будет»? Я смогу рассказать Наргиатаг, кто это. Он хочет просто знать. Будет грустное знание, больше ничего. Нет угрозы. Я доходчиво сказала?

Она расстроенно кивнула. Допила остывший глоток кофе. Кесу молча разлила остатки.

– А кто это?

– Ты не хотела говорить – я тебе скажи? И у него в мечтах не была магическая сила, он это выдумал. Если бы магия, мы бы знали.

– То есть я, выходит, зря старалась?

– Никто не знает, зря или нет. Иногда мелкое подсказанное станет важно потом. Уходи к себе в мир, кьяне Лерка. Тебе тут опасно. Не от нас, от тех, кто другие, ты сама понимаешь или нет?

Лерка снова кивнула, закусив губу. Она должна, черт побери, хоть что-нибудь со всем этим сделать!

– Ты не сдвинешь с места гору, – заметила наргиянси.

Девушка посмотрела на подернутую рябью прозрачную стенку, за которой в ночи что-то происходило – не видно, что именно, но явно ничего хорошего.

– Зачем нужны прорывы?

– Война. Обмен любезностями. Ты видела Ниранса-кьян-Шелиди, зачем так сделали? Наргиатаг хотел остановить война между наши народы. Если бы Темная Весна кончилась нашей победой, для многие кесу и многие люди было бы хорошо. И мы с тобой сидели бы сейчас не на земле с один термос, а в кафе в Танхала. Или не состоялась бы такая наша встреча, я бы занимала высокое общественное положение. Будем прощаться, кьяне Лерка. Выбери подарок, что ты хочешь?

Это предложение застало ее врасплох.

– Какой подарок?

– Благодарность. Ты была рядом с этот несчастный маленький мерзавец, кого ты звала Проводник, а мои сестры зовут Дийнэ, и он тебе радовался, хотя раньше не радовался в Отхори уже давно. Любое колдовство в подарок, подумай. Наргиатаг не может лично, поэтому получишь дар от меня.

Лерка покосилась на Демчо: тот как будто уснул крепким сном, натянув на голову кусок брезента.

– Твой спутник спит, – подтвердила кесу. – Не слышит наш разговор, ему знать не надо. Перед уходом разбужу. Тебе наведу ложные чары – маскировка, это легко заметят и подумают, я решила тебя использовать для мести. Помнишь, как ты попала в Отхори? Будет видимость, что я опять сделала такой ход. К тебе будут подозрения, раз ты осталась жива, и это будет лежать на поверхности, как ответ.

– Ага, поняла.

– Я усилила твоя ментальная защита. Лучше, чем было, но не забудь, что я говорила про волю. Что ты захочешь от нас принять?

– Мне бы заклинание нужно… Такое, чтоб оно сработало в нашем мире, это получится?

– Да. Наргиатаг бывал там, рассказывал мне много про ваш поразительный мир. Впечатляет сильно весьма. И там он тоже мог колдовать – та часть магии, которая от себя, а не от Леса. Это частности. То, что ты захотела, наверное, можно. Расскажи подробно.

– Постараюсь… Только вы тогда, пожалуйста, посмотрите сами у меня в голове, что я знаю об этой истории, а то, если надо объяснять что-то сложное, я барахтаюсь, как не знаю кто.

Демчо очнулся словно от легкого прикосновения. Лерка сидела неподвижно, как изваяние, и смотрела в одну точку, ее лицо в свете лунно-белого магического шарика было по-девчоночьи беззащитным. Серая Дама выглядела удовлетворенной.

– Наргиянси? – произнес он полувопросительно.

– Я узнала, что мне нужно. Ты хорошо выполнил поручение. Теперь будет второй акт: когда позволю ей видеть и слышать, ты нападаешь, и я ударю ножом. Не бойся, но, когда будешь раненный, неосмотрительность тоже не проявляй.

– Понял.

– Сразу после этого я уйду, – она осторожно, чтобы не слизнуть индигово-синюю помаду, провела кончиком языка по губам. – Ты и кьяне Лерка – не добыча, а кофе и шоколад – прелесть, но не еда, поэтому без промедления расстанемся. Я надеюсь, мои сестры еще не успели смести все деликатесы без меня.

Демчо стало не по себе. Порой он забывал о том, что Серая Дама – хищница в буквальном смысле слова, по своей биологической природе. А злосчастные туристы – хуже мотыльков, облепивших прожектор. Завтра похоронные бригады будут собирать в оцинкованные контейнеры кости, добела обглоданные кесу и налетевшими после их отхода шмыргалями, и разбросанного окровавленного тряпья в запретной полосе прибавится. Он в тоске покосился на Лерку: все-таки неспроста в ее отношении к нему нет-нет да и проглядывала скрытая, а то и откровенная враждебность. Наверное, она интуитивно, как это бывает у женщин, чувствовала, что он льет воду не на ту мельницу.

– Что вызывает у тебя вопрос? – царственно щуря подведенные раскосые глаза, осведомилась кесу.

– Она ведет себя так, как будто все время ждет от меня чего-то плохого. Не могу понять, в чем дело. Подозревает, что я заманил ее сюда специально? Но она с самого начала так на меня реагировала, еще в магазине.

Серая Дама с минуту молча глядела на застывшую, как манекен, девушку, потом сообщила:

– Не ты причина. Обида в памяти. Когда была ребенок, другие человеческие дети причиняли вред. Была непохожа, поэтому другие бить ее и говорить оскорбления, это распространенный человеческий обычай. Не сильная, не смогла победить. Твой облик похож на их облик, ты понял?

Его словно резанули бритвой: так вот в чем дело! Но он же никогда и ни с кем так не поступал… Демчо, «зимний ублюдок», сам был в детстве аутсайдером и познакомился с упомянутым «распространенным обычаем» по самое не могу. Правда, он сильнее Лерки и позже, когда подрос, поквитался с обидчиками – нещадно колотил, только слово скажи. Он смотрел на таких, как на грязь под своими ботинками, и никогда не уподоблялся им. Ни разу. А Лерка считает, он такой же, как они?

Наверное, его лицо несчастно скривилось. Наргиянси заметила: