Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Повышенная тяга к соли у кроликов (Sylvilagus) отмечена только весной. В больших дозах соль действует на их организм губительно. Положенные в норы кусочки просоленной древесины кролики съели, и на четвертый день опытов, проводившихся в Австралии, численность животных снизилась более чем на 60 %, молодняка погибло 85, взрослых — 22 % [131].

Степные пищухи (Ochotona pusilla) в Южном Предуралье нередко переселяются на зиму под стога поедаемого ими сена. В Казахском нагорье они иногда проникают в огороды, чтобы покормиться листьями моркови и капусты. В эксперименте пищухи не ели картофель. Изучение пищухи-пики (Ochotona princeps) в Канаде показало, что масса заготовленных зверьками стожков сена определялась расстоянием от места заготовки корхга: за 12–1 Г) м встречались стожки, весившие не более 2 кг, за 9 м их масса достигала 4,5 кг, еще ближе встречались стожки до С кг.

ОБЕЗЬЯНЫ. На Кавказе выпущена группа обезьян павианов-гамадрилов (Papio hamadryas), которые сейчас живут в природных условиях и образовали в горах четыре стада. Их подкармливают. На приваде каждый самец занимает свой участок. Связи с людьми, ведущими подкормку, гамадрилы не порывают и берут из рук гранулированные корма. Чтобы не вызвать агрессию, нельзя смотреть самцу-доминанту в глаза, нельзя смотреть на самку с детенышем, нельзя сопротивляться, если обезьяна вас обыскивает. При выпадении снега метровой глубины павианы не отлучались от подкормочных площадок, в домики у привад прятались лишь в суровые дни. Пытались доставать корм, занесенный снегом, хотя в Африке, на родине этих животных, как известно, снега не бывает.

Интересно, что шимпанзе (Pantroglodytes), привезенные из африканского заказника Гомбе-Стрим и выпускавшиеся на лето в Псковской обл. на острове оз. Ущо, в течение четырех лет обходились без всякой подкормки, поедая в большом количестве незнакомые им ранее растения 73 видов, в том числе и ряд ядовитых. Выпущенные в русскую природу обезьяны за 3–5 дней избавлялись от своих ставших обычными в условиях неволи болезней (Фирсов, 1977).

Исчезновение естественных мест обитания макак-резусов (Масаса mulatta) привело к освоению ими антропогенных ландшафтов и городов Индии. Питание обезьян сельскохозяйственными продуктами и подкормка в городах изменили их этологию и экологию. Было проведено сравнительное исследование поведения резусов у привад в естественных условиях и в обжитых человеком районах в местах подкормки [134]. В ходе исследовании каждую из восьми привад посещало от 5 до 27 особей. Выяснилось, что у «городских» обезьян в сравнении с сородичами, жившими в естественных условиях, в период кормежки частота агрессии (угрозы, преследования, атаки и драки) была значительно выше. У тех и у других агрессивность у привад в сравнении с таковой в другие периоды бодрствования возрастала в 2–6 раз. Большое значение при этом имели характер, размеры и расположение пищи в пространстве. Бобы, земляные орехи и рис, разбросанные на подкормочной площадке, не вызывали столь сильной агрессии, как крупные объекты литания — бананы или морковь.

Регулярная подкормка японских макак (Масаса fuscata) соевыми бобами на п-ове Отоумп в Японии в течение двух с половиной лет сопровождалась изменениями в иерархии членов стада. Взрослые самцы, кроме доминанта, постепенно стали избегать места подкормки, предпочитая держаться отдельно от группы. Популяцию японских макак на о. Кошима в Японии наблюдали с 1952 г. в течение 25 лет. Этот срок включал три периода. В первый период животных подкармливали изредка и понемногу, во второй подкармливали интенсивно, в третий подкормка была резко сокращена. Во второй период плотность опытной популяции превысила плотности некоторых диких популяций в 10 раз. С прекращением подкормки численность стала падать в основном за счет увеличения сроков первых родов у молодых самок и высокой смертности детенышей [130].

В одном из национальных парков Индонезии наблюдали, как два взрослых орангутана (Pongo pygmaeus) кормились на туше гиббона и за 137 мин съели ее без остатка. В Танзании шимпанзе (Pan troglodytes) нередко добывают для пропитания животных массой до 9 кг. За умерщвлением жертвы следует первоначальный дележ добычи. В течение короткого промежутка времени она становится как бы групповой собственностью, и каждая обезьяна, независимо от того, кто поймал добычу, пытается овладеть ее частью. Если шимпанзе, поймавшие добычу или принимавшие участие и первоначальном дележе, способны удержать свои куски в течение нескольких минут, унося их хотя бы на несколько метров от моста поимки, то добыча переходит в личную собственность. Те обезьяны, что опоздали к первоначальному дележу, собираются группами вокруг каждого владельца крупных кусков мяса и начинают выпрашивать кусочки. У одной привады собирается до 15 особей [137].

После нескольких лет регулярной подкормки бананами поведение шимпанзе, живших в естественных условиях обитания, изменилось. Теперь, ночуя поблизости, они приходили на подкормку утром чаще обычного, большими шумными группами. Если раньше шимпанзе никогда не дрались из-за бананов, часто даже ели из одного ящика, лишь изредка прогоняя нежелательного партнера угрозой (без нападения), то теперь самцы стали вести себя агрессивно и часто нападали друг на друга. Отдельные животные научились открывать даже сложные запоры ящиков, где хранились бананы. Другие особи, не умевшие открывать ящики, наблюдали за умевшими делать это и следовали за ними. Нахлебничество удалось изжить, регулируя частоту подкормки. Когда бананы стали выкладывать не чаще, чем один раз в 10–14 дней, животные вернулись к обычному бродячему образу жизни и наведывались к месту подкормки, лишь когда случайно оказывались невдалеке от него. Наблюдения показали, что право первоочередного пользования подкормкой имели взрослые самцы. Самки уступали самцам, подбирая то, что осталось после них. Однако при наступлении течки самка вела себя смелее, нарушала субординацию и могла кормиться на приваде вместе с самцами. Самки большей частью относились терпимо к своим детям, если дело не касалось последнего банана. В этом случае между матерью и дочерью часто возникала драка. Введение подкормки усиливало разделение особей на иерархической лестнице, при отсутствии даровой пищи отношения между шимпанзе были менее напряженными. Дополнительно за право пользования подкормкой шимпанзе конкурировали с павианами. Между животными этих двух видов возникали жестокие коллективные схватки (Джейн ван Лавик-Гудолл, 1974).

* * *

Промежуток времени между вы к лада ой привады и первым посещением ее зверем колеблется. Он может прийти в тот же день, но зимой следы животных появляются на приваде обычно через 5–7 или 10–12 дней. В ходе исследований на Аляске лисицы обнаружили привады в среднем через 1,25 дня, гризли — 3,25, волки — 3,75 и суслики — через 3,5 дня. Более короткие сроки обнаружения привад животными на Аляске можно объяснить тем, что наблюдения велись летом, когда запахи разложения продуцируются в большей степени и, следовательно, сигнализируют о месте нахождения привад на далеком расстоянии. Искусственные солонцы на Кавказе, заложенные в местах, часто посещаемых копытными, обнаруживаются ими на 5–7-й день.

Стремление подойти к приваде из-под ветра, обойти ее при этом частично или полностью, зайти с нескольких сторон свойственно большинству видов хищников и копытных и обусловлено стремлением получить наиболее полную запаховую и другую информацию о происходящем на приваде, о присутствии там врага или конкурента. Эту же цель преследует вставание на задние ноги, принятие позы «столбиком». Такая повадка свойственна многим зверям различных, порой далеких друг от друга видов — от зайца до волка и медведя.

Приближаясь к солонцу, марал или косуля нередко делают движения, провоцирующие затаившегося хищника: например, резкие броски с последующим замиранием. Такого рода действия свойственны и другим видам зверей.

30
{"b":"178660","o":1}