В России, а затем и в СССР всегда имелись свои высокопрофессиональные школы врачей, психиатров, специалистов по психоанализу, чтобы не прибегать к тайному сотрудничеству со зловещей организацией человеконенавистнического режима нацистской Германии.
В СССР, тем более в конце 30-х гг., никто не занимался «борьбой с дегенерацией человечества во имя оздоровления белой расы и создания евгенических механизмов расовой гигиены»! Тогда за это можно был запросто схлопотать как минимум знаменитый «четвертак», т. е. 25 лет колымских лагерей усиленного режима, или, что было бы еще более уместно и справедливо — натуральный «вышак», т. е, расстрел, за разжигание межнациональной розни в особо тяжких формах! Сталин на эту тему вовсе не церемонился — именно поэтому Великую Победу в Великой Отечественной войне обеспечило, пожалуй, самое ценное оружие, которым располагал СССР, имя которому — Великая Дружба Народов СССР!
Выдающуюся роль этого грозного оружия в войне Сталин оценил следующим образом (из выступления 6 ноября 1944 г.): «В ходе войны гитлеровцы понесли не только военное, но и морально-политическое поражение. Утвердившаяся в нашей стране идеология равноправия всех рас и наций, идеология дружбы народов одержала полную победу над идеологией звериного национализма и расовой ненависти гитлеровцев» (цит. по: Жданов Ю. Взгляд в прошлое. Ростов н/Д., 2004. С. 209).
Естественно, было бы весьма неуместно отрицать тот факт, что, воспользовавшись революционным разгулом, в Институте экспериментальной биологии еще в 1920 г. был создан отдел, который так и назывался «Российское евгеническое общество». Общество было создано под эгидой народного комиссара здравоохранения Н. А. Семашко, председателем был Н. К. Козлов, членами правления — психиатр Т. Я. Юдин, антропологи В. В. Бунак, В. А. Богоявленский, А. С. Серебровский. В 1925 г. общество насчитывала уже 95 членов.
А в 1921 г. профессором Петроградского университета Ю. А. Козловым и в рамках АН было создано «Бюро евгеники»[895]. Близкими проблемами занимался также и специально организованный в начале 20-хк годов Институт крови[896]. Схожими проблемами занимались и тогдашние советские психоаналитики[897].
К середине 30-х гг. подобные исследования были прикрыты полностью, а наиболее ретивых, склонных заниматься научным расизмом ученых «расфасовали» по «медвежьим углам» необъятного ГУЛАГа, а кое-кого — и вовсе к стенке поставили…
Можно как угодно относиться к этому, особенно к тому, что использовалась сила Лубянки, однако же вряд ли кто-либо посмеет отрицать, что тем самым было обезопасено главное Состояние СССР — Великая Дружба Его Великих Народов! Иначе не победили бы в той страшной Войне, ежели продолжили бы столь неуместные и вредные «научные изыскания»[898]!
Следует иметь в виду, однако, что все эти «научные» образования возникли задолго до воцарения нацистского расизма в гитлеровской Германии. Это — во-первых. Во-вторых, по мере становления советской науки, в т. ч. и особенно ее национализации и перехода к державно осмысленным изысканиям, все это околонаучное шаманство было прикрыто, причем не без участия органов госбезопасности, поскольку многие исследования носили явно расистский характер, вступавший в резкое противоречие с Конституцией СССР, особенно 1936 г., провозгласившей полное и абсолютное равноправие всех народов СССР!
Да-да, понимаю, что не без ехидства могут напомнить о многочисленных, к сожалению, фактах предательства во время войны со стороны представителей разных национальностей. И не собираюсь спорить: что было — то было! Но речь-то идет о народах, а не об отщепенцах и мерзавцах! Народы-то стаяли плечом к плечу как несокрушимый монолит — потому и победили!
И все же «миттельшпиль» особой политической подлости этой гнусной фальшивки сокрыт в якобы дате выдачи якобы доверенности Г. Мюллеру якобы для ведения переговоров с НКВД и подписания якобы «генеральною соглашения» (еще раз прошу извинить за «злоупотребление» словом «якобы», но иначе просто не получается).
Казалось бы, ну что в этой дате такого: 3 ноября 1938 г.— оно и есть 3 ноября 1938 г. Что тут такого сверхъестественного может быть?!
Не скажите, ибо, к глубокому сожалению, эта дата несет в себе громадный, чудовищный по своей подлости смысл — как, впрочем, и 11 ноября 1938 г. тоже.
Дело в том, что прежде чем польский еврей Хершель (Гершель) Гриншпан «замочил» без вины виноватого третьего секретаря германского посольства в Париже Эрнста фон Рата, произошли очень серьезные, имевшие широкий международный резонанс события, следствием которых, во всяком случае чисто внешне это так, и явилось само это убийство.
А начало той череде событий, приведшей и к убийству Э. Рата, и к «Хрустальной ночи», было положено еще в марте 1938 г.
Тогда, «в марте 1938 г. польское правительство, воспользовавшись аншлюсом Австрии, объявило недействительными паспорта всех польских граждан, если они не были в Польше более 5 лет, — польские чиновники боялись, что 20 тыс. евреев, имевших польское гражданство и живших в Австрии, после аншлюса кинутся в Польшу. Всякий владелец просроченного (по этому закону) паспорта должен был для въезда в страну получить отметку в польском консульстве.
Этот закон, однако, коснулся и 50 тыс. польских евреев, десятилетиями живших в Германии (т. е. выходило, что общая численность подпадавших под действие этого закона польских евреев составила 70 тыс. чел, — А. М.). Большинство этих людей должны были остаться вообще без гражданства»[899].
Здесь следует отметить, что юдофобия в той же Польше, в частности, в 1938 — 39 гг. была на порядок выше, чем даже в нацистской Германии со всеми ее т. н. «Нюрнбергскими законами» о расовой чистоте и массовыми юдофобскими выходкоми штурмовиков[900].
В 1960 г. американский историк Хагган писал, что до начало войны обращение с евреями в Германии было гораздо более мягким, чем в Польше: если до 8 ноября 1930 г. из Польши бежали 600 тыс. евреев, то из Германии за то же время (т. е. с 30.01.1933 по 08.11.1938) — только 170 тыс.[901]
Многие исследователи совершенно справедливо подчеркивают, что царившая в те годы в Польше юдофобия еще должна получить соответствующую оценку. Более того, не менее справедливо они подчеркивают и то, что «трудно поверить только в гуманистические мотивы Франции и Англии, на стороне Польши вступивших е войну с нацистской Германией, — на это указывал в свое время А. Тойнби»…[902]
«…С другой стороны, и гитлеровское правительство лишилось возможности избавиться от восточных евреев, переправив их через польскую границу, так как они уже не были польскими гражданами. Польско-германские переговоры по этому вопросу ни к чему не привели, поляки решительно отказывались признать этих евреев своими гражданами. Гестапо же получило распоряжение в течение четырех дней выдворить всех польских евреев из страны и энергично принялось за дело. Стремление нацистов во что бы то ни стало выдворить евреев из страны в 1938 г. привело к так называемому «Збонщинскому выдворению»[903]. Речь идет о том, что в октябре 1938 г, когда польские власти аннулировали паспорта польских евреев, проживавших в Германии и Австрии, для того, чтобы препятствовать их возвращению назад, то нацисты предприняли встречные шаги»[904].
