– Вот и пусть Лиза помогает. Ей нужно забыть своего возлюбленного. Между ними ничего не может быть. Больше.

– Я помогу, – хрипло сказала Лиза. – Что надо делать?

– Пока пить чай, – мягко улыбнулась Анна Николаевна. – Дела подождут. Лиза, поймите, я ведь не зла вам желаю и не унижаю вашу любовь. Но Лекант наверняка забыл вас. Он дхиан-коган, он мыслит другими категориями. Тем более что перед ним стоит сверхзадача – убить собственного сына…

Лиза вытерла слезы и стиснула зубы.

– Хорошо. Если надо… А для чего вам змеи?

– Я собираю их яд и экскременты, – пояснила Анна Николаевна. – По наитию чувствую, что что-то змеиное должно быть в Эликсире, но что – пока не пойму.

– Погодите, это что же, – удивилась Юля, – у вас, тетя, рецепта Эликсира нет?

– Нет, конечно, – хмыкнула Анна Николаевна. – В этом-то вся и загвоздка. Если б рецепт был, Эликсир смогли бы составить школьники из кружка юного химика.

– Но как же вы?..

– Трудом, девочки, и еще раз трудом. Экспериментирую, как могу. Одной, как я уже говорила выше, трудно. И если вы мне поможете, все будет прекрасно.

– Когда приступать?

– Думаю, прямо с завтрашней полуночи. Юленька, меня только тревожит то, что ты к тому же губернатор. Как ты будешь совмещать губернаторство и алхимию?

– Морока создам. И потом. Я два года не брала отпуск. Вот и отпрошусь. Не пропадет область без меня.

– Брависсимо! Итак, девочки, сегодняшний и завтрашний дни проводите по своему усмотрению, а в полночь пожалуйте ко мне. Час ведьм победит!

– Аминь, – засмеялась Юля.

– Но я не ведьма, – сказала со вздохом Лиза.

– Ничего. Поможешь мензурки мыть. Это тоже очень важное дело.

Девушки распрощались с тетей и покинули загадочный дом. Садясь в «порше», Юля спросила:

– Куда тебя подбросить?

– В Водопьяновский парк.

– Хочешь прогуляться?

– Да.

– Лизка, а когда ты работать будешь?

– Я работаю. Пишу диссертацию.

– Я про ту работу, которая приносит денежки. Хочешь, я тебя своим пресс-атташе сделаю?

– Не надо, Юля.

– Ты здорово депрессуешь, подруга. Да пойми, Лекант твой не единственный!

– Единственный.

– Так нельзя. Ладно, поехали.

Юля от досады стрельнула молнией в ближайшую урну. Сбросила, можно сказать, негативную энергию. «Порше» покатил в сторону главной щедровской достопримечательности – Водопьяновского парка.

У входа в парк машина остановилась.

– Спасибо, Юля. – Лиза пожала руку подруги и вышла.

– Я подумаю, как тебе помочь, – вдогонку ей крикнула Юля.

И уехала, поскрипывая шинами от большой досады. Юлю хлебом не корми, дай только сделать всех счастливыми. И то, что Лиза отказывалась быть счастливой, ее сильно напрягало.

Лиза вошла под сень Водопьяновского парка и направилась на свою любимую поляну. Здесь она два года назад обнаружила гробницу с Лекантом. Здесь они встречались, млея от любви друг к другу.

Поляна была пуста. Пуста была и скамейка, которую недавно здесь поставили, скамейка была красивая, резная.

Лиза опустилась на скамейку, стиснула руки под грудью, словно вбивала в себя таящуюся внутри боль.

– Лекант, – прошептала она. – Лекант, Лекант, почему ты меня оставил?

Она проговорила это и тут же устыдилась ненужной пафосности своих слов. Полились слезы. Лиза сидела сгорбившись, скорчившись от боли. Так она проводила целые дни, а иногда и ночи.

Но сегодня в окружающем мире что-то произошло. Слишком уж нежно пели птицы, и слишком сладко пахли поздние подснежники. Они словно уговаривали Лизу утешиться.

Но даже не это главное.

Главное, Лиза подумала: «Если на эту поляну сейчас придет мужчина, я выйду за него замуж».

Ну приходят иногда в голову девушкам абсурдные мысли, что ж поделать. И Лиза не исключение.

Однако на полянке было одиноко. И Лиза, посидев, собралась уж уходить, как вдруг на поляну из кустов бузины выскочил мальчишка.

Нет, скорее уж юноша лет девятнадцати.

У него было сильно разбито лицо и с правой руки капала кровь. Он был измотан и перепуган.

Лиза вскочила. Она забыла, о чем думала, и сейчас хотела только одного – помочь бедолаге.

Паренек увидел Лизу. И закричал шепотом:

– Уходите! Они сейчас будут здесь!

– Кто они? – негромко спросила Лиза и получила ответ:

– Панки. Они за мной охотятся.

– Спокойно, – сказала Лиза. – Я знаю, как управляться с этой братией. А вы подойдите сюда, я вам пластырем раны заклею. У меня в сумочке пластырь есть. Бактерицидный.

Парень, покачиваясь, подошел к Лизе.

– Уходите, – повторил он, – здесь сейчас будет избиение младенцев.

– Да, если младенцы – панки, – усмехнулась Лиза. – Я занимаюсь айкидо. Надеюсь, моих знаний хватит, чтобы пригладить пару-тройку ирокезов. Садитесь на скамейку. Я буду вашей Тамаркой-санитаркой.

– Какой еще Тамаркой-санитаркой?

– Молодой человек, молодой человек… Вы так юны, а уже забыли Агнию Барто! «Мы с Тамарой ходим парой, санитары мы с Тамарой». Помните?

– Черт, вы мне зубы заговариваете. Специально, да?

– Да. Потерпите. Это укольчик.

– Какой еще укольчик?! Вы что?

– Антибактериальный. Спокойно…

Лиза достала из своей сумочки аптечку. Из аптечки появился шприц, наполненный рубиновой жидкостью. Лиза взяла шприц и ловко вонзила его в предплечье юноши.

– Ой!

– Ну будьте же мужчиной! Не бойтесь, это не наркотик. Это против всех бактерий и вирусов. Спецсостав Юли Ветровой.

– А, Ветровой, ну ладно.

Юноша сел на скамейку.

– Так, теперь обработаем ваши порезы и ссадины… Они что, на вас с ножом?!

– А похоже, что с вилкой?

– Смешно. Потерпите немного, будет щипать, это перекись.

– Уф.

– Уже все. Однако… Как они вас…

Лиза потратила на раны молодого человека почти весь бактерицидный пластырь, но теперь за его здоровье не опасалась.

– Жить будете, – удовлетворенно сказала она.

– Спасибо вам, только это зря. Они сейчас будут здесь, и хана вашему пластырю.

– Да чем же вы так панкам насолили?

– А разве не видно? – удивился молодой человек. – Я же гот.

Лиза осмотрела парня внимательнее.

– Ой, и правда…

Юноша был одет во все черное – джинсы, рубашку и длинный плащ. Волосы у него тоже были длинные, забранные в хвост и неумело выкрашенные черной краской. Вокруг глаз чернела чуть размазанная подводка. Смешиваясь с бледным тональным кремом, она производила устрашающий готический эффект. И еще сережка в ухе. Пентаграмма в круге.

– Уважаю готическую культуру, – сказала Лиза. – Но чтобы драться…

– Я, думаете, полез? – надулся парень. – Шел себе спокойно по проулку Чекмарева, и тут подваливает толпа.

– Проулок Чекмарева далековато. Это оттуда они вас гнали?

– Да. Их шестеро, а я один. Думаете, я трус?

– Не думаю. Шестеро, говорите?

– Да.

– Странно. Я насчитала всего четверых.

И впрямь. На поляну вывалились, дыша, как загнанные кони, четыре разноцветных и громыхающих танка. То есть конечно же панка. Их ирокезы смотрелись внушительно и грозно, а серьги в ушах звенели в унисон цепям и медальонам.

– Ага! – завопил один панк. – Он тут. Мочи его!

Несчастный гот вскочил со скамейки и подхватил с земли суковатую палку:

– Живым не дамся!

– Спокойно, джентльмены, – встала между враждующими сторонами Лиза. – Не стоит ломать друг другу носы из-за эстетических разногласий.

– Ты чё, телка? Тебе вмазать, да? А ну отвалила отсюда, – примерно так сказал главный панк, если выкинуть из его речи весь ненормативный лексикон.

Лиза поморщилась. Она не любила великий и могучий русский язык в его уличном проявлении.

– Мальчики, я вас предупреждаю: уходите с миром. Вас, кстати, было шестеро. Где еще двое?

– Тебе какое дело?

– Да, в общем, никакого. Мне же проще.

– Все, телка, ты нарвалась, – рыкнул один из панков и ударил Лизу кулаком в грудь.

Вернее, хотел ударить.