– Значит, не узнаешь ты меня, – вздохнула девушка. – Ведь всего же неделю назад ты и Сурок ехали этим же самым путем.

Почему я должен ее узнавать? И вообще, откуда она знает про Сурка, и про то, как я в тот морозный вечер на Рождество, высматривая у обочины голосующих, услышал звонок по мобильному. Выехал я тогда довольно рано, но даже не заметил, как промелькнуло несколько часов. В начале одиннадцатого движение на улицах стало стихать, и на дорогу начали падать мелкие снежные хлопья. Я вынул трубку.

– Да?

– Привет! – донесся знакомый голос. – Саня, ты далеко? Катаешься?

– Работаю, – лапидарно ответил я.

– Так где ты?

– На Аминьевском.

– Слушай, забери меня на Верейской! Это же рядом. Край как надо – у меня груз! А я тебе клиента подгоню, устроит?

Если честно, мне не очень хотелось ехать за Сурком, да и видеть его сегодня – тоже. Мы не такие уж близкие друзья, хотя и не сказать, что далекие. Но в одиночку таксовать совсем уж грустно, а хоть с каким-никаким, а собеседником все равно веселее. Тем более с ним спокойнее – как-то раз мы довольно удачно отбились от трех шакалов, решивших присвоить мою телегу. Один я с ними бы не справился…

– Ты где там?

– Дом шесть, первый подъезд. Мне ждать?

– Жди.

Ехать действительно было не слишком далеко, я свернул к нужному зданию, и подрулив к подъезду, заметил высовывающуюся из его дверей знакомую харю, обладатель которой радостно замахал рукой, увидев меня в машине. Другая его рука была занята какой-то внушительной коробкой.

То был Сурок; притормозив, я впустил его к себе в машину – он уселся на заднее сиденье, а свою коробку, немного подумав, зачем-то перевалил через спинку переднего, поставив свой груз рядом со мной. Наверное, мой приятель кому-то заготовил рождественский презент. Однако он уже был под небольшим градусом – не иначе, у кого-то «квасил».

Мы еще раз поприветствовали друг друга.

– Ну, че, кайфово, Саня, ты сегодня таксанул?

В вопросе мне послышался плохо скрываемый намек. Еще чего не хватало! Буду я его поить, как же!

– Маловато, – сказал я. – У меня с этого года хозяин арендную плату здорово взвинтил. Еще бы штуку снять…

– Слушай, – вдруг сказал Сурок. – Я же тебе клиента обещал подогнать. – Надо? Это недалеко. И бабло все твое.

– Надо, – сказал я.

– Щас позвоню. – И Сурок стал нажимать кнопки на телефоне.

Я прикурил сигаретку и посмотрел во внутреннее зеркало. Шарообразная стриженая голова покачивалась в такт толчкам машины. В полутьме физиономии видно не было, но я знал, что за последнее время она здорово округлилась – Сурок с тех пор, как связался с бандой этого психопата, трясущего лавочников, вконец обленился и при этом здорово пристрастился к крепкому пиву, которое мог поглощать в количествах просто невероятных. Мозгов у него, кажется, стало еще меньше, да и вообще – я часто ловил себя на мысли, что мой в старое доброе время едва ли не самый лучший друг все больше становится мне в тягость. Впрочем, тогда я не знал, что уже послезавтра его возьмут с поличным…

Сзади чавкнула пивная баночка. Сурок, закончив телефонный разговор, припал к ней своей пастью и с шумом сделал несколько глотков.

– Тоже мне, «Холстен», – проворчал он. – Потрясающее говно. – И снова глотнул.

«Ну и не пил бы, раз говно, – подумал я. – И вообще, нечего душу травить. Знает же, паразит, что я за рулем даже кваса не пью…

Сурок дохлебал свой «Холстен», раскатисто рыгнул и потянулся.

– Эх! Засадить бы кому-нибудь… – произнес он мечтательно.

– У тебя все мысли в одну сторону, – сказал я.

– А-а, – неопределенно ответил Сурок. – Анекдот слушай…

Я, не обращая внимания на ту ахинею, какую нес мой все еще приятель, крепко задумался и поймал себя на мысли, что завидую ему. Вернее, его образу жизни. Но дело, конечно, не в том, чем он занимается в основное время, а в том, как он проводит свой досуг. Досуг. «Мне не до сук», – как будто бы говаривал Штирлиц… А этому-то что, он, как поручик Ржевский, который был членом суда… Туда-сюда.

Хотелось спать. От усталости мысли в голове путались, наскакивая друг на дружку. Черта бы я потащился на этот заказ, но уж очень нужны деньги… Вот, кстати, и приехали.

Я подъехал к нужному зданию.

– Контора, что ли? – удивился я. – Решили в такой день допоздна работать?

– Видимо, непростая контора, – глухо сказал Сурок.

Открылась дверь, и оттуда сразу же выпорхнула женская фигурка в белой шубке. Ее провожал какой-то мужчина. Посмотрев на мою машину, он сразу же скрылся за дверью.

– А тебя, кстати, где высадить? – спросил я своего приятеля.

– Поехали, – лениво проговорил Сурок. – Соберешься домой, меня по пути высадишь.

Сурок жил неподалеку от моей новой квартиры, но у него в гостях я еще ни разу не был. Так же, как и он у меня.

Девушка тем временем подошла к моей «семерке», и я приоткрыл дверь.

– Это с вами договаривались до Глушанинского? – послышался вопрос.

– Со мной, – подтвердил Сурок, тоже распахивая дверь. – Садись! Все пучком!

Женщина (впрочем, скорее девушка – ей на вид было вряд ли больше двадцати) слегка колебалась, видя в машине нахального мужика с внешностью типичного гопника.

– Садитесь, – сказал я в свою очередь.

Чертова коробка лежала рядом со мной совсем некстати. Пока я пытался ее обхватить, чтобы переместить назад, девушка успела сесть на заднее сиденье, рядом с Сурком. Автомобиль тронулся с места. Двигатель застрочил, но скоро снова заработал нормально.

… Ехали мы довольно долго, пока пришлось делать такую громадную дугу. Мы все молчали – я, если честно, потому что здорово устал, а почему пассажирка – кто ее знает… Сурок тоже не высказывался, но все время шумно сопел. Он хлопнул еще одну банку, а ведь до того, как сесть ко мне в машину, Володька успел крепко поддать.

Мы проехали указатель, светившийся в лучах фар, и я спросил:

– Где остановить?

– Сейчас покажу, – отозвалась девушка. – Вот тут повернуть, а там прямо…

Я съехал с Волоколамского шоссе (сразу стало как-то уж очень темно), а потом появился освещенный проезд к видневшимся невдалеке пятиэтажным «хрущевкам». Едва свернув, я сразу же остановился – через небольшой пустырь дороги не было, а проезд был явно специально загроможден бетонными блоками.

– Приехали, – сказал я.

– Ага, спасибо… – Девушка начала рыться в карманах шубы. На свет появилась небольшая косметичка. Щелкнул замок, раздалось легкое шуршание и позвякивание. Громче… Лихорадочнее…

– Р-ребята, – жалобно сказал девушка. – Я, кажется, забыла деньги… Или потеряла…

Я про себя выругался.

– Так вообще-то не делается, – сказал я. – Надо сперва проверять кошелек, а потом тачку ловить… Или ночевать там, где гуляла… Нет, потащилась на ночь глядя… Ну, что, нашла?

– Нет…

– Тогда выметайся! – Я страшно разозлился, и даже захотел повернуться и свистнуть девчонку по вывеске, хотя женщин не бью. Она взялась за замок двери…

Но вдруг ее руку схватила чья-то другая рука и резко дернула назад. Это в дело вмешался Сурок.

– Ты че, а? На халяву любишь ездить, в натуре? – по-жлобски растягивая слова, заговорил Володька.

– Ребята, ну я… Я же случайно, – стала оправдываться девица.

– Короче, ты… За проезд всяко-разно же платить надо…

– Ну, вы подождите меня здесь… Я сейчас сбегаю и принесу. Я ведь тут живу, рядом…

Сурок заржал как лошадь. Меня тоже разобрал смех. Интересно, за кого она нас тут держит? За лохов, что ли?.. Сколько раз я уже зарекался везти кого-либо, не договорившись об оплате сразу и не взяв денег вперед! Ну, да ладно, хрен с ней, пусть топает…

– О-о-ой! – громко взвизгнула девица. – Ты что?

Я резко повернулся назад. Сурок, оказывается, уже вцепился пассажирке одной рукой в ее колено, другой – в руку и, сопя, начал тянуть девчонку к себе.

– Слышь? – сказал я. – Ты, рожа охреневшая! Брось это! Пусть катится к свиньям!