Было начало июля. Вечер понедельника заканчивался. В душном воздухе, напоминая снег, кружился тополиный пух, устилая белым ватным покровом городские кварталы. Опрятно одетый молодой человек стоял на балконе восьмого этажа и смотрел на закат. С юго-запада шел мощный грозовой фронт. Тучи уже поглотили более трети видимого небесного пространства и, гонимые ветром, продолжали быстро надвигаться на город. Темно-серые, почти черные грозовые облака подсвечивались снизу красным заходящим солнцем, лучи которого огненными мечами вырывались из отрывшегося у самого горизонта просвета.

Верхний облачный край грозы ощетинился причудливыми уступами, напоминающими зубчатые башни диковинных замков и целую армию огромных косматых воинов, а внизу уже сверкали бело-голубые разряды молний. Вскоре тучи полностью закрыли солнце. Все просветы в небе исчезли, стало темно, а усилившийся ветер заставил молодого человека закрыть дверь балкона и вернуться обратно в комнату.

Звали этого молодого человека Артем Петрович Дольский, а лет ему недавно исполнилось двадцать шесть.

Артем взял с письменного стола бумагу и карандаш. Под его рукой быстро возник набросок небесного замка. Рисовал он всегда, сколько себя помнил. Еще в детском саду воспитатели и сверстники удивлялись его способности запечатлевать увиденное на бумаге. Это был дар божий. Несколько лет Артем даже посещал детскую художественную студию, но никогда не относился к своему таланту серьезно. Правда, в школе он участвовал в конкурсах рисунков и неизменно побеждал в них, но потом, став взрослым, к творчеству почти не возвращался. И вот, в последнее время, в нем опять проснулось желание рисовать. Что-то начинало меняться в его жизни.

Все началось со странного необычно-четкого сна, приснившегося Артему в самом начале весны. В том сне он заблудился в бескрайней пустыне, но вдруг, словно из ниоткуда, возник перед ним старик-странник в белых одеждах. Артем будто ждал его и сразу задал давно назревший и часто обдумываемый на самом деле вопрос: «Как мне выйти на правильную жизненную дорогу?» На что странник ответил странной фразой: «Когда увидишь столб пламени, уходящий в небо, подойди и коснись его, и Великий Путь откроется перед тобою. Только не бойся идти по нему». Каждую деталь этого сна Артем запомнил очень хорошо. Вот только лицо странника казалось очень знакомым, но кто именно был этот человек из сна, Артем никак не мог вспомнить.

На кухне зазвонил городской телефон. Артем вскочил с дивана, бросив эскиз на стол, подбежал к аппарату и снял с базы трубку.

– Привет, милый, через полчаса я буду у тебя, – произнесла на другом конце телефонной коммуникации его девушка своим сладким мурлыкающим голоском.

– Жду с нетерпением, – автоматически ответил Артем, поймав себя на мысли, что никакого нетерпения у него и в помине нет.

Неужели он разлюбил Марину или вообще никогда не любил ее? Артем не знал. Он раньше и не задумывался над этим вопросом всерьез. Их знакомство длилось уже больше года. Встретились они совершенно прозаическим образом: Марина устроилась кассиром в том самый магазин электротоваров, где Артем работал продавцом-консультантом. Сначала они несколько раз вместе перекусывали в кафе. Потом, через пару месяцев знакомства, как-то раз Марина зашла к Артему домой по какому-то пустяковому делу, связанному с их работой, и сразу осталась на всю ночь. Своего желания сблизиться с Артемом Марина никогда не скрывала. «Ты одинокий парень, а я одинокая девушка: и почему бы нам не подружиться?» – сказала она уже во время их первой встречи. С тех пор они часто проводили выходные вместе.

Артем был уверен, что целью Марины было выйти за него замуж. Она приехала в Петербург из какого-то далекого сибирского городка и дешево снимала маленькую комнатку в общежитии на проспекте Пархоменко. А у Артема была собственная однокомнатная кооперативная квартира в кирпичном девятиэтажном доме на Гражданском проспекте. Однушка досталась ему в наследство от бабушки, которая умерла два года назад от инсульта. Родители Артема жили отдельно в небольшой двухкомнатной «хрущевке» на другом конце города, в Московском районе.

Артем был поздним ребенком, и его родители уже вышли на пенсию. Теперь каждый год с мая по октябрь они проводили на даче возле Токсово.

Зарплата в двадцать пять тысяч рублей, которую Артем ежемесячно получал, казалась ему самому вполне достаточной для содержания семьи. Но жениться на Марине он не спешил. Чего-то пока не хватало в этих отношениях. Не было со стороны девушки откровенности, а Артему очень хотелось узнать о ее прошлом: о себе она почти ничего не рассказывала, и вообще, была не слишком разговорчивой и скрытной. Когда, в начале их близости, Артем попытался задавать ей вопросы, она, разозлившись, выпалила, что не хочет ничего говорить, и задавать вопросы о прошлом ей лучше не надо. А когда она посчитает уместным, то расскажет сама. Артем смирился, но неприятный осадок недосказанности с тех пор неизменно присутствовал в их отношениях.

Едва Артем успел более или менее аккуратно сложить разбросанные по всей квартире вещи, как в домофон позвонили. Через минуту на пороге квартиры стояла Марина с большой желтой сумкой из гипермаркета «Ашан», которую она держала двумя руками. Артем тут же взял у нее эту тяжелую поклажу и поставил в прихожей, прислонив к стене. Вместо приветствия Мара обвила его шею руками и поцеловала в губы так страстно, что он чуть не задохнулся. Одновременно она захлопнула за собой входную дверь ногой, потом, отпустив, наконец, Артема, схватила свою сумку и потащила ее на кухню. На улице уже почти полчаса грохотала гроза, и шел сильный ливень, но Марина была совершенно сухая.

– Ты не попала под дождь? – спросил ее Артем.

– Сильный дождь начался, когда я уже была рядом с твоим подъездом, а до этого только изредка капало. – Ответила она и тут же добавила, открывая холодильник:

– Я купила мороженое. Его надо положить в морозилку, пока оно не потекло.

Девушка начала методично доставать продукты из сумки и заполнять ими почти пустые полки старенького «Норда».

– Знаешь, я, наверное, поживу у тебя несколько дней, если не возражаешь. – Неожиданно произнесла она, продолжая загрузку еды в холодильник.

– Пожалуйста, – сказал Артем, хотя в его голосе и прозвучало некоторое удивление: ведь раньше они встречались у него в квартире не чаще нескольких раз в месяц.

– Понимаешь, – сказала Мара, немного смутившись, – у нас в общаге ремонт, сейчас как раз коридоры красят, а у меня с детства аллергия на запах масляной краски.

Артем прошел на кухню и сел на белую табуретку возле крохотного обеденного столика. Кухонька в шесть квадратных метров была настолько маленькой, что, протискиваясь мимо Марины, нагнувшейся перед раскрытым холодильником, Артем невольно коснулся ее упругого тела, прикрытого тонкой материей пестрого летнего платья. От Марины приятно пахло духами.

– Да какие проблемы, Мариночка? Можешь пожить у меня хоть до конца месяца. А потом, первого числа, ко мне с дачи заедут мои родители. – Сказал он.

– А что, я бы с удовольствием с ними познакомилась, – произнесла она, захлопнув холодильник и зажигая газ на плите.

Артем промолчал. Он смотрел на Марину. Ему нравились ее небольшие по-девичьи остренькие груди, стройные ноги, волнистые рыжеватые волосы, аккуратный маленький нос и полные яркие губы, из-за которых проглядывала белизна зубов великолепной, удивительно правильной формы. Но ее большие зеленые глаза, постоянно немного прищуренные, иногда напоминали Артему глаза хищной кошки. Странные сумасшедшие огоньки мелькали в их глубине время от времени. И это создавало вокруг девушки какую-то таинственную, непроницаемую атмосферу.