– Атаниэль спихнул одного маах’керу с катера, – вновь заговорил Вереск, – и вместе со вторым сквозь разбитое стекло провалился в кабину. Причем оба остались лежать. Тем временем на меня наседали двое маах'керу, и я, если честно, просто пытался выжить – вывернуться, не подставить горло, увернуться. Это были опытные бойцы, мне и против одного-то было бы сложно, а с двумя я заведомо проигрывал. Сколько это длилось, сказать не могу, но потом раздался выстрел, и я смог отскочить в угол. Стрелял Иво. Один из моих противников кинулся на него, со вторым мне было уже чуть легче – во всяком случае, я весил чуть больше него, и он был уже старый. На самом деле все они были старыми, но еще крепкими. Против одного я мог держаться долго. Затем я услышал, как Иво сказал, что собирается убить моего противника. Почему он сразу не выстрелил, я не понял.

– Я не знал, кто из вас – кто, – признался воспитанник слаш.

– Это же очевидно! – воскликнул Вереск.

– Тебе очевидно, тутти-ту, а человеку – нет, – сказал альв. – Дальше можете не рассказывать, в то, что с одним оборотнем вы вдвоем справились, я верю, тутти-там. Куда трупы дели?

Вереск замялся, потом честно признался:

– Они все еще живы были, кроме повешенного Атаниэлем. Я скинул их за борт, и если маах'керу в России хотя бы примерно такие же, как в Квебеке, то все они выживут.

– Ясненько, тутти-ту, – Маж покачал головой. – В «Ложе Петра и Павла» нет маах'керу, но это ничего не значит. Среди тех, кто готов служить «Ложе», есть и альвы, тутти-ту, и джинна, и люди, и Часовщики, и оборотни. Но что это за маах’керу, которые решили справиться с нами без помощи магии, я не знаю.

– Братишка, на этот вопрос никто не ответит, – ехидно заметил Атаниэль. – Вереск, может, это родичи пришли по твою душу?

– Нет, – отрезал маах'керу, воспринявший шутку серьезно. – Они мне незнакомы, я не встречался с представителями этой стаи, иначе наверняка опознал бы их запах.

– Прогулки по городу становятся все более опасными, – усмехнулся Атаниэль. – А у меня ведь есть пара поводов пожить чуть подольше!

Он подвел катер к причалу, направил его между речным трамвайчиком и моторной лодкой.

– Куда прешь, скотина! – заорал из моторки дюжий мужик в камуфляже без знаков различия. – Если прижмешь меня, всю жизнь платить будешь!

Элохим спокойно открыл дверь каюты и крикнул:

– Сто баксов заработать хочешь?

– Что надо сделать? – насторожился мигом сбавивший тон мужик.

– У нас тут швартовы потерялись, и хозяин в обморок упал, надо устранить недостатки, – Атаниэль подмигнул.

Иво не видел, как его друг выглядел сквозь Пелену, но вид у элохим наверняка был разбойничий и помятый.

– Ни фига себе, – заглянул в окно каюты мужик. – Пятьсот баксов, катерок привяжу, но хозяина будить не буду, свалю от греха подальше.

– Согласен, – Атаниэль заглушил двигатель, выпрыгнул на пристань и придержал катер, пока с него сходили Иво, Вереск и Маж. Затем отсчитал пять сотенных купюр.

За всей этой сценой из речного трамвайчика наблюдали около двадцати туристов, один из которых был джинна, судя по кепке с флажком, из ФРГ.

– А теперь – бегом, – сказал Атаниэль. – В ста метрах отсюда должна быть «Волга» с номером семьсот двадцать шесть, это наше такси.

Водитель такси, стоящего на углу набережной Фонтанки и Лермонтовского проспекта, едва завидев бегущую в его сторону четверку парней, сдал назад, – однако позади был перекресток, – и тут же рванул вперед. Но, не доезжая десяти метров до вырвавшегося вперед Атаниэля, резко затормозил и заглох.

– От нас не уйдешь, – сообщил элохим, плюхаясь на переднее пассажирское сиденье. Мгновением позже в автомобиле устроились остальные трое. – По-моему, у тебя передние суппорта подклинивает.

Таксист, седой грузин, с ужасом смотрел на пассажиров, переводя взгляд с одного на другого.

– Поехали, тутти-ту, это мы вас вызвали, – заявил сзади Маж. – Суппорты уже наверняка в порядке.

– Вы грабители? – опасливо поинтересовался таксист.

– Мы клиенты, – ответил Атаниэль, выкладывая на торпеду стодолларовую бумажку. – Если через двадцать минут будем на углу Кавалергардской и Суворовского – получишь столько же.

Машина тут же тронулась. Иво подумал, что таксист наверняка повез бы их и без денег, настолько сильно они напугали его.

– А я знаю вас, – сообщил таксист. – Вы вчера на Дворцовой площади стрельбу устроили. Ваши фотографии по телевизору показывали, и еще сгоревшую машину около Исаакиевской площади.

– Не читайте отечественных газет, – порекомендовал Атаниэль.

– Чем быстрее вы нас довезете, тутти-ту, – добавил сзади Маж, – тем меньше шансов, что завтра покажут вашу сгоревшую машину.

Грузин вцепился в руль и прибавил газу. Иво, которого фраза альва покоробила, вдруг понял, что Маж абсолютно прав. Любой, оказавшийся рядом с ними – что Трориэль, что хозяин катера, – ежесекундно рисковал жизнью и имуществом.

– Да все нормально, – спокойно отозвался Вереск, глядя в затонированное окно на Фонтанку, по которой, ревя сиренами, плыли два катера с надписью «ОМОН». – Спокойно доедем, расплатимся и разойдемся.

Однако Иво уже совсем не был в этом уверен – и по сосредоточенному лицу Атаниэля и по ехидно-безумному Мажа было понятно, что большинство «Святых бастардов» разделяет его мнение, а не вариант Вереска.

Переехав через Аничков мост и только набрав скорость, таксист резко затормозил, повинуясь жесту выскочившего непонятно откуда инспектора ГАИ.

– Сержант Васильев, проверка документов, – заявил милиционер. – Скорость превышаем?

– Ну, семьдесят-то можно, я тридцать лет за рулем, – начал оправдываться таксист.

– Ладно, – ответил сержант, отдавая так и не проверенные документы. – Увидите кого-нибудь подозрительного, сообщите в милицию.

Едва отъехав, грузин спросил:

– Почему он не обратил на вас внимания?

– Мы просто не показались ему подозрительными, – ответил Вереск.

Сидевший рядом Маж ехидно хмыкнул.

Высадив пассажиров на оговоренном перекрестке и получив обещанные деньги, таксист сдержанно улыбнулся, но, уже отъезжая от четверки, выглядел предельно собранным и даже напуганным.

Некоторое время «Святые бастарды» шли молча, каждый думал о своем.

– Мы, как бомба, которая время от времени взрывается, – заявил оборотень, думавший точно так же, как и Иво. – Сегодня мы должны были умереть.

– Это точно, тутти-ту.

– А я должен был умереть вчера, – подтвердил Атаниэль. – Если бы машина была не праворульной, удар того заклинания достался бы мне.

– Покупаем свечки и гробы? – предложил Иво.

Первым расхохотался Маж, следом – Вереск, затем – Иво, а последним к ним присоединился Атаниэль.

– Сколько нам осталось? – поинтересовался, отсмеявшись, элохим. – День, два? Против одной «Ложи» воевать можно долго, хотя даже это вряд ли. Но против всего города мы не продержимся и недели.

– Поехали в Канаду? – предложил Вереск. – Там хорошо. У наших сейчас война, я за вас поручусь, раскатаем дейвона?

– Я думаю, нас из Петербурга не выпустят, – пресек на корню эти планы Иво. – Нужны новые документы, новая внешность и хотя бы пара недель тишины, чтобы раны зажили, а шумиха улеглась.

– Не о том говорите, тутти-ту, – раздраженно заявил Маж. – Если скрываться или уезжать слишком опасно, надо нападать. У меня есть план.

– Дома поговорим, – ответил Атаниэль.

У него плана явно не было, и он опять начинал впадать в апатию.

По дороге домой зашли в магазинчик, купили две пачки хинкали, французские котлеты «Кордон Блю», большую баклагу воды и несколько пакетов сока.

Когда подходили к подъезду, в элохим едва не врезался Часовщик лет десяти от роду.

– Сдаст? – равнодушно спросил Атаниэль.

– Да у него своя жизнь кипит, тутти-ту, – уверенно заявил альв. – Девочки, песочницы, деревянные лошадки и роботы-трансформеры, тутти-там.

– Поехали в Канаду, – еще раз предложил Вереск.