По этому поводу на Средней Истре в тот же час восстали мефодьевцы. Кажется, они хотели прорваться в Гапоновку и сжечь Николая и Нестора прямо в скиту, как главных еретиков, но Илья Муромец остановил их у Дедовского и один своим мечом-кладенцом разогнал сотню врагов.

Легенды на Истре множились, как кролики весной, и былинники речистые не успевали заучивать их для передачи из уст в уста.

А вскоре после этого Москву покинул патриарх Филарет. Он укрылся на своем загородном подворье в Зеленограде, и ходили настойчивые слухи, что Аквариум решил его арестовать, так как старец сдержал-таки свое слово и провозгласил анафему правительству народного единства.

Наверное, именно поэтому названное правительство без конца преследовали неудачи.

Сообщение о трагической гибели законно избранного президента Экумены Гарина от рук террористов, которое наконец решился опубликовать начальник ГРУ, в точности совпало по времени с пресс-релизом самого Гарина об открытии месторождений нефти «в южных районах континента».

Южные районы вместо северо-западных были упомянуты, чтобы запутать врагов. Гарин подозревал, что они не дремлют, и, как всегда, был прав.

Начальник ГРУ генерал Колотухин, объявивший себя премьером правительства народного единства, оказался в глупейшем положении и очень обиделся на Гарина. До такой степени, что снарядил киллеров, дабы привести реальность в соответствие с официальными правительственными сообщениями.

Но двинулись они, естественно, на юг, и тотчас же попались на удочку спецслужб Царя Востока. Они-то уже точно знали, где на самом деле находится президент Экумены, но охотно подтверждали, что он ушел в южном направлении. И даже показывали дорогу, которая в конце концов привела киллеров в страну дикарей.

Когда-то, еще до золотой лихорадки, всевозможные натурофилы – экологи, нудисты, хиппи, адамиты, Дети Бога и им подобные, очень любили сплавляться вниз по Москве-реке до самого Поднебесного озера и прятаться от цивилизации в предгорьях и долинах Шамбалы.

Но когда там нашли золото и по берегам реки встали военные кордоны, которые пытались перекрыть вольным старателям дорогу к приискам, натурофилы разлюбили эту трассу. Да и в самой Шамбале им стало неинтересно. Слишком шумно, многолюдно и опасно.

С тех пор они традиционно спускались по реке только до Коломенской излучины, а дальше пешком углублялись в бескрайние леса.

Ближе всех к реке обосновались амазонки и адамиты. Воинственные нудистки в греческих сандалиях не чурались грабежа, а религиозные адамиты при каждом удобном случае старались проповедовать всем встречным и поперечным свою веру, в которой причудливо переплелись учения старого Яна Гуса и нового Заратустры, переработанные в том духе, что человек должен целиком и полностью слиться с природой и нагой грудью встать на ее защиту от цивилизации и прочих сил зла.

Понятно, что и грабить, и проповедовать довольно-таки затруднительно в стороне от густонаселенных мест и торных дорог. Поэтому амазонки постепенно растекались вдоль кромки дачной зоны, стали своими людьми в землях Великого Востока, а на западе добрались аж до Ведьминой рощи.

Что касается, то они стали буквально тенью амазонок, образовав с ними взаимовыгодный симбиоз. Нагие воительницы охраняли беззащитных сектантов, а те подкармливали амазонок растительной пищей со своих огородов и грибных плантаций.

А еще адамиты поддерживали связь с Москвой и снабжали амазонок холодным оружием и сандалиями, которые в обмен на еду тачали в городе мастера обувного ремесла.

Примеру амазонок и адамитов следовали дезертиры, которых тоже много было в среднем течении Москвы-реки, на пути к Поднебесному озеру. Некоторые уходили в леса прямо с береговых кордонов, другие бежали с гор от ужасов золотой лихорадки, третьи были из разграбленных караванов – и всем хотелось есть.

Энергичные, агрессивные и жестокие дезертиры оттесняли мирных натурофилов от рыбных притоков Москвы-реки и заставляли их забираться все глубже в джунгли – туда, где еще не было привычной дичи, так как птицы, кролики и грызуны пока не дошли до этих мест.

Но дикари были неприхотливы в еде. Одни с удовольствием ели лягушек, а другие пристрастились к человечине.

В дни большого голода в Москве до людоедства, кажется, все-таки не дошло, а вот в горах Шамбалы, когда на горные прииски обрушились сотни тысяч людей без всяких припасов, и есть им было нечего совсем, добрые старатели человечиной не брезговали. И эта мода вскоре распространилась на окрестные леса.

И тут случилась удивительная метаморфоза с мирными натурофилами.

Дикари из племени йети вели свое происхождение от тишайших натуристов, помешанных на вегетарианстве и влюбленных в природу до такой степени, что они даже огнем старались не пользоваться без крайней необходимости. И вдруг на них обрушились совершенно отмороженные дезертиры с гор.

Когда стало известно о своеобразной диете этих отморозков и несколько самых аппетитных девушек из племени йети попали в их обеденное меню, в стане дикарей произошел раскол.

Самые мирные йети предпочли просто уйти подальше в джунгли – туда, где нет никаких врагов. Но несколько юношей, которые были, очевидно, неравнодушны к упомянутым девушкам, взбунтовались и нанесли ответный удар.

Они поймали на водопое самого толстого дезертира, притащили его в свой лагерь и съели в саду под бананом.

С тех пор и началась между ними война, которая развивалась целиком по первобытным законам. У дезертиров, правда, имелись автоматы, но использовать их можно было только в качестве дубинок. Патронов к ним не осталось и их негде было достать.

Вот к этим то душелюбам и людоведам и угодили в гости лучшие киллеры Аквариума.

Они бы, может, и прошли себе спокойно мимо, но амазонки, приютившие их на ночлег, задумали натравить вооруженных огнестрельным оружием бойцов на своих соседей дезертиров, которые уж очень досаждали воительницам своими набегами.

Бравые разведчики в процессе сбора информации проговорились, кого и зачем они ищут, ну и амазонки под нежные ласки наплели киллерам, что на юге и правда есть нефть, а охраняют ее вооруженные до зубов солдаты Гарина, набранные из дезертиров.

Киллеры взялись за дело круто и в одной перестрелке положили целый отряд партизан, одетых, на их несчастье, в камуфляжную форму – вернее, в то, что от нее осталось за несколько месяцев жизни в джунглях.

И вот, когда они считали, что уже прорвались к месторождению и получат возможность поприветствовать Гарина в ближайшие несколько часов, вместо президента Экумены им навстречу высыпали из кустов голые люди, вооруженные копьями и дубинами.

Их было трудно принять за вторую линию охраны нефтяных скважин, но у киллеров попросту не выдержали нервы. Они начали стрелять, забыв о том, что патронов осталось сосем немного.

Оставив на поле боя несколько трупов и истекающих кровью раненых, йети рассыпались по джунглям, но это было не отступление, а военная хитрость.

Они отсекали киллеров поодиночке и налетали скопом из-за деревьев, а их дикарское улюлюканье, заполнившее, кажется, весь лес, было способно расшатать даже самые железные нервы.

Те киллеры, которым все-таки удалось уйти, могли считать, что они заново родились. Тем, кого убили сразу и без мучений, тоже повезло. Но трех человек во главе с командиром группы йети взяли в плен.

Уже когда с них с остервенением сдирали одежду, киллеры поняли, что их не ждет тут ничего хорошего. Йети выглядели настоящими дикарями. Их светлая когда-то кожа загорела дочерна и нагота казалась по-настоящему первобытной, контрастируя с красотой и стилем амазонок.

Может, виной тому были растрепанные волосы, всклокоченные бороды и оскаленные рожи голых мужиков, а может, преобладание среди женщин невзрачных и некрасивых (у амазонок было в точности наоборот). Или так действовал окружающий ландшафт, который до боли напоминал амазонские дебри, какими их показывают в кино.

Бог его знает почему, но белый пух, заправившийся генетическим материалом с магазинных бананов, ананасов и кокосов, с комнатных цветов тропического происхождения и из ботанических коллекций, в массе своей полетел на юг и на восток. И если где-нибудь на Истре леса мало чем отличались от обычных подмосковных, то в Коломенской излучине они выглядели совсем иначе.