В 1901 году, после смерти второй жены, он женился опять. В семейных делах он никогда ничего не утаивал, кроме одного подозрительного инцидента в ноябре 1911 года, когда он, приехав в Нью-Йорк, отправился на метро к многоквартирному дому, пользующемуся дурной славой из-за соседства с белыми. Почему он поехал туда и больше часа слонялся по вестибюлю, так и осталось загадкой. Проживающий в доме Генри А. Ульрих заподозрил праздно шатающегося в дурных намерениях и набросился на него с тяжелой палкой, избивая свою окровавленную жертву даже на улице. Сознание того, что даже он, выдающийся и известный всей стране чернокожий, может подвергнуться нападению, заставило Вашингтона весьма резко выступить против расовой дискриминации.
Секретарь Вашингтона в Тускиджи описывал его в последние месяцы жизни, как «изнуренного недугами и испытывающего постоянную боль». В октябре 1915 года Вашингтон запланировал посетить клинику Майо в Миннесоте, но отложил поездку. Его личный доктор, Джордж С. Холл, отметил три серьезных приступа почечной недостаточности и высокое кровяное давление.
Новость о том, что Вашингтон серьезно болен, попала в заголовки газет 10 ноября. После двух выступлений он оказался в госпитале Св. Луки в Нью-Йорке. Уолтер А. Бастедо, специалист по брюшной медицине, сообщил сотрудникам института Тускиджи, что у директора «очень серьезные неприятности с почками и высочайшее давление». Он также рассказал репортерам, что пациент «полностью истощен» и «стареет на глазах». Бесцеремонный медик добавил: «Наблюдается заметное отвердение артерий, и пациент очень переживает. Расовые особенности, по-моему, имеют прямое отношение к упадку здоровья доктора Вашингтона. Работая, он нервничал, и хотя ничто не указывает на расстройство психики, он не способен вернуться в Тускиджи». Упоминание «расовых особенностей» было, по мнению Холла, прямым оскорблением и подразумевало в отношении цветных «сифилитическое наследие». Бастедо никогда не повторял этой фразы; после смерти Вашингтона он сказал, что педагог «был совершенно обессилен и страдал нервным истощением и атеросклерозом».
Вашингтон твердо желал умереть дома. «Я родился на юге, — сказал он. — Я жил и работал на юге, и хочу умереть и быть похороненным на юге». На Пенсильванском вокзале он с презрением оттолкнул ногой ожидавшее его кресло на колесиках. В Чихоу, в Алабаме, поезд поджидала карета скорой помощи. Прибыв едва живым в свой дом в Тускиджи, Вашингтон скончался несколько часов спустя 14 ноября 1915 года.
Тело Букера Т. Вашингтона выставили для прощания в институтской часовне накануне погребения, на которое собрались огромные толпы. Его похоронили в тени большого валуна посреди институтского кладбища. На зданиях школ Вашингтона в день похорон были приспущены флаги и учителя рассказывали своим воспитанникам о достижениях великого человека.
Веберн Антон (Webern Anton)
(1883-1945)
Австрийский композитор, дирижер, педагог, он погиб в странной перестрелке в Тироле. После вторжения Гитлера в страну в 1938 году творения Веберна признали упадочными и его отправили заниматься считыванием партитуры в музыкальное издательство в Вене. В начале 1945 года композитор был потрясен смертью своего единственного сына Питера в Югославии, и на Пасху они с женой Виль-гельминой двинулись на запад, чтобы искать убежища от наступающих русских войск в доме своей дочери в Миттерзилле, к югу от Зальцбурга. Когда американцы оккупировали провинцию, Веберн поднял руки и кричал: «Слава Богу, теперь эти ужасные убийства наконец закончатся...»
Вечером 15 сентября 1945 года Веберны шли через деревню к дому их младшей дочери Кристиан Маттель, где собирались поужинать с ее семьей. После ужина композитор закурил американскую сигарету — редкое угощение, которым снабдил его зять Бенно — и вышел на крыльцо дома, чтобы не беспокоить дымом спящих внуков. Сам Бенно Маттель прошел через холл в кухню и встретил двух американских солдат, сержанта Эндрю Мюррея и рядового Реймонда Белла, армейского повара. Они пришли уговорить Маттеля купить съестные припасы и потом арестовать его по обвинению в подпольной торговле. В этом они преуспели. Он стоял с поднятыми руками, когда его тесть, находясь в полном неведении, вошел в холл. Мюррей оставался с Маттелем, а Белл побежал за полицейским. В темноте он натолкнулся на Веберна и, испугавшись, выстрелил три раза, попав дважды в живот и один раз в грудь. Пробоины от пуль сохранились на много лет, две слева, одна справа от входной двери. Раненый прополз в дом. «Меня застрелили», — выдохнул он, пока жена и дочь укладывали его на матрас. Еще находясь в сознании, он прошептал: «Все кончено». Через несколько минут Веберн умер. Его похоронили на церковном кладбище Миттерзилля. В 1949 году там же похоронили его жену. Маттель провел год в тюрьме, затем вместе с семьей переехал в Аргентину.
Белл заявил, что шестидесятилетний композитор набросился на него с железным прутом, а он оборонялся. После войны совершенное убийство отразилось на его психике, и он начал сильно пить. «Лучше бы я не убивал этого человека», — говорил он иногда своей жене. Память о происшедшем, возможно, ускорила его смерть от алкоголизма в возрасте сорока одного года в 1955 году.
См. Ганс Молденауэр (1961).
Вуд Натали (Wood Natalie)
(1938-1981)
Американская актриса, русская по происхождению, впервые снялась в кино в пять лет и превратилась в звезду после «Вестсайдской истории» (1961) и «Боб, Карол, Тед, Алис» (1969). Первый из двух ее браков был с актером Робертом Вагнером и распался после романа с Уорреном Битти, партнером актрисы по фильму «Блеск в траве» (1961). После недолгого брака с английским продюсером Ричардом Грегсоном она опять вышла замуж за Вагнера, который к тому времени развелся с актрисой Марион Маршал. Свадьба состоялась в 1972 году на борту яхты вблизи Ма-либу в Калифорнии.
27 ноября 1981 года Вагнеры отправились из Калифорнии в двухдневный круиз на своей шестидесятифутовой яхте «Блеск». Их гостем был Кристофер Уолкен, помогавший Натали в кинобизнесе; обязанности шкипера, кока и телохранителя исполнял Деннис Даверн. Высадившись в Авалоне, Натали, выпившая несколько порций коктейля, устроила в ресторане сцену. Вернувшись на яхту, она продолжала спорить с Вагнером и вновь отправилась на берег, попросив Даверна перевезти ее на лодке и остаться на ночь в отеле для охраны.
На следующий день компания направилась к северозападной оконечности острова. Натали и Уолкен провели несколько часов в баре небольшой деревушки, выпивая и разговаривая. Вагнер, который, по свидетельству очевидцев, был уже сильно не в духе, присоединился к ним во время обеда. Его жена, уже опьяневшая, откровенно флиртовала с Уолкеном, прижимаясь к нему и поглаживая его плечо. Но друзья оставались в хорошем настроении, когда вскарабкались на борт «Блеска» около одиннадцати часов вечера.
29 ноября 1981 года Вагнер выступил по радио с сообщением, что они, «похоже, потеряли кого-то в одиннадцатифутовой резиновой лодке». Начали поиски и через несколько часов тело Натали Вуд заметили с вертолета. Оно плавало лицом вниз. На ней были красный жакет, синяя фланелевая ночная рубашка и гольфы. Лодка стояла у берега в сотне ярдов; весла уложены внутрь и зажигание мотора выключено. Главный медэксперт графства Лос-Анджелес Томас Ногучи сообщил в понедельник, что умершая, очевидно, поскользнулась и упала в воду, когда пыталась влезть в лодку. Он также сказал, что царапина на ее левой щеке оттого, что она ударилась о мотор при падении. Вуд находилась «в состоянии легкой интоксикации», содержание в крови алкоголя составляло примерно 1,4 процента, что соответствует семи-восьми бокалам вина.
Те, кто знал о страхе Вуд перед глубиной, с облегчением узнали, что утонула она быстро. (Ребенком, играя вместе с Бет Дэйвис роль в фильме «Звезда» (1952), Вуд так громко кричала, когда ее попросили нырнуть с яхты, что Дэйвис услышала вопли в своем фургоне, прибежала на место съемок и попросила найти дублера.) Позднее, через год, специалист по океанским течениям частично опроверг Ногучи, заявив, что расположение лодки недалеко от тела указывает на то, что Натали, которая не могла влезть в лодку из-за веса намокшей одежды, толкала суденышко около мили, прежде чем наступило переохлаждение. «Натали не хотела сдаваться, — вспоминал Ногучи два года спустя. — Вместо этого она решила совершить подвиг, который ей почти удался».
