— Эдвард! — воскликнула Клер и спешилась.
— Клер! Вы здесь! — раздался радостный крик, дверь экипажа распахнулась, и перед ними предстал граф Уилтшир-младший. — Мы пытались остановить этих мерзавцев, но они сбили меня с ног, ранили слугу и забрали Браслета.
— Клер, останьтесь с мальчиком, — вновь скомандовал Стилтон. — Даттон, ты поедешь со мной. Постараемся отбить украденного коня графа!
И мужчины, перемахнув через тянувшийся вдоль дороги ров, скрылись в лесу.
Некоторое время девушка растерянно смотрела им вслед, не зная, на что решиться. Генри приказал ей оставаться на месте. Но зачем? Эдвард был лишь напуган, хотя на лбу у него алела широкая царапина. Что со слугой, она не знала и не могла ему помочь. Стилтон же явно подвергался опасности. И Клер решила, что должна быть рядом с ним.
— Эдвард, — решительно обратилась Клер к юному графу. — Ваш пистолет заряжен?
— Да. Но я ни разу из него не стрелял.
— Дайте мне ваш пистолет!
Клер выхватила у Эдварда оружие, вскочила в седло и устремилась в лесную чашу, где только что скрылись всадники. Впереди послышалась беспорядочная стрельба. Бандиты, должно быть, берегли порох и пули, время от времени стреляя из-за деревьев в своих преследователей. Но пули не достигали цели. Уйти же от погони шайке не удавалось из-за норовистого нрава Браслета, упорно не желавшего следовать за бандитами.
Через несколько минут Генри и слуга уже почти нагнали банду. Главарь, поняв, что с Браслетом ему не справиться, отпустил коня и, повернувшись вполоборота к скакавшему почти вплотную за ним Стилтону, поднял пистолет. Но в этот момент откуда-то сзади прогремел выстрел, и пуля, ударившись о лежавшую возле тропинки каменную глыбу, отскочила в ногу лошади. Особого вреда она не причинила, но испуганное животное шарахнулось в сторону, не дав всаднику прицелиться. Стегнув плеткой коня, бандит скрылся в чаще.
Между тем слуга без особого труда поймал Браслета и привязал его за повод к своему седлу. Клер, убедившись, что конь Эдварда в надежных руках, круто повернула свою лошадь и поскакала назад. Но не успела она проехать и двадцати метров, как услышала за спиной топот копыт. В том, что это был лорд Генри, вознамерившийся догнать ее и прочитать очередную, на этот раз вполне справедливую, нотацию за безрассудное поведение, можно было не сомневаться. Однако поравняться с девушкой ему удалось лишь у самой дороги. Задыхаясь от волнения, лорд начал:
— Послушайте, безмозглое создание! Я же приказал вам оставаться на дороге. Какого черта...
Но Клер прервала его, показав рукой в сторону экипажа. Там толпились солдаты, окружившие офицера в погонах капитана гвардейской караульной службы.
— Надеюсь, вы не станете устраивать мне сцен при посторонних? Имейте в виду, я закачу такую истерику, что опозорю и себя, и вас!
Девушка сказала это с такой решимостью, что Стилтон тут же замолчал. Тогда Клер наклонилась к нему и мягко добавила:
— Простите меня, Генри. Но не в моих правилах бежать от малейшей опасности и тем более бросать в беде друзей.
— Я это знаю, дорогая! И восхищаюсь вами. Но вы не можете себе представить, что я пережил. Ведь вас могли убить...
Продолжить разговор им не дал подошедший капитан. Строгим взглядом он смерил сначала Клер, потом Стилтона и не очень учтивым тоном спросил:
— Извините, сэр, но могу я полюбопытствовать, что вы здесь делаете? Я — капитан Грехэм. Моему отряду поручено поддерживать порядок на дорогах.
Генри представился, подробно рассказав о произошедшем инциденте.
— Бандиты скрылись в том направлении?
Офицер показал в сторону леса, откуда только что выехали лорд и девушка.
— Да, капитан. Думаю, они не успели далеко уйти.
— Капрал! Возьмите шестерых солдат и постарайтесь нагнать мерзавцев. Милорд, позвольте проводить вас и мадемаузель к экипажу. Необходимо срочно оказать помощь раненым. Их как минимум двое. Вам они известны?
— Один из раненых — слуга графа Уилтшира. Двое других мне неизвестны. Полагаю, один из них — кучер, он тоже ранен. Другой, по-видимому, хозяин экипажа. Кстати, на дверце изображен герб, стало быть, это знатный человек.
— Кем бы он ни был, но щеголять гербом на этих дорогах — непростительное легкомыслие.
Капитан козырнул лорду, и все трое двинулись к экипажу, где их с восторженной улыбкой приветствовал Эдвард:
— Позвольте, мистер Генри и мисс Клер, представить вам хозяина экипажа лорда Мердока из Ланкашира. Он направляется в Париж, где надеется быть представленным Веллингтону. А по пути мистер Мердок побывал на поле сражения под Ватерлоо. Лорд — владелец суконной фабрики, поставляющей униформу нашей армии. Он уверен, что герцог будет рад их встрече.
Стилтон поклонился Мердоку и, в свою очередь, представил ему офицера:
— Капитан Грехэм. Шестеро его солдат и капрал преследуют бандитов.
— Уверен, они их поймают, — ответил капитан, низко кланяясь лорду. — А пока мои люди позаботятся о вашем раненом кучере.
— Что с ним? — с тревогой спросила Клер у Эдварда.
— Он легко ранен в голову и нуждается в перевязке.
— Не беспокойтесь, сэр, — заверил обоих капитан. — Мы об этом позаботимся.
— Значит, мы скоро можем ехать? — поинтересовался лорд Мердок.
— Конечно, сэр! Желаю вам счастливого пути, — вновь откозырял Грехэм.
Распрощавшись с солдатами и их капитаном, Генри и лорд Мердок обменялись визитными карточками, после чего экипаж двинулся в сторону Парижа, а конный отряд — к Брюсселю.
— Простите, милорд, — спросил Эдвард у Генри, — откуда вы узнали, что я поехал именно в этом направлении?
— Об этом не трудно было догадаться, мой юный друг. Первой, кому такая мысль пришла в голову, была мисс Клер. Причем именно она горячо настаивала, чтобы вам предоставили возможность посетить Ватерлоо. Мы же приехали сюда только для того, чтобы сопровождать вас на случай опасности.
— Я бесконечно благодарен вам обоим! А вам, дорогой лорд Генри, еще и за то, что вернули мне Браслета.
С этой минуты Эдвард не отходил от Стилтона, к величайшей досаде Клер, которая ждала возможности остаться с лордом наедине. Она была уверена, что после происшедших событий Генри непременно повторит свое предложение. И на этот раз — не получит отказа. Клер поняла, что далеко не безразлична Стилтону. Иначе зачем бы он так волновался за ее жизнь?
Но юный граф Уилтшир расстроил все ее планы. И все же, когда поздно вечером, приехав в гостиницу, они желали друг другу спокойной ночи, глаза лорда Генри излучали бесконечную нежность. Но этого Клер уже было мало.
Приехав в Брюссель, лорд Генри первым делом нанес визит герцогине Ричмонд и ее супругу.
С тех пор как эта семья избрала местом своего постоянного жительства бельгийскую столицу, именно она стала законодательницей здешних мод. В доме Ричмондов был дан знаменитый бал накануне битвы при Ватерлоо. И в жизни очень многих блестящих молодых офицеров, с упоением танцевавших в тот вечер вальсы, мазурки и польки, он оказался последним...
Возвратившись в гостиницу, Стилтон сообщил Клер и Эдварду, что герцог и герцогиня обещали оказать им в Брюсселе самое радушное гостеприимство. Это было очень кстати. Хотя внешний вид города за последние месяцы приобрел более или менее приличный вид, гостиницы были переполнены, что создавало реальную угрозу возникновения эпидемий.
Герцогиня приветливо встретила Клер, воскликнув:
— Милочка, сколько же надо иметь смелости, чтобы пуститься в подобное путешествие, бросив вызов обществу. Знайте, дорогая, что лорд Генри мне все объяснил. Можете рассчитывать на поддержку. Кроме того, прошу вас располагать моей служанкой Мерилин. К сожалению, мои дочери в отъезде. Я бы очень хотела вас познакомить. Ну, а теперь Мерилин покажет вашу комнату.
Клер привела себя в порядок и, тщательно осмотрев себя в зеркале, осталась довольна. Одевшись с помощью служанки, она спустилась в сад. До обеда оставалось еще достаточно времени, а потому можно было спокойно побродить по тенистым аллеям. Выбрав скамейку в укромном месте, Клер села, мечтая о том, что лорд Генри вновь сделает ей предложение. Ведь и он уверен, что Клер скомпрометировала себя, поехав вместе с ним без служанки. Но... Великий Боже! Как она до сих пор об этом не подумала! Что, если своим предложением он просто захочет спасти ее репутацию? Сделать эдакий благородный, красивый жест! И тогда... придется опять отказать ему! На этот раз — навсегда!
