Конечно, это было уступкой далекому прошлому. В школе его прозвали Жадиной Спиндером. У него никогда не было денег. А если были — он никогда не тратил их на такие глупости, как мороженое. Любые наличные он автоматически откладывал на обучение в колледже. Слоун был человеком, который всего добился сам, что бы это ни значило.

— Еще стаканчик газировки? — спросила продавщица.

— Нет, спасибо.

— Вы здесь проездом?

— Не-а.

— Приехали в гости к знакомым?

— Не-а.

— А, решили провести здесь лето. Кажется, я вас раньше не видела, верно? Вы здесь впервые?

Он не обратил внимания на ее вопросы. Этим местным как раз не хватало какой-нибудь летней скандальной истории. Тогда им будет о чем поговорить долгими зимними вечерами. Хотя он и сделал вид перед Линн, что его не волнует мнение других людей, на самом деле оно его еще как волновало. Он не мог себе позволить запятнать репутацию, именно сейчас.

Слоун расплатился за газировку и вышел. На шоссе было оживленное движение. Мимо проехала машина, и до него донесся аромат женских духов. У него дрогнуло сердце. Духи немного напоминали те, которыми пользовалась Мириам. Он думал, что забыл ее. Но всегда происходило что-то, какой-нибудь пустяк, и ее образ вновь тревожил его сердце. Мириам отчетливо представала перед его мысленным взором с ее стройными ножками и массивными серьгами в ушах.

Мириам! Горечь вновь подступила к горлу. Грудь сжало.

Мириам была девушкой что надо, из невероятно богатой семьи. Нелегко было войти в ее жизнь. Но он попытался, и у него получилось. Женщины никогда его не пугали. Еще в юности Слоун понял, что почему-то обладает властью над слабым полом. Он мог добиться от них, чего хотел, и, сверх того, они при этом получали удовольствие.

Он вызвал у Мириам шок. Может быть, удивил ее. Возможно, даже немного испугал. Но в итоге важно было то, что она нашла его занятным. Он повлиял на нее, и ей это понравилось. Потом она устала от своей новой игрушки, бросила его, и он опустился.

Слоун сжал черенок трубки зубами. Что он делает? Стоит здесь, в Делс-Пойнте, разглядывает проносящиеся мимо машины, вспоминает? Прямая дорога к безумию. Лучше поехать домой.

Домой! «Стоунхедж» подходил ему идеально. Ему нужно именно такое место, где он мог бы думать, работать, по-настоящему прийти в себя. Там он сможет забыть о Мириам. Пока этого не случится, он ни на что не годен.

Каким-то образом он ухитрился сохранить за собой место преподавателя в университете штата в этом году. Но Слоун знал, что его положение там шатко.

— Я понимаю, что у вас личные проблемы, Спиндер, — сказали ему в деканате. — Вы хороший преподаватель, один из самых многообещающих. Поэтому мы к вам снисходительны. Но возьмите себя в руки на следующий год, иначе...

Декан мог и не продолжать. Слоун знал, что тот имеет в виду. Вот почему написать книгу было так важно. Если издательство университета согласится ее напечатать, если решит сделать ее приложением к университетским учебникам, то он восстановит свою репутацию и, как приятное дополнение, в ближайшие годы получит хороший доход!

Он въехал в ворота «Стоунхеджа», запер их и двинулся по частной дороге. Оставаться и дальше в такой ситуации было чистым безумием. Если в университете узнают... Да уж, он мог себе представить, как там на это посмотрят! Это станет последней каплей, и его вышвырнут вон.

Но ему нужен «Стоунхедж». Не только для работы, но и для того, чтобы забыть Мириам. Если бы только Линн Хейнс уехала! Неужели он ее недооценил?

На последнем повороте ему показалось, что в домике для гостей горит свет. Не может быть! Должно быть, отражение фар.

Когда он остановил микроавтобус, то нарочно припарковался так, чтобы он оказался у Линн на дороге, если она захочет воспользоваться своей машиной. И тут услышал бешеный лай Космо.

Пес не умолкал даже после того, как Слоун вошел в домик для гостей. Дверь была отперта. Как беспечно с его стороны! Но он уехал в такой ярости, что вполне мог забыть запереть дверь.

— Заткнись, Космо! — заорал он в окно. — Заткнись, слышишь?

Песик продолжал лаять. Это действовало на нервы. Наконец Слоун с сердитым видом направился к главному дому и тяжело прошел через внутренний дворик.

— Линн! Ради бога, Линн, что такое с этим дураком?

Он не получил ответа. Снова закричал. В доме горел свет. На столе стоял поднос с тремя стаканами. Чай со льдом лился через край, потому что в кувшине таяли кубики льда. У нее побывали гости. Но куда они делись?

Космо все еще лаял. Теперь он был почти вне себя. Слоун нахмурился. Может, что-то случилось? Он побежал навстречу лаю. Там были скалы, огромные валуны.

— В чем дело, Космо? Что у тебя стряслось?

Тут он услышал стон. Слоун поспешно бросился к скалам, скользя и чуть не падая. Линн с сонным видом качала головой и держалась за лодыжку.

— Что случилось?

— Я упала. Моя лодыжка...

Слоун поднял девушку на руки. Ей было слишком плохо, для того чтобы сопротивляться. Он не думал, что Линн такая миниатюрная и хрупкая. Ее волосы упали ему на лицо. Они приятно пахли. Девушка опять застонала и уронила голову ему на плечо.

Слоуну пришлось нелегко, но он вынес ее из скал и поднялся по ступенькам во внутренний дворик. Потом внес драгоценную живую ношу в дом и положил на диван.

— Давайте посмотрим, что у вас...

К ней уже возвращалась былая храбрость.

— Со мной все в порядке.

— Разрешите мне взглянуть.

Он не стал ждать возражений. Снял с ее ноги парусиновую туфлю, внимательно осмотрел босую ступню и стал ощупывать лодыжку. Девушка вскрикнула от боли.

— Перелома нет. Только растяжение. Какого черта вы делали на этих скатах?

Она смотрела на него. Ему показалось, что еще немного, и он услышит, как у нее в голове вертятся шестеренки.

— Хотела найти новый вид для очередной картины.

Она лгала. После истории с Мириам у него словно проявился внутренний голос, который сообщал о лжи любого, особенно женщины.

— Лучше разрешите сделать вам повязку.

— Я в полном порядке! Прекрасно себя чувствую.

— Да заткнитесь вы, поняли? — сердито прикрикнул Слоун. — Сидите спокойно. Я сейчас вернусь.

Он бросился в ванную на первом этаже и заглянул в аптечку. Благодаря Тилли она была битком набита. Он нашел бинт и вернулся. Линн смотрела на него так, будто он пришел ее задушить, а не помочь.

— Положите ногу на эту подушечку. А теперь дайте взглянуть.

У нее стройные лодыжки, отметил Слоун, хрупкие на вид. Красивые ноги. Ее кожа была теплой, но зубы стучали.

— Что-то не так?

— Ничего, — ответила она.

Слоун закончил перевязку. Получилось не очень умело, но ей немного поможет. Потом он отправился на поиски спиртного. Налил что-то крепкое в стаканчик и протянул девушке:

— Вот. Это поможет вам согреться. У вас был шок. Хотите проконсультироваться у врача?

— Не говорите глупостей.

— Внутри где-нибудь болит?

— Нет!

— Выпейте.

— На вкус ужасно.

— Все равно пейте, — приказал он. — Пойдет на пользу. Хотите, дам совет?

— Не так чтобы очень.

Он посмотрел на нее. Хорошенькое личико. Признаться, она красавица. Темные волосы. Темные глаза. Оливковый цвет кожи. Живая улыбка, хотя она улыбалась не часто. В глазах огонек. Искорка. И еще Линн обычно видела вещи в их истинном свете, а не приукрашивала, как это делали многие.

— Сегодня ночью лучше ложитесь спать здесь. Старайтесь не беспокоить лодыжку. Если боль не пройдет до завтра, я отвезу вас в Викстон к врачу.

— Я же вам сказала, что у меня все будет прекрасно!

— Вы иногда бываете очень упрямой, да?

Она вновь ответила ледяным молчанием. Слоун забрал у нее стакан и наполнил его снова.

— Мне больше не надо.

— Вы до сих пор дрожите.

— У меня все в порядке. А теперь, если вы не возражаете...

— Вам повезло, вы это понимаете? Ведь могли сломать себе шею!

— А вас бы это осчастливило!