— Я-то понял, а дошло ли до нашего французского друга — еще вопрос, — отозвался Горыныч величаво.

— У меня начались с этим проблемы, — признался Ларош. — Недавно я пытался понять, почему весь «Номонганский инцидент» — точнее, «конфликт на реке Халхин-гол», — пестрит тем, что у умников называется «тавтологиями».

— Э? — поднял брови Вася.

— «Тавтология» — это повторение одного и того же, — объяснил дракон. — «Масло масляное», например. «Королевская принцесса», «башковитая голова»...

— Давайте ближе к инциденту, — попросил Вася.

— «Река Халхин-гол», — изрек дракон. — Слово «гол» и означает «река». По-монгольски.

— А кто-нибудь об этом знает? — изумился Вася. — Ну, я хочу сказать — по-монгольски-то здесь кто-то вообще шпрехает?

— Не имеет значения, — отмел возражение Васи дракон. — Можно не шпрехать ни на каком языке, кроме родного русского, но все-таки знать некоторое необходимое количество иностранных слов.

— Например, японских, — добавил Франсуа Ларош. — А то скоро с мадемуазель Брунгильдой придется общаться исключительно при помощи словаря.

— Можно еще подключить язык жестов, — предложил Вася. — Похлопывание себя по голове, подпрыгивание на одной ноге, размахивание руками с демонстрацией крутого пике, захода на посадку и иных героических воздушных подвигов.

— Очень смешно, — кисло уронил Франсуа.

— Кстати, о японском словаре, — вернулся к прежней теме дракон. — Почему, хотелось бы знать, во всех советских репортажах и даже донесениях вместо «японцы» упорно писали «самураи»?

— Наверное, потому что дрались самураи, — высказал догадку Вася. — Ну, это же так назывались воины. Вот только где здесь тавтология?

— Тавтология в том, что довольно часто встречается написание — «японские самураи». Как будто существовали немецкие самураи или английские, — фыркнул дракон.

— Не знаю, — протянул Вася, — может, китайские были или там корейские...

— «Китайские самураи» звучит примерно с той же степенью убедительности, что «стадо овец», — сказал дракон.

— А что не так со «стадом овец»? — вытаращил глаза товарищ младший лейтенант.

— То, что овец бывает «гурт», а «стадо» — это коров. Лошадей — «табун». Львов — «прайд» и так далее.

— А самолетов — эскадрилья, — вставил Франсуа Ларош.

— Это у нас эскадрилья, — мрачно возразил Вася. — И у вас. И у англичан. А у японских самураев — чутай.

— Хико чутай, — поправил Франсуа.

— Да просто «чутай», и так понятно, что «хико», то есть «воздушный», — отмахнулся Вася.

Дракон хмыкнул:

— И кто теперь говорит на «птичьем языке»?

— Отдельные слова еще не делают «языка», — вздохнул Франсуа Ларош. — Давайте разыщем капитана Хирату и уточним несколько деталей. Я периодически тону в японской терминологии. А ее все больше и больше.

Капитан Хирата обнаружился в финотделе. Зиночка, начальница означенного отдела, пролистывала толстые книги, что-то высматривала в записях и время от времени вытаскивала карточки с названиями. Хирата сидел на стуле и бесстрастно глядел в стену.

— Здравствуйте, капитан! — поздоровался Вася и стрельнул глазами в сторону Зиночки. — Здравствуйте, Зинаида Афанасьевна, — прибавил он совсем другим тоном.

— Ki-43 «Хаябуса», Ki-44 «Секи», Ki-61 «Хиен», Ki-84 «Хаяте», Ki-79 «Мансю»... — бормотала Зиночка.

— Дожили! — всплеснул руками Франсуа. — И эта шарман мадемуазель использует птичий язык...

Хирата шевельнулся и посмотрел на вошедших.

— Добрый день, господа, — произнес он. — Я могу вам помочь?

— Вы ждете новый самолет самолет? — спросил Вася.

— Мы с самолетом подождем друг друга, — ответил Хирата. — У вас затруднения с японской терминологией, не так ли?

Франсуа Ларош слегка покраснел, надеясь, что в полутемном помещении это не слишком заметно.

— Более или менее, — признал он.

— Что ж, давайте посмотрим, — любезно молвил Хирата. — На самом деле мы в Японии очень ценим, когда пытаются выучить наш язык.

— Мы не весь язык, а только частично, — поспешил объяснить младший лейтенант.

— Давайте частично, — согласился Хирата. — Начнем с главного — с руководителей. Часто упоминается «Коку Хомбу». Он «выступает инициатором», «требует», «ищет», «приказывает» и даже «платит». Но это не человек, как мог бы предположить неосведомленный читатель, а штаб армии.

— Гм, — выговорил Вася, но уточнять, к чему относится это «гм», благоразумно не стал.

— Далее, — продолжал Хирата, — «Кайгун Коку Хомбу» — это штаб авиации флота.

— Я знаю слово «чутай», — похвастался Вася.

Хирата чуть поклонился:

— Это весьма похвально. Я тоже знаю слово «эскадрилья». Но давайте посмотрим, что происходило в ВВС императорской армии Японии летом 1938 года, накануне «Номонганского инцидента».

— А что там происходило? Я знаю, много самолетов новых наделали, в основном Ki-27, — отозвался младший лейтенант. — И не называйте инцидент «Номонганским», это была битва на ре... на Халхин-голе!

— Я называю так, как это традиционно пишется в нашей литературе, — сдержанно ответил Хирата. — Летом тридцать восьмого авиация подверглась крупной реорганизации. Это, кстати, действительно совпало с массовым внедрением самолета Ki-27.

— О самолете в другой раз, — быстро вставил Франсуа Ларош. — А то мы никогда не закончим этот разговор.

— Вы торопитесь закончить разговор? — удивился Хирата.

— Восток — дело тонкое, — вставил Вася. — Продолжайте, господин капитан. Про реорганизацию.

После короткой паузы Хирата заговорил снова:

— Раньше у нас существовали многоцелевые воздушные батальоны — «хико дэйтай» и воздушные полки — «хико рентай».

— «Хико» — это воздух! — сказал Вася.

— Мы это уже установили, — напомнил Ларош. — Пожалуйста, не надо перебивать мсье капитана.

— Были организованы новые подразделения, — невозмутимо продолжал Хирата. — Они назывались «хико сентай» — боевая воздушная группа.

— Я читал, что «сентай» — это полк, — сказал Вася.

— Иногда передают этим словом, — кивнул Хирата. — Но лучше говорить просто «сентай», так будет правильно. Можно опускать слово «хико». Там, где речь идет об авиации, «хико» решительно все.

— Ясно, — вздохнул Вася. — Единственное слово, которое я сразу выучил и запомнил, — и то можно опускать.

— Ничего, выучите другие, — попытался утешить его Хирата (без особого успеха). — Каждый сентай был укомплектован одним типом самолетов и предназначался для выполнения одного типа задач. Например — бомбардировочные сентаи, разведывательные сентаи и так далее.

— Узкая специализация, — вставила Зиночка, отрываясь от записей.

— Абсолютно верно, — вежливо кивнул ей Хирата. — Каждый хико сентай состоял из двух или трех чутаев. Чутай — это эскадрилья.

— Очень легко запомнить, — заявил Вася. — Сентай, чутай.

— Еще шотай, — чуть улыбнулся капитан Хирата. — Шотай — это звено, обычно из трех самолетов.

— А сколько всего самолетов в сентае? — поинтересовался Франсуа.

— Возьмем «идеальный» истребительный сентай, — предложил Хирата. — Кстати, «истребитель» по-японски — «сентоки».

— Сентай сентоки, — проговорил Вася, пробуя, как звучат эти слова. — Или сентоки сентай? Ничего так, запомнить можно.

— В сентае три чутая по три шотая в каждом; в каждом шотае по три самолета, — начал перечислять Хирата. — Загибайте пальцы. Плюс самолеты звена управления — штаба, если короче, а по-японски «сентай хомбу».