— Добрый день, Питер. И вы здесь!

— Меня пригласили к обеду.

— Забавно, — озорно хихикнула Сибилла. — Мы снова будем сидеть рядом?

Но на сей раз затея Сибиллы не удалась. Людольф сел во главе стола, Франческа заняла место по его правую руку, а Питер — рядом, с ней. Сибилла уселась напротив Питера, который подмигнул ей с довольным видом. Стол был слишком широк, и проказница никак не могла дотянуться под ним до Питера. Сибилла не могла этого пережить, пока не глотнула немного вина. Она всегда отличалась болтливостью, а сегодня ей просто не было удержа. В присутствии Питера она чувствовала себя гораздо свободнее, чем с Людольфом и сестрой.

Франческа заметила, что Людольф никогда не возражал против болтовни Сибиллы. Он всегда смеялся ее шуткам и даже спорил с ней по каким-то пустякам. Сибилла вела себя очень игриво, когда чувствовала внимание со стороны мужчины.

У Питера не было возможности поговорить с Франческой наедине. Когда они встали из-за стола, Сибилла повела его к Амалии, которая хотела обсудить с ним план сада.

— Мне бы хотелось, чтобы вы сделали для меня укромный уголок, — обратилась Амалия к Питеру.

Сегодня ей было лучше, и она сидела в кресле у окна, что бывало очень редко. — Я не выходила на улицу с прошлого лета, потому что мне негде укрыться в саду от ветра.

— Я уже об этом подумал, мадам. — Питер стал показывать Амалии, где он собирался сделать небольшую беседку. Она заметно оживилась, когда молодой человек заговорил о чуть покатой террасе без ступенек, о стенах и кустах, которые будут защищать от ветра, и о тенистых деревьях. Сибилла с удивлением слушала, как хорошо Питер продумал все нужды больной и беспомощной женщины. По его замыслу беседка должна была находиться рядом с домом, но, несмотря на это, Амалия могла найти там уединение. Больная женщина слушала Питера с большим удовольствием.

— План замечательный, — сказала она, сжав худенькие руки. — И когда это все будет готово?

Питер слегка наклонил голову.

— Это зависит от того, одобрит ли мой план ваш супруг. Если он со мной согласится, то беседка для вас будет сделана в первую очередь.

При упоминании имени Людольфа лицо Амалии помрачнело, и она с достоинством ответила:

— Я очень ценю ваше внимание, — затем она сменила тему и заговорила с Питером о его доме в Амстердаме.

Когда Питер вышел из комнаты Амалии, Сибилла отправилась вместе с ним, чтобы провести его по запутанным коридорам. Прервав на полуслове болтовню девушки, Питер спросил, где находится мастерская Франчески.

— Наверху, — ответила Сибилла, но сейчас туда нельзя. Гер ван Девентер снова ей позирует, и он не захочет, чтобы вы отнимали у Франчески драгоценное время. Он очень деловой человек.

Питер нахмурился.

— Неужели ваш отец не возражает, чтобы сестра проводила столько времени наедине с ван Девентером?

Сибилла рассмеялась.

— А почему он должен возражать? Фрау ван Девентер всегда дома. Я тоже все время здесь. В мастерскую постоянно заходят слуги, они приносят кофе и закуски. В любом случае, когда Франческа уедет в Делфт, ей придется вести самостоятельную жизнь и подчиняться только правилам, указанным в договоре с Вермером. Отец знает, что она очень разумная девушка и всегда сможет о себе позаботиться, иначе он ее не выпустил бы из дома.

— И когда же она уезжает?

Сибилла задумалась.

— Через десять дней. Перед ее отъездом Людольф устроит банкет. Он пригласил отца и меня с сестрами. А вы не хотели бы туда прийти? — сказала она, поддразнивая Питера.

— Только в том случае, если справа от меня сядет Франческа, а слева — Алетта, — в тон Сибилле ответил Питер.

Девушка откинула назад головку и весело рассмеялась.

— Вы все не можете забыть обед у нас дома? Вас так приятно дразнить, Питер! Вам просто повезло, что я не хочу выходить за вас замуж!

Они продолжали обмениваться шутливыми замечаниями, пока не подошли к выходу. Попрощавшись с Сибиллой, Питер пошел по улице, ведущей к дому Виссеров. Сибилла была слишком болтлива, и он не стал ей рассказывать, зачем идет к ее отцу. У Питера было дело, которое он хотел решить с Хендриком с глазу на глаз.

Увидев гостя, Грета широко улыбнулась. Когда Питер сказал, что хочет поговорить с Хендриком, она покачала головой:

— Гер Виссер сейчас занят. У него в мастерской натурщик, и господин никого не станет принимать. Я говорю правду, — виновато сказала Грета, как будто бы Питер помнил их первую встречу. — Может быть, вы можете подождать? Барышень нет дома, но я приготовлю чай. — Грета выжидательно смотрела на гостя, надеясь, что он примет ее приглашение.

— Спасибо, Грета. Я зайду в другой раз. Завтра к геру Виссеру придет натурщик?

Грета задумалась, подсчитывая, сколько дней хозяин работал над портретом сборщика налогов.

— Трудно сказать. Несколько дней натурщика не было. Возможно, сегодня у мастера Виссера последний сеанс.

— Попробую зайти к нему завтра.

Если бы Питер не назначил на сегодня еще одну встречу, он бы непременно остался пить чай с Гретой и дождался бы Виссера. Его дело не терпело отлагательства. Нужно было поговорить с отцом Франчески как можно скорее. Времени до ее отъезда оставалось совсем немного. Несмотря ни на что, Питер хотел иметь возможность навещать девушку в Делфте.

Людольф особенно остро чувствовал, как стремительно летят дни. Он поздравил себя с тем, что, несмотря на неудачный первый день, ему все же удалось завоевать доверие Франчески. Она вела себя непринужденно и дружелюбно. Людольф видел, что девушка признательна ему за снисходительное отношение к ее вертлявой сестрице и благодарна за серьезную оценку ее работы. Людольф использовал каждую свободную минуту, чтобы позировать для портрета. Чтобы полностью усыпить подозрительность Франчески, Людольф часто разглагольствовал о том, какая интересная жизнь ждет ее в Делфте. Он видел при этом, каким счастливым и вдохновенным становилось лицо девушки, как радостно блестели ее глаза. Что ж, тем больнее будет разочарование, когда она узнает, что поездка в Делфт и обучение в мастерской у Вермера никогда не состоятся. Людольф продумал свой коварный план до мельчайших подробностей. Осуществить его не составит большого труда. Питера ван Дорна Людольф в расчет не брал. Наверняка за Франческой увивается много поклонников. Хендрик рассказывал, как отказал нескольким из них по просьбе дочери. Сибилла также не раз говорила, что Франческу интересует только живопись. Все это вселило в Людольфа уверенность в успехе задуманного плана.

Чтобы убедиться в этом лишний раз, Людольф решил оказать радушный прием Питеру. Ему хотелось познакомиться с молодым человеком поближе и выяснить, что его связывало с Франческой. На первый взгляд Людольф не заметил ничего серьезного, если не считать эпизода в мастерской, когда Франческа рассматривала Питера из окна. Однако это можно было объяснить обычным женским любопытством.

Во всяком случае, ловушка для Хендрика уже была готова, и когда она захлопнется, туда попадет и Франческа. Зная о страсти Хендрика к карточной игре, Людольф нарочно позволил себя обыграть, когда был у него в гостях, а затем и у себя дома. Людольф пригласил двух своих приятелей-шулеров, которые разыгрывали перед Хендриком благородных господ. Художник остался очень доволен крупным выигрышем. Однако сегодня должна наступить развязка, и Людольф возьмет реванш.

На следующее утро Хендрик с пепельным лицом сидел у камина в гостиной. Сгорбившись, он оперся локтями о колени, а его руки повисли как плети. В доме все еще спали, и художник был наедине со своими мрачными мыслями. Сейчас он испытывал такое же отчаяние, как много лет назад, когда сообщал Анне об очередном проигрыше. Жена не устраивала шумных сцен, а начинала тихо подсчитывать, что еще можно продать. Она брала из шкатулки очередное украшение, и так продолжалось до тех пор, пока шкатулка не опустела. Они ссорились по многим поводам: из-за пристрастия Хендрика к карточной игре, его легкомыслия и чрезмерной любви к женскому полу. Однако в критические моменты Анна думала лишь о том, как спасти мужа от грозящей катастрофы. Благодаря дальновидности ее отца перед ними не стояла угроза лишиться крыши над головой. К сожалению, из-за несоблюдения какой-то юридической тонкости эта льгота не распространялась на детей Анны. Именно поэтому после потери жены Хендрик старался побороть свою пагубную страсть к картам и не делать крупных ставок, как это часто бывало раньше. С мелкими долгами разобраться было гораздо проще.