Галя ничего больше не сказала. Взяв сумочку и подписанное заявление, она молча вышла из кабинета.

Галя была потрясена. Она сама не понимала, что же все-таки случилось. Ведь в какой-то момент она была на волосок от гибели. И вдруг — этот телефонный звонок, так резко все переменивший. Кто это мог быть? Как его назвал Алексей Львович — Андрей Сергеевич? — Галя точно где-то слышала это имя отчество, но не могла припомнить где.

Сейчас, когда опасность миновала, наступила разрядка. Галя остановилась у окна в коридоре и зарыдала. Она плакала и слезы текли по ее щекам. Она дрожала всем телом, стоило ей только вспомнить, что она пережила всего полчаса назад.

Внезапно она почувствовала, как чьи-то руки обнимают ее и нежный голос спросил:

— Ну что, что с тобой?

Галя обернулась. Это была Оксана.

Пережитый ужас заставил Галю забыть о вчерашней обиде. Не прекращая всхлипывать, она раскрыла сумочку и показала Оксане деньги.

— Отдал?! — воскликнула Оксана.

Галя только кивнула.

— Сам?

— Ухм, — хмыкнула Галя.

— Ай да Мишка! — вдруг воскликнула Оксана, — вот уж не ожидала, что он такое провернет!

Вчерашние подозрения нахлынули на Галю с новой силой.

— А что ты от него ожидала? — со злостью спросила она.

— Не знаю, — спокойно ответила Оксана, — он вчера утром позвонил мне, попросил с ним срочно встретиться. Ну я конечно подумала, сама понимаешь что, но пошла.

Оксана вытянула из пачки сигарету и закурила.

— Ну вот, — продолжала она, — встретились мы с ним на бульваре и он сказал, что с утра уже был в «Плющ-банке» и выяснил, что все платежи прекращены. То есть тебя кинули. Тогда он стал у меня узнавать, все что я могла ему рассказать про структуру банка, про отношения банка с нашей фирмой и т.д. Ну тут-то уж я оттянулась! Подгадить начальству — вообще первая вещь. Правда я так и не верила, что он что-то сможет, но все равно — зауважала. Вот ведь, подумала, мужик — не бросает свою женщину в беде, не то что другие, сразу чуть что — и в сторону.

Галя рассмеялась.

— Боже мой, а я вчера думала, что ты с ним...

— Я? — как-то даже слишком горячо возмутилась Оксана. — С твоим бой-френдом? За кого ты меня принимаешь? А кто, кстати, за тебя хлопотал?

— Какой-то Андрей Сергеевич, ты часом не знаешь...

Оксана присвистнула.

— Сам Воронов! Ни фига себе!

— А кто это? — спросила Галя.

— Детали, я думаю, тебе уже не нужны, — ответила Оксана, — но в общем это самый крутой мужик во всей их структуре. На нем реально все и держится.

Галя почувствовала, что тучи расходятся.

— Боже мой, какая я была дура, — облегченно воскликнула она. — Как я могла так подумать про Мишу! Ты не знаешь, где он сейчас?

— Откуда же я знаю? — ответила Оксана. — Может быть, в мастерской?

— Спасибо, — Галя уже неслась вниз по лестнице, — я сначала к нему, а потом — созвонимся.

Боже мой, насколько несчастной Галя час назад въезжала во двор «Нашего дома» и как теперь ей было легко! Все разъяснилось! Все ее вчерашние страхи оказались напрасны, Миша верен ей и любит ее, Оксана ее не предала, даже деньги — вот они, у нее в сумочке. Ей было весело и легко.

Она довольно быстро доехала до мишиной мастерской, с трудом нашла место для парковки и, открыв дверь подъезда, взлетела на третий этаж. Мимоходом она вспомнила, как в первый приезд сюда оценивала примерную стоимость квартиры — теперь, слава богу, она завязала с этим бизнесом.

Она позвонила в дверь.

— Войдите, — раздался недовольный мишин голос.

Галя толкнула дверь и вошла. Миша в одних джинсах стоял посередине комнаты, во рту его дымился «Голуаз», в руках была кисть. Он неприветливо глянул на Галю и мрачно сказал:

— Привет.

Галя сразу вспомнила, как она вчера оскорбила его. Как это было несправедливо, как незаслуженно! Ведь Миша столько сделал для нее, если бы не он — страшно подумать, чтобы с ней было!

— Мишенька, прости меня — Галя бросилась к нему на шею.

Миша недовольным жестом отстранил ее.

— За что? — холодно спросил он.

— За вчерашнее, я была такая дура, — пролепетала Галя.

Миша пожал плечами и начал неспешно вытирать кисть.

— Мишенька, я люблю тебя, я никого так не любила.

— Я тоже чувствую, что меня никто так не любил, — мрачно сказал Миша, показывая на свою рассеченную губу.

— Боже мой, прости меня, прости, как я только могла это сделать, — Гале казалось, что она сейчас заплачет.

— Мне не за что тебя прощать, — ответил Миша, — наверное, я произвожу впечатление такого мужчины, которого можно сначала послать на ровном месте, а потом — прийти как ни в чем не бывало.

— Нет, Мишенька, нет!

— Я тоже говорю — нет, — жестко сказал Миша.

Слезы полились из галиных глаз.

— Я думаю, нам с тобой лучше расстаться, — сказал он, — я вижу, мы не созданы друг для друга.

— Нет, — Галя кинулась Мише на грудь, — нет, мой любимый, не говори так! Я никого, никого не любила, кроме тебя, ты мой, мой единственный!

Миша молчал и вдохновленная его молчанием Галя продолжала:

— Прости меня, я вчера и так была сама не своя из-за этой истории, а тут я вас увидела... и черте что подумала.

— Кого — нас? — уже более теплым тоном спросил Миша.

— Тебя и Оксану, — всхлипывала Галя, — я просто приревновала тебя к ней.

Внезапно Миша обнял ее. До галиных изумленных ушей донесся его смех.

— Боже мой, — сказал он, — ты меня приревновала?

— Да, Мишенька, да. Прости меня.

— Как ты могла подумать, что мне нужна другая женщина, когда у меня есть ты? — спросил он, нежно заглядывая ей в глаза.

Галя только тихо всхлипывала в ответ.

— Я люблю тебя и мне не нужен никто кроме... — голос его пресекся, — кроме тебя.

— Как хорошо, Мишенька, как хорошо, — прошептала Галя, прижимаясь к нему.

Они стояли обнявшись, и весь мир будто умер для них. Постепенно губы их сблизились и страсть захлестнула их горячей волной.

Вечерело и сумерки спустились на город. В широкое окно свободно лился холодный голубоватый свет.

— Можно я открою окно? — спросила Галя.

— Конечно, — ответил Миша.

Она подошла к окну и, открыв его, повернулась. Неожиданно она увидела незаконченную картину, стоящую на мольберте. Сердце забилось у нее в груди.

— Боже мой, — выдохнула она, — как красиво... Неужели это — я?

Миша раздраженно подошел к ней.

— Я еще не закончил, — сказал он, — это так... наброски.

И он захотел закрыть картину, но Галя удержала его:

— Подожди, это так прекрасно...

На незаконченной картине Галя шла по зеленому лугу в синеватой дымке. Это напомнило ей ее давний сон, но от этой картины веяло покоем и счастьем.

— Когда ты ее нарисовал? — спросила Галя.

— Вчера ночью, — признался Миша, — после встречи с тобой я был сам не свой... Я внезапно осознал, как я тебя люблю, и понял, что я должен нарисовать эту картину.

— Когда ты все успеваешь? — удивилась Галя. — Вот скажи, как тебе удалось сделать так, что шеф вернул мне деньги? — спросила его Галя.

— Это было не очень-то просто, — усмехнулся Миша, — ну начать с того, что у меня в общем есть знакомые в банковских кругах. Ну, ты понимаешь, галерея «Рената» и так далее.

Галя не знала ничего об этой, возникшей несколько лет при одном из крупнейших банков, галерее, но промолчала.

— Кроме того, какие-то завязки были и у Юры Боргенанова — помнишь, я говорил тебе о его спонсорах? Короче, уже сегодня утром мы добрались до Воронова. А надо тебе сказать, что когда «Плющ» начал накрываться, то было принято негласное решение своим деньги отдать. Ну, чтобы не было лишнего шума, люди не уходили на сторону и так далее. А то, какая-нибудь Оксана, разозлись она на них по-крупному, могла бы много интересного порассказать. Это, впрочем, она вчера и сделала. — Михаил задумчиво затянулся, — Так вот, то что твой Алексей этого не сделал — его личная инициатива. То есть, я думаю, деньги бы он тебе все равно отдал, но сначала бы помучил бы тебя как следует. То есть он просто через месяц должен был представить такой лист, с подписями всех сотрудников, что они получили деньги.