– Что вы хотите сказать?

– Дело в том, что… видите ли, боевой офицер имперских вооруженных сил, имеющий определенные высокие награды, имеет право принять участие в любом состязании турнира, без предварительного отбора. – Придворный замялся. – Эта статья Кодекса не применялась в современных условиях…

– Иными словами, кто-то захотел превратить турнир в балаган, притом за мой счет, – с горечью произнес император, повернувшись к Монике. – Посмотрим, как далеко им удастся зайти…

– Призываю тебя, Ролан, проследить за исполнением Кодекса! – раздался усиленный громкоговорителями голос Ретифа.

– Какая дерзость! – прогремел голос императора. – Откуда у этого идиота микрофон?

Адъютант, закончив переговоры, повесил трубку:

– Это старый воин из числа зрителей, сир. Имеет знаки различия боевого командора и некоторое количество наград, включая Серебряную Звезду. Как сообщает имперский архивариус, у него есть законное право на участие в поединке.

– Я не потерплю, – отрезал император. – Это безумие бросит на меня тень при любом исходе. Уведите этого человека. Он сошел с ума, вне всякого сомнения.

С этими словами император покинул ложу. За ним потянулась свита.

– Ролан, но ведь так и проходили турниры во времена Империи? – негромко спросила Моника.

– Времена Империи – это нынешние времена, Моника! Что было раньше, меня не касается. Мы живем сегодня. Разрешить спектакль, на котором старого дурака разрубят на куски в мою честь? Я не хочу, чтобы изнеженная публика была шокирована кровавой расправой. Это повредит моей пропагандистской кампании. Надо всячески подчеркивать великолепие и славу грядущей войны, а не ее ужасы. Крови сегодня пролилось более чем достаточно; дурное знамение для моих планов расширения Империи.

Ощущая лопатками тяжелый взгляд императора, мастер Корриды шагнул навстречу Ретифу. Старый безумец был вполне способен сломать ему карьеру…

– Мне про тебя известно! – рявкнул мастер. – Я выяснил: ты силой проник в служебную зону, обманул двух офицеров, рассказывая красивые сказки и демонстрируя поношенный мундир и дешевые побрякушки, а теперь хочешь запугать меня? Бесполезные уловки! Будешь сопротивляться – прикажу застрелить тебя на месте!

В ответ Ретиф обнажил меч.

– Именем Кодекса, который ты поклялся соблюдать, – объявил Ретиф, чей голосом разносился над ареной, – я защищаю свое право!

И командор коснулся регулятора громкости у воротника, поставив его на максимум.

– Пропади ты пропадом вместе с твоим Кодексом!.. – выкрикнул мастер и тут же смолк, побелев от ужаса, когда оказалось, что голос его слышен повсюду. Затравленно оглянувшись, он скомандовал: – Огонь!

Прозвучал выстрел, и один из стражников осел на песок.

– Приказывайте, сэр! – бодро объявил Фицрейвен, целясь из маленького пистолета во второго.

Усиленный громкоговорителями выстрел оглушил публику, взревевшую от неожиданности. Распорядители, окружавшие Ретифа, застыли, глядя на мертвеца; мастер Корриды хрипел, выпучив глаза. Второй стражник глянул на пистолет, оценил ситуацию и исчез.

Над ареной разнеслись приказы. Появился отряд вооруженных людей в коричневых мундирах, которые бегом приблизились к эпицентру беспорядка. Офицер с шокером в руках жестом остановил их. Подойдя вплотную, он несколько мгновений изучал поношенный мундир Ретифа, затем посмотрел на труп. Ретиф окинул его взглядом: молод, решителен, знаки различия боевого лейтенанта.

– Арестовать мерзавца! – потребовал мастер. – Убийцу следует расстрелять!

Вытянувшись по стойке «смирно», лейтенант отдал честь:

– Приказывайте, сэр!

– Ты не слышал? – рассердился мастер. – Схватить злодея!

– Не вмешивайтесь, сэр, – ответил лейтенант чиновнику в черном мундире. – Иначе я буду вынужден удалить вас отсюда. Жду приказов командора.

Улыбаясь, Ретиф отсалютовал лейтенанту клинком и вложил меч в ножны.

– Ну наконец-то проблески здравого смысла. Поздравляю, лейтенант! Я уже начал опасаться, что никого, кроме приверженцев Конкордиата, в этих местах не сыскать.

Мастер Корриды собрался произнести возмущенную речь, но не успел: бойцы в коричневом вывели его с арены, несмотря на громкие протесты. Остальные распорядители исчезли сами, прихватив с собой труп.

– Я бросил вызов как положено, лейтенант, – повторил Ретиф. – Прошу вас немедленно проводить меня к чемпиону. – Ретиф улыбнулся. – Буду благодарен, если ваши люди останутся на арене. Надо же проследить, чтобы турнир продолжался без помех, в соответствии с изначальным текстом Хартии.

В глазах лейтенанта зажегся огонек. Наконец! Настоящий боевой офицер. Не командир дворцового полка, чьи приказы приходится выполнять каждый день. Для лейтенанта командор стоял выше любого гражданского или расслабленного обитателя императорских казарм. Боевой командор, да еще из Корпуса Дракона!

Несколькими минутами позднее приведенный в чувство мастер Корриды объявил, что чемпиону брошен вызов. Чемпион волен принять его или отказаться. В последнем случае вызов может быть повторен в следующем году.

– Не знаю, что твои ребята сказали мастеру, но здравый смысл вернулся к нему удивительно быстро, – заметил Ретиф по дороге к месту поединка, очерченному кругом.

– Они умеют быть убедительными! – бодро согласился лейтенант, шагая слева от командора и чуть позади него.

Дойдя до круга на арене, они остановились. Сейчас я получу то, ради чего трудился, подумал Ретиф, но хватит ли меня на то, что ждет впереди?

Толпа на трибунах волновалась. Было ясно, что командору придется нелегко. Чемпион, конечно, может не согласиться, он имеет полное право отдохнуть до следующего турнира, наслаждаясь плодами победы. Только для Ретифа это станет поражением, таким же окончательным, как и гибель на песке арены. Второй раз добиться своего маскарадом, наглостью и угрозами не получится.

Ретифу еще повезло: он поссорился с чемпионом у ворот. Обида заставит того принять вызов. Может быть.

Чемпион приблизился к Ретифу, окруженный судейской коллегией. Оба посмотрели друг другу в глаза. Блондин презрительно сощурился:

– Этот инвалид меня вызывает? Кажется, я где-то видел старого болтуна.

– О моей болтовне можешь не беспокоиться, юный лавочник. За меня будет говорить холодная сталь!

– Насадить тебя на вертел – не много чести! – Блондин порозовел и рассмеялся. – Седины не каждому прибавляют ума.

– Не много? Может быть. Если струсишь, чести будет еще меньше.

– Хочешь умереть здесь? Ради славы? Дело хозяйское, но я тебе не помощник.

– Чего не придумает сельский увалень, чтобы вывернуться. Такой сброд нельзя допускать до благородного боя!

Командор пристально глядел на блондина, пытаясь понять, насколько оскорбления задевают того за живое. Ставить вполне приличного парня в дурацкое положение было неприятно, но ничего другого не оставалось. Противника необходимо разозлить до такой степени, чтобы он забыл о заслуженной победе и согласился испытать судьбу еще раз. Кажется, он не любит упоминаний о торговле и лавочниках.

– Вернулся бы ты к своей капусте, дружок, – ухмыльнулся Ретиф. – Пока я не побил тебя своим мечом. Плашмя.

Некоторое время блондин угрюмо изучал командора.

– Хорошо, – сказал он негромко. – Встретимся на арене.

Еще один маленький шажок, подумал Ретиф, приближаясь к нарисованному кругу. Получится ли уговорить его на конный поединок?..

– Предлагаю конный поединок, – обратился Ретиф к судье. – Если, конечно, этот лавочник не боится и у него есть лошадь.

Последовали энергичные переговоры с представителями чемпиона; участники их размахивали руками и часто оглядывались на командора.

– Чемпион согласен встретиться с вами! – объявил наконец судья. – Днем или ночью, в жару или в холод, пешим или конным!

– Очень хорошо, – кивнул Ретиф. – Пусть оруженосец приведет моего коня.

Выбор его не был капризом: Ретиф прекрасно понимал, во что обойдется победа над чемпионом. В бою он уже не мог полагаться на свои ноги.