«Вследствие личного распоряжения Вашего Высокоблагородия, — сообщал он своему начальнику полковнику Е. П. Дебилю, — мною в ночь с 21 марта на сие число были проведены обыски у Иосифа Джугашвили, Николая Домостроева, Георгия Авалиани, Павла Каландадзе, Филиппа Цхомосидзе и в „будке“ (конторе) дровяного склада [Капанадзе и Новакидзе]. Джугашвили дома не было, почему был подвергнут обыску первоначально проживающий с ним наблюдатель обсерватории Василий Бердзенов, а за прибытием Джугашвили установлено наблюдение, коим он и был обнаружен по пути в Муштаид и подвергнут личному обыску»{10}.
По всей видимости, именно этот факт нашел отражение в воспоминаниях Н. Л. Домбровского:
«В 1901 г., в конце марта или первых числах апреля, вскоре после того как И. Джугашвили перестал посещать занятия Тифлисской физической обсерватории, я видел из окна канцелярии помещения обсерватории, как его вели два уездных стражника от Муштаида в сторону Воронцовского моста. Я обратился с вопросом к В. Бердзеношвили, что случилось с Иосифом Джугашвили и за что его арестовали, на что Бердзеношвили ответил, что у И. В. Джугашвили не в порядке паспорт»{11}.
Не исключено, правда, что в памяти Н. Л. Домбровского переплелись два задержания И. В. Джугашвили: в начале 1900 и весной 1901 г.
Обыски и аресты не дали жандармам основания для возбуждения формального дознания, поэтому 23 марта начальник Тифлисского ГЖУ полковник Е. П. Дебиль приказал адъютанту жандармского управления ротмистру Владимиру Александровичу Руничу начать на основе «Положения о государственной охране» переписку «Об исследовании политической неблагонадежности лиц, составивших с целью пропаганды среди рабочих социал-демократический кружок интеллигентов в г. Тифлисе»{12}. Удалось обнаружить «Список обвиняемых по настоящей переписке». Однако он сохранился не полностью{13}.
И хотя И. Джугашвили арестован не был, а в сохранившейся части названного выше «Списка обвиняемых» его фамилия отсутствует, есть все основания утверждать, что в первоначальном его варианте она значилась. Основанием для такого утверждения является постановление, принятое 23 марта ротмистром Тифлисского ГЖУ В. А. Руничем:
«1901 г. марта 23 дня в городе Тифлисе, я, Отдельного корпуса жандармов ротмистр Рунич, принимая во внимание, что по агентурным сведениям, изложенным в „Обзоре наблюдения за социал-демократическим кружком“, служащий наблюдателем в физической обсерватории Иосиф Джугашвили ведет сношения с рабочими, принадлежит, весьма возможно, к социал-демократам, а равно, что беглым просмотром отобранной у него по обыску переписки обнаружена [книга] „Рабочее движение на Западе“ С. Н. Прокоповича без цензурной даты, в каковой книге имеются выписки и ссылки на разные запрещенные издания и проведена программа проповеди социал-демократических идей, постановил привлечь названного Иосифа Джугашвили и допросить обвиняемым по проводимому мною в порядке Положения о государственной охране исследованию степени политической благонадежности лиц, составивших социал-демократический кружок интеллигентов в г. Тифлисе»{14}.
Постановление известно давно. Удивительно, однако, что, отмечая его появление, биографы И. В. Сталина ограничивались и ограничиваются только констатацией данного факта. Между тем немаловажное значение имеют два вопроса. Во-первых, что, решив привлечь И. В. Джугашвили к ответственности в качестве обвиняемого, делало Тифлисское ГЖУ для исполнения своего решения? А во-вторых, имело ли это решение какие-либо последствия для И. В. Джугашвили?
После того как 23 марта Тифлисское ГЖУ направило в Департамент полиции так называемую «литеру А» за № 1216 о возбуждений переписки{15}, в 4-м делопроизводстве было заведено дело № 171 «О лицах, составивших среди рабочих социал-демократический кружок». Разыскать это дело не удалось. Не сохранилась и дореволюционная опись 4-го делопроизводства за 1901 г. В нашем распоряжении имеется лишь ее копия, сделанная уже в советское время и находящаяся сейчас в составе 7-го делопроизводства за этот же год. Из нее явствует, что дело № 171 имело по меньшей мере 33 части, а значит, по начатой переписке проходило не менее 33 человек. Правда, в копии данной описи в перечне частей дела № 171 отсутствуют ч. 5, 13–15, 18, 22–24 и в качестве обвиняемых фигурируют только 25 человек. Фамилии И. В. Джугашвили среди них нет{16}.
Между тем сохранилось донесение Тифлисского ГЖУ в Департамент полиции от 28 марта 1901 г., в котором сообщалось о начатой переписке и среди прочих подследственных под № 3 значился И. В. Джугашвили{17}. Поэтому в 1901 г. его фамилия появилась в картотеке Департамента полиции, из которой явствует, что в деле № 171 он упоминался по крайней мере дважды: в документах № 5415 и 6381{18}. Что это были за документы, мы не знаем, так как за 1901 г. не удалось найти ни журнал исходящих бумаг Тифлисского ГЖУ, ни журнал входящих бумаг 4-го (с 1902 г. — 7-го) делопроизводства Департамента полиции{19}.
Поскольку И. Джугашвили попал в списки обвиняемых, в действие вступал циркуляр Третьего отделения Собственной е. и. в. канцелярии от 20 февраля 1877 г. за № 812, подтвержденный Департаментом полиции 12 января 1881 г. № 174 и продолжавший действовать до начала XX в. Он гласил:
«В случае побега обвиняемых как во время производства дознания, так и после его окончания следует принимать меры к их обнаружению, для сего в Департамент полиции следует представлять (без особой предварительной бумаги) особую ведомость о розыске по прилагаемой форме (приложение № 20) с препровождением подробных примет обвиняемых, а также в случае возможности и их фотографических карточек». Примечание: «Так же следует поступать, когда неизвестно местожительство привлеченного в качестве обвиняемого»{20}.
После издания в 1882 г. «Положения о государственной охране» это требование распространялось и на следственные мероприятия, проводившиеся на основании этого «Положения» и называвшиеся перепиской. Поэтому, включив И. В. Джугашвили в число обвиняемых, Тифлисское ГЖУ обязано было начать его поиск. Но в розыскных циркулярах 1901 г., издаваемых Департаментом полиции, фамилия И. В. Джугашвили отсутствует, не удалось обнаружить материалов о его розыске и в фонде Тифлисского ГЖУ.
Наблюдая за ходом переписки по делу о социал-демократическом кружке, производившейся Тифлисским ГЖУ, Департамент полиции пришел к выводу, что в распоряжении ГЖУ достаточно данных для передачи начатого им дела в суд, и 22 июня (№ 3231) предложил Тифлисскому ГЖУ перевести начатую переписку в формальное дознание{21}. 30 июня Е. П. Дебиль официально поставил в известность об этом ротмистра В. А. Рунича{22}, и 16 июля 1901 г. на основании полученных в ходе переписки свидетельских показаний было начато формальное дознание, о чем ГЖУ уведомило Департамент полиции «литерой А» (№ 3021) от 18 июля 1901 г.{23} В списке привлеченных к дознанию значатся 24 человека. Фамилии И. В. Джугашвили в нем нет{24}.
