Однако если учесть, что И. В. Джугашвили был более или менее свободен только по воскресеньям, а с начала сентября до конца декабря 1898 г. насчитывалось только 18 воскресений, станет понята но, что, располагая столь ограниченным временем, он не мог руководить сразу несколькими кружками. Вероятнее всего, в большинстве из них он выступал не в роли руководителя, а в качестве одного из пропагандистов.
В любом случае его деятельность способствовала политическому просвещению тифлисских рабочих и пробуждению их социальной активности. Одним из ее проявлений стала забастовка в железнодорожных мастерских{18}, которая началась в понедельник 14 декабря{19} и продолжалась до субботы 19-го{20}. 20 декабря «почти все рабочие» вернулись на свои места{21}. Был ли причастен Сосо Джугашвили к ее организации, остается неясным{22}. Едва ли не единственным на этот счет является свидетельство рабочего Н. Выгорбина, который утверждал, что в субботу 12-го и в воскресенье 13 декабря он встречался с Сосо Джугашвили в железнодорожных мастерских{23}. Но вероятнее всего, за развитием забастовки он наблюдал главным образом со стороны, так как с понедельника 14-го имел возможность контактировать с рабочими в лучшем случае на протяжении одного-двух часов в день.
16-го, в среду, в общежитии семинарии был произведен обыск, во время которого Сосо вступил в спор с представителями администрации. «Пререкался с преподавателем», — сказано в кондуитном журнале. За этим последовало наказание — очередной карцер{24}. Обыск имел профилактический характер: 25 декабря начинались рождественские праздники и семинаристы разъезжались по домам.
Возобновились занятия, по всей видимости, в понедельник 4 января 1899 г. Вскоре после этого произошло событие, о котором мы пока ничего не знаем и которое имело своим следствием то, что с понедельника 18 января И. В. Джугашвили был на месяц лишен права выходить в город{25}.
Не исключено, что подобное наказание было связано с историей, которая нам известна со слов бывшего семинариста П. Талаквадзе. Однажды в 1899 г. после обеда, когда группа воспитанников находилась в Пушкинском сквере, им сообщили, что в семинарии обыскивают Сосо. Когда мы прибежали, вспоминал П. Талаквадзе, Д. Абашидзе уже взломал «гардеробный ящик», забрал запрещенные книги и поднимался на второй этаж. «Вдруг в это время к инспектору неожиданно подбежал ученик шестого класса Василий Келбакиани и толкнул монаха, чтобы выбить из его рук книги. Это оказалось безуспешным. Тогда Келбакиани набросился на инспектора спереди, и книги тут же посыпались на пол. Тов. Сосо и Келбакиани быстро подхватили книги и бросились бежать»{26}.
Что дает основание связывать между собой этот эпизод и наказание, которому подвергся И. В. Джугашвили? 19 января 1899 г. одновременно с лишением его права выходить в город на протяжении месяца воспитанник шестого класса Васо Келбакиани был исключен из семинарии{27}.
Возобновить свою кружковую деятельность в городе Сосо мог только с конца февраля. Кроме двух воскресений в феврале (21 и 28) в его распоряжении было четыре воскресенья в марте (7, 14, 21, 28) и не более двух воскресений в апреле (4 и 11). Удалось разыскать воспоминания рабочего Ягора Торикашвили, который утверждал, что в 1899 г. до исключения из семинарии Сосо вел занятия в кружке, членами которого были рабочие токарного цеха железнодорожных мастерских{28}. Имеются также сведения о его занятиях в 1899 г. в кружке, существовавшем с конца 1898 г. на табачной фабрике Бозарджианца{29}.
Последний раз Сосо Джугашвили фигурирует в классном журнале 3 апреля, когда ему была поставлена тройка по литургике{30}. Записи в классном журнале обрываются на пятнице 9 апреля{31}. 7 апреля датирована последняя запись в кондуитном журнале, из которой явствует, что в этот день И. В. Джугашвили не поздоровался с преподавателем А. П. Альбовым, за что получил очередной выговор{32}.
Затем семинария была закрыта на пасхальные каникулы, которые продолжались, по-видимому, до 25 апреля, после чего начались экзамены, а когда они завершились, то 29 мая 1899 г. появилось решение об исключении И. В. Джугашвили из семинарии. Оно гласило: «Увольняется из семинарии за неявку на экзамены по неизвестной причине»{33}.
Но как можно исключить человека из учебного заведения, не зная причин его отсутствия на экзаменах? Ведь они могли быть и уважительными. К тому же нередко воспитанников, не сдавших экзамены, оставляли на второй год. Учитывая это, можно с полным основанием утверждать, что официальная версия имела чисто формальный характер и должна была скрыть какую-то другую причину отчисления.
Как объяснял произошедшее сам И. В. Джугашвили? В «литере Б» от 13 июля 1902 г., заполненной в батумской тюрьме, мы читаем: «До пятого класса воспитывался на казенный счет, после была потребована плата за обучение и за содержание как не из духовного звания, за неимением средств вышел из училища»{34}.15 марта 1913 г. в Петербургском ГЖУ на вопрос «Где обучался?» И. В. Джугашвили дал подобный же ответ: в 1894 г. «поступил в духовную семинарию, из которой вышел, не окончив курс, в 1899 г. по неимению средств, так как был лишен казенной стипендии»{35}.
Данная версия тоже вызывает вопросы: если все обстояло именно так, почему названная причина не нашла отражения в решении Правления семинарии? И почему деньги за обучение потребовали именно весной 1899 г., а не раньше? Очевидно, даже в том случае, если весной 1899 г. действительно возник вопрос о. внесении платы за обучение, это было следствием какой-то другой; причины, которую И. В. Джугашвили тоже не пожелал назвать.
В 1932 г. в одной из анкет И. В. Сталин сформулировал другую версию своего отчисления: «Вышиблен из православной духовной семинарии за пропаганду марксизма»{36}. Эта версия была включена в его «Краткую биографию» и с тех пор приобрела хрестоматийный характер{37}.
С одной стороны, она согласуется с целым рядом воспоминаний. Так, например, Васо Хаханишвили писал, что Сосо был исключен из семинарии «после стычки с инспектором Дмитрием»{38}. О том, что главную роль в его исключении играл инспектор Д. Абашидзе, вспоминал Доментий Гогохия{39}. Как бы уточняя эти свидетельства, Поликарп Талаквадзе отмечал: «Товарищи рассказывали мне, что у товарища Сосо произошла большая стычка с Абашидзе, которому наконец-то удалось поймать тов. Сосо за чтением нелегальных книг, после чего Сосо был уволен из семинарии»{40}. С этими воспоминаниями перекликаются воспоминания Вано Кецховели: «В конце концов семинарские ищейки напали на след тайных кружков и начали репрессии против нас»{41}. Об этом же писал С. Девдориани, который в это время находился в Юрьеве: «Мне сообщили — кружок провалился, а его членов исключили из семинарии»{42}.
