39 РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 2. Д. 76. Л. 1 об.
40 Там же. Л. 1–1об.
41 Там же. Оп. 4. Д. 634. Л. 143–151. См. также: ГАРФ. Ф. 102. ОО. 1912. Д. 5–14-В. Л. 4.
42 РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 145. Л. 34–50.
43 ГАВО. Ф. 108. Оп. 1. Д. 5307. Л. 58–75.
44 ПААО. Ф. 859. Оп. 10. Д. 39. Л. 1–2.
45 ГАВО. Ф. 108. Оп. 1. Д. 5058. Л. 32, 35.
46 Там же. Оп. 5. Д. 352. Л. 8, 12.
47 Там же. Л. 13–14. Оп. 1. Д. 5307. Л. 64–65.
48 Чуев Ф. Молотов. Полудержавный властелин. М., 1999. С. 297.
49 Пражская конференция РСДРП 1912 г.: Сборник документов. М., 1937; Протоколы Пражской конференции // Коммунист. 1988. № 8 и 9; Зиновьев Г. Е. Воспоминания. Прага. 18–30 января 1912 г. // Известия ЦК КПСС. 1989. № 5. С. 185; Он же. Малиновский // Там же. № 6. С. 184–209; Большевики. С. 153–159.
50 Там же. С. 170, 173.
51 Там же. С. 173; Стасова Е. Д. Страницы жизни и борьбы. 3-е изд. С. 99.
52 РГАСПИ. Ф. 102. ОО. 1910. Д. 5. пр. 2. Л. 190. Опубликовано: Белякова С. Г., Володарская Л. М. Из переписки ЦК РСДРП с местными большевистскими организациями. 1911–1912 гг. // Вопросы истории КПСС. 1964. № 10. С. 78.
53 РГАСПИ. Ф. 161. Оп. 1. Д. 20. Л. 48 (В. Л. Швейцер).
54 Красный архив. 1939. Т. 6 (97). С. 115; Москалев М. Русское бюро ЦК большевистской партии. 1912—март 1917 г. М., 1947. С. 55.
55 Там же. С. 55–56.
56 Некоторые даты из подпольной партийной работы Г. К. Орджоникидзе. 1903–1912 гг. С. 21.
57 РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 2. Д. 75. Л. 2.
58 Красный архив. 1941. Т. 2 (105). С. 25.
ГЛАВА 4. ЧЛЕН ЦЕНТРАЛЬНОГО КОМИТЕТА
В новой роли
Бежав в ночь с 28 на 29 февраля из Вологды, И. В. Джугашвили направился в Москву{1}. Зимой 1911–1912 гг. ночью из Вологды на Москву можно было уехать только поездом № 5, который отходил в 1 час 17 минут, а прибывал в 19 часов 55 минут{2}.
Здесь, в Москве, находился член ЦК РСДРП Р. В. Малиновский, адрес которого И. В. Джугашвили мог получить от Г. К. Орджоникидзе. Между тем, поскольку Р. В. Малиновский был намечен кандидатом в депутаты Государственной Думы от рабочей курии и ему нужен был соответствующий трудовой стаж, 14 февраля он поступил на завод В. Фермана, который находился в селении Ростокино в восьми верстах от Москвы{3}. По словам Р. В. Малиновского, здесь он проработал семь месяцев и за это время «только один раз видел партийного человека» — Серго Орджоникидзе{4}.
Посетив квартиру Р. В. Малиновского и, видимо, застав в ней только его жену Стефанию с детьми, И. В. Джугашвили направился далее, в Петербург. Этот визит привел к тому, что в столицу он прибыл не один, а в сопровождении агентов наружного наблюдения Московского охранного отделения. Обнаружив за собой слежку, И. В. Джугашвили с вокзала направился к С. И. Кавтарадзе, который в это время продолжал учиться в Петербургском университете.
«В один из зимних холодных и мрачных петербургских дней, — вспоминал С. И. Кавтарадзе, — часов в 11 утра я сидел над каким-то курсом. Раздался стук в дверь, и в комнату вошел Сталин (Коба). Это было неожиданно. Я знал, что он находился в ссылке. С обычным веселым и приветливым выражением лица, несмотря на трескучий мороз, в демисезонном пальто, он после первых приветственных слов, не раздеваясь, сказал: „Я у тебя некоторое время побуду“. — „Какой может быть разговор… Раздевайся, согревайся, я сейчас организую чай“. — „Не надо. Я немного отдохну. Но вот в чем дело: я сейчас из Москвы. С поезда прямо к тебе <…>. В Москве на вокзале я заметил слежку, и, представь себе, когда я вышел здесь из вагона, увидел того же самого шпика, который и проводил меня до твоего подъезда. Сейчас он торчит на улице“». Было решено ждать до вечера, и только с наступлением темноты И. В. Джугашвили покинул квартиру С. И. Кавтарадзе{5}.
По имеющимся сведениям, отсюда он «отправился на квартиру рабочего, который жил на Выборгской стороне», а затем, «установив связи с большевистской организацией, приняв участие в заседании П[етербургского] к[омитета], посетив собрание представителей рабочих партийных ячеек Василеостровского района, где были одобрены решения Пражской конференции», «через неделю уехал на Кавказ»{6}. Существует мнение, что это произошло 12 марта{7}. Сделав остановку («от поезда до поезда») в Ростове-на-Дону, он встретился с В. Л. Швейцер{8}, после чего отправился дальше. 16 марта Бакинское охранное отделение получило информацию от секретного сотрудника Фикуса о пребывании И. В. Джугашвили в Тифлисе{9}.
Здесь ему предоставил кров учитель школы Общества учительниц Машек Казарович (Лазаревич) Агаян, сестра которого Люсик являлась женой известного армянского художника Мартироса Сарьяна. Школой заведовала Е. Д. Стасова, а среди ее преподавателей были М. П. Вохмина, С. Н. Карабинова, М. И. Кумиашвили, А. Овьян, А. П. Саксаганская, жена Сурена Спандаряна О. В. Спавдарян{10}. В Тифлисе И. В. Джугашвили встретился с Е. Д. Стасовой, которая после Пражской конференции стала секретарем Русского бюро ЦК РСДРП, и, по всей видимости, с С. С. Спандаряном, которого вскоре после этого арестовали{11}.
25 марта (7 апреля) 1912 г., когда И. В. Джугашвили еще находился на Кавказе, Н. К. Крупская направила в Киев письмо, в котором писала: «Необходимо немедленно отправить в Питер Ивановича»{12}. Киев в данном случае представлял собой не только передаточный пункт. Здесь в это время находился Г. К. Орджоникидзе, о чем свидетельствует его письмо, адресованное отсюда 29 марта на Кавказ: «Все благополучно довез»{13}. Сюда же для Г. К. Орджоникидзе и Г. Л. Пятакова направил 30 марта письмо с характеристикой положения в Бакинской организации РСДРП и И. В. Джугашвили{14}.
В воскресенье 1 апреля И. В. Джугашвили выехал в Петербург{15}. В Ростове-на-Дону он снова сделал остановку («от поезда до поезда») и снова имел встречу с В. Л. Швейцер{16}, а затем направился в Москву, где мог быть уже 3–4 апреля и где его ждал Г. К. Орджоникидзе{17}.
Подчеркивая, что за время работы на заводе В. Фермана он ни с кем из товарищей по партии не контактировал, Р. В. Малиновский утверждал: «…До сентября 1912 г. видел только один раз партийного человека — это Серго Кавказца, члена ЦК. Видел его ночью в ресторане в Москве, и так как ему некуда было деться, то мы ночью пешком пошли в деревню (8 верст от Москвы) ко мне. Он у меня в деревне (жена жила в Москве) переночевал, и я никому ничего о нем не говорил»{18}.
