Поэтому можно предположить: или под фамилией И. В. Джугашвили в Вологду был отправлен другой человек, или же отмеченные погрешности в описании его примет были сделаны сознательно.
Путь из Петербурга до Вологды по железной дороге не превышал 18 часов{29}, однако, выйдя на свободу 14 декабря{30}, И. В. Джугашвили прибыл туда только 24-го{31}.
Где же он находился на протяжении этого времени? Ответ на этот вопрос мы находим в воспоминаниях В. Л. Швейцер:
«В декабре 1911 г. Иосифа Виссарионовича выпустили из петербургской тюрьмы и выдали ему проходное свидетельство о направлении его в вологодскую ссылку под надзор полиции. Сталин сумел на некоторое время скрыть свои следы и с проходным свидетельством в кармане остаться в Питере. Как только нам стало известно, что Сталин скрывается от полиции на Петербургской стороне в квартире Цимаковых, мы сейчас же вместе с Суреном Спандаряном пошли к Сталину. Во дворе был деревянный домик с застекленной мансардой. В этой полухолодной комнате и находился Сталин <…>. Перед отъездом на (Пражскую. — А.О.) конференцию у меня на квартире было узкое совещание. На этом совещании были товарищ Сталин, Спандарян, Серго и другие <…>. На этот раз товарищ Сталин пробыл в Питере 10 дней и уехал в Вологду на место ссылки»{32}.
По закону ссыльный, получивший на руки проходное свидетельство, обязан был выехать к месту ссылки в течение недели, в противном случае его должны были доставить туда принудительно, а в случае его исчезновения он считался в побеге. Следовательно, с 22 декабря И. В. Джугашвили находился в самовольной отлучке. И, видимо, неслучайно в одной из своих анкет он утверждал, что в декабре 1911 г. им был совершен очередной побег{33}.
Добирался ли он до Вологды сам или же был доставлен туда принудительно, мы не знаем.
По получении информации о высылке И. В. Джугашвили в Вологду в канцелярии губернского правления на него было заведено дело № 231 «По отношению петербургского градоначальника о высылке в избранное место жительства крестьянина Иосифа Виссарионова Джугашвили»{34}. 21 декабря еще одно дело (№ 301) появилось в Вологодском ГЖУ{35}, 27 декабря — дело № 231 в канцелярии вологодского полицмейстера{36}.
Одним из первых документов, который лег в него, был «Список о состоящем под гласным надзором полиции». Обычно список составлялся на основании проходного свидетельства и некоторых других документов и подписывался полицмейстером. Толи чиновник канцелярии был очень занят, то ли И. В. Джугашвили, несмотря на свое революционное прошлое, вызвал расположение к себе, но ему была предоставлена возможность самому заполнить этот список, более того, он не ограничился этим и поставил под списком свою подпись, в результате чего получилось «полицмейстер — Джугашвили»{37}.
В Государственном архиве Вологодской области сохранилась справка, составленная 23 марта 1933 г. и посвященная установлению мест проживания И. В. Джугашвили во время вологодской ссылки. В ней говорится: «Прибыл 24 декабря 1911 г. и остановился на квартире по Золотушной набережной в д. 27, теперь набережная Осоавиахима, д. 41, где проживал по 7 февраля 1912 г., а с 7 по 15 февраля проживал в доме Константиновой, угол Пятницкой и Обуховской улиц, откуда 16 февраля переехал в дом Горелова по Леонтьевскому ручью, д. № 7, откуда 29 февраля 1912 г. скрылся»{38}.
Сразу же по прибытии в Вологду И. В. Джугашвили посетил П. А. Чижикова{39} и в этот же день отправил в Тотьму П. Г. Онуфриевой открытку с изображением Афродиты:
«24 декабря. Ну-с, „скверная“ Поля, я в Вологде и целуюсь с „дорогим“, „хорошим“ „Петенькой“. Сидим за столом и пьем за здоровье „умной“ Поли. Выпейте же и вы за здоровье известного Вам „чудака“ Иосифа»{40}.
Вскоре по прибытии И. В. Джугашвили в Вологду за ним снова было установлено наружное наблюдение. Из копии «Книги для записи сведений филеров по наружному наблюдению» явствует, что он находился в поле зрения жандармов 31 декабря 1911 г., 1, 4, 8, 13, 15, 18, 21, 26, 29 января, 2, 9, 13 февраля 1912 г.{41} В нашем распоряжении имеется также копия «Журнала наружного наблюдения за Кавказцем», в котором почему-то отсутствует запись 1 января, но зато имеются записи 2 января, 18, 23 и 26 февраля{42}.
Получается, что или во время вологодской ссылки наружное наблюдение за И. В. Джугашвили было эпизодическим, или же большая часть материалов наружного наблюдения нам неизвестна.
В списке ссыльных города Вологды на 15 февраля 1912 г. фигурируют 54 человека{43}. Кроме П. А. Чижикова И. В. Джугашвили контактировал с Афроимом Левановичем Бейрахом, Марией Берковной Гершанович, Семеном Коганом, Мейером Абрамовичем Черновым и некоторыми другими{44}.
Среди тех лиц, с которыми И. В. Джугашвили мог познакомиться в Вологде, следует также назвать уже упоминавшегося выше М. М. Лашевича. Последний, переведенный из Яренска в Вологду, 10 октября 1911 г. был здесь арестован{45}. 27 декабря губернатор распорядился освободить его из-под стражи и оставить в Вологде до окончания срока ссылки{46}. Поселился М. М. Лашевич на Златоустенской улице в доме Новожилова. 23 января 1912 г. Особое совещание МВД постановило отправить его на 3 года в Нарымский край, и не ранее 17 февраля он снова был взят на этап{47}.
В Вологде И. В. Джугашвили имел возможность сблизиться со ссыльными, знавшими В. М. Молотова, и через них получить его адрес. По свидетельству последнего, именно во время пребывания И. В. Джугашвили в Вологде они начали переписываться{48}.
А пока И. В. Джугашвили осматривался на новом месте, в Праге открылась партийная конференция. Она проходила с 5 (18) по 17 (30) января 1912 г. На конференции присутствовали 18 человек:
4 — от заграничной организации: Л. Б. Каменев, В. И. Ленин, И. Пятницкий, Н. А. Семашко, 14 — от России: А. К. Воронин, Ф. И. Голощекин, М. И. Гурович, А. И. Догадов, П. А. Залуцкий, Я. Д. Зевин, Г. Е. Зиновьев, Р. В. Малиновский, П. Онуфриев, Г. К. Орджоникидзе, А. С. Романов, Л. П. Серебряков, С. С. Спандарян, Д. М. Шварцман. Двое делегатов (Р. В. Малиновский и А. С. Романов) были провокаторами{49}.
Конференция постановила издавать легальный партийный орган — газету «Правда», рассмотрела вопрос о выборах в Государственную Думу и избрала новый Центральный комитет, в который вошли Ф. И. Голощекин, Г. Е. Зиновьев, В. И. Ленин, Р. В. Малиновский, Г. К. Орджоникидзе, С. С. Спандарян, Д. М. Шварцман. На первом же заседании ЦК в его состав были кооптированы И. С. Белостоцкий и И. В. Джугашвили, а также намечены в качестве кандидатов на случай провала А. С. Бубнов, М. И. Калинин, А. П. Смирнов, Е. Д. Стасова и С. Г. Шаумян{50}. «Избраны члены Русского бюро ЦК (по терминологии участвовавших в заседаниях цекистов — Исполнительное бюро), — доносил Р. В. Малиновский, — куда вошли: Тимофей, Серго и Коба, к ним присоединен в роли разъездного агента Филипп (Голощекин. — А.О.); всем поименованным лицам назначено жалованье по 50 руб. в месяц». Секретарем Русского бюро стала Е. Д. Стасова{51}.
