В период Северной войны Российское государство получало наивысшие прибыли от продажи водки внутри страны. Напомним, что в то время ведро «казенного вина» стоило один рубль. За этот же рубль можно было купить лошадь, а корову – за полтинник.
Заложив в гнилых болотах Финского залива северную столицу, Петр I сразу же после ее первоначального заселения в знак своего правление первым казенным заведением открыл кабак, что весьма символично. Место, на котором был построен Санктъ-Петерсбурх, во всех отношениях нельзя назвать самым удачным. Сдается мне, что могло быть и так: нетрезвый Государь, велев остановить коляску и обозрев мутным взором тряские, хмурые окрестности, просто ткнул тростью в топкую, зыбкую хлюпь и молвил:
«Здесь будет город заложен!»
И заложили. На костях десятков тысяч крепостных мужиков, которые, правда, прежде чем умереть от лихорадки, чахотки и цинги, ежедневно получали по чарке водки «для сугреву».
Просвещенная покровительница искусств Екатерина II, в конце 18-го века, всячески поощряла пьянство, любя повторять:
«Пьяным народом легче управлять».
При ней водочные доходы составляли треть государственного бюджета.
Возведенный в ранг святого только за свою мученическую смерть Николай II, в жизни бездарный, никудышный правитель и горький пьяница-тихушник, с большим рвением разгонял Общества трезвости, чем кружки социалистов-революционеров, видимо, полагая, что трезвые люди представляют для Империи куда более серьезную опасность, нежели смутьяны и бунтовщики, вознамерившиеся «построить новый мир». Зато доходы от продажи водки достигли при нем более половины всех поступлений в казну. Чем закончилась эта бесовская политика царя, нам всем хорошо известно, свержением самого Николая, его гибелью и революцией.
Первая мировая война, революция, последовавшая за ней гражданская резня, Великая Отечественная война 1941-1945 годов унесли в могилу десятки миллионов россиян, резко ослабив полноценный генофонд нации. Погибали, как правило, всегда лучшие. А у калмыков своя дополнительная беда – высылка всего народа в Сибирь с 1943 года по 1957 год; 13 лет долгой лютой ссылки. Массовая коллективизация и жестокое раскулачивание привели к тому, что огромный пласт крестьянства (счет тоже идет на миллионы), наиболее трудолюбивого и предприимчивого, был снят большевистскими вилами и выброшен на погибель и разорение. После чего на селе осталась деревенская беднота, в среде которой было немало босяков и голытьбы, чуравшихся труда до седьмого пота, но любивших погулять и выпить под гармошку. Послевоенная помощь кадрами национальным окраинам, Союзным республикам, куда направлялись самые квалифицированные специалисты: учителя, врачи, инженеры, рабочие. Расцвет всеобщего пьянства при Генеральном секретаре КПСС дорогом Леониде Ильиче Брежневе, которому приписывают знаменательную фразу: «Хто не п’х, той або хворий, або падлюка».
Эти и другие события просто практически полностью «вычистили» из Центральной России нормальное, полноценное население, особенно мужское.
Вы бывали когда-нибудь в российской глубинке, например, в заштатном городке Моршанске, где, кстати, до перестройки выпускались лучшие в Советском Союзе сигареты без фильтра «Прима»? Там вы с удивлением обнаружите людей совершенно неизвестной расы: мелкорослых мужичков с обезьяноподобными амимичными лицами, пустыми, омертвелыми глазами под нависшими надбровьями, с признаками явного вырождения во всем облике, одетых в резиновые или кирзовые сапоги и стеганые засаленные ватники. Как они не похожи на «народ-богоносец», о котором очень любит разглагольствовать господин Проханов с компанией! Это искусственно выведенная раса, результат особой селекции с применением водки и следствие мудрых деяний многих наших правителей…
Приступив к трудовой деятельности, я сразу столкнулся с очень существенной проблемой: как совместить выпивку и опохмеление на следующее утро с работой, без ущерба для последней. В институте все было гораздо проще. Там можно было явиться на лекции слегка подшофе, в большой аудитории, заполненной массой студентов, ты был незаметен; в крайнем случае, пропустить день-другой, а потом отработать семинарские занятия. В новой жизни это категорически исключалось, существовал его Величество КЗОТ. Вот тогда началась выработка изощренных систем, позволяющих совместить и то, и другое, попыток, как сказано в известной поговорке: «Запрячь в одну повозку быка и трепетную лань».
Очень многие из сильно пьющих и одновременно работающих людей изобретают свои индивидуальные системы пития, которые, по их мнению, не должны позволить выпивке отражаться слишком явно на их служебных обязанностях и не дать ей возможность перерасти в разнузданное пьянство. Некоторым удается довольно длительный период работать и выпивать в рамках разработанных систем, но самообман все равно, рано или поздно, сводит на нет все усилия. У меня был друг из Минска, математик по специальности, который создал на основании сложнейших расчетов математическую модель своей собственной системы, но научная концепция лопнула, не в силах конкурировать с живой природой.
Я говорю в данном случае не о тех нормальных людях, кто выпивает периодически, по праздникам, не вредя своему здоровью и успехам на службе, а о тех, у кого имеется болезненное пристрастие к алкоголю, то есть, об индивидах, страдающих алкоголизмом.
Вообще-то, в российском народе сложилось своеобразное представление об алкоголиках. В глазах большинства - это те тилипающиеся и в жар, и в холод на углах магазинов смурные субъекты, денно и нощно сшибающие у прохожих рубли на покупку «народной» водки – «паленки» - безакцизки, вконец опустившиеся бродяги без крова над головой, собирающие бутылки, или бездыханно лежащие поперек тротуара в луже собственной мочи личности. Это, конечно, крайности пьянства, жизнь куда разнообразнее. Бросаются в глаза также запойные господа-товарищи, творящие во время алкогольных срывов черт те знает что: клубок скандалов, драк, дебошей и прочих довольно ярких и запоминающихся поступков. Но это понимание алкоголизма очень упрощенное, если не сказать, примитивное.
Я знавал алкоголиков (их, конечно, единицы), пьющих ежедневно, по внешнему виду которых никто никогда не сказал бы, что имеет дело с больным человеком. Это были аккуратно и со вкусом одетые люди, без намека на щетину на гладких, лаковых щеках и подбородке, с ясной, твердой речью и упругой походкой. Выпивая по утру граммов 50 хорошего коньяку, они тщательно приводили себя в порядок, принимали контрастный душ, не жалея лосьонов и дезодорантов, а затем спокойно отправлялись на службу. Там они занимались своими делами, и не без успеха, а когда подходило время, выпивали еще такую же дозу хорошего коньку или водки. По их поведению невозможно было определить, употребляли они спиртное или нет. Не обнюхивать же своего непосредственного начальника безо всякой причины, тем более что, кроме запаха дорогих сигарет и французского одеколона, и уловить больше было нечего. Таких подзарядок за рабочий день они делали от четырех до пяти, не увеличивая дозу ни на йоту и не сокращая интервала между приемом вовнутрь.
Со мной, разумеется, не согласятся коллеги-наркологи, но я описываю то, что наблюдал в реальной жизни, а не почерпнул из мертвых схем и классификаций, которые к тому же постоянно изменяются в угоду политической ситуации и в свете «новейших научных открытий». Возможно, продуктивность работы описанных выше алкоголиков была бы гораздо выше, веди они трезвый образ жизни, но и таком режиме они функционировали подолгу.
Встречал я и множество таких, кто в течение рабочей недели, возможно, превозмогая себя, вел себя как абсолютный трезвенник, с нетерпением дожидаясь пятничного уик-энда. Вечером в пятницу эти мужи (да и дамы), дорывались до запретного плода и уж тут гуляли по полной программе. В субботу они отлеживались в постелях, мягко поправляя порушенное здоровье холодным пивом или сухим вином, стараясь после этого выспаться, и не усугублять состояние передозировкой или употреблением более крепких горячительных напитков. В воскресный день одним было немного легче, другим – похуже, но в этот день они старались не брать в рот спиртного, чтобы в понедельник прибыть на работу, пусть и не слишком бодрыми, но трезвыми. Такое могло продолжаться годами, но у большинства начинались сбои в программе. Пьянство ведь дело опасное, чреватое, сгубившее немало полезных для общества и семьи человеков!
