Фаррел в очередной раз поднимается на ноги. Но не так уже бодро, как в начале схватки. Все-таки усталость и чувствительные удары соперника в голову, ноги и корпус дают о себе знать.
Родин прекрасно понимает, что ему нельзя затягивать поединок. Силы контуберналиса не беспредельны, и если Родин снова попадет в железные объятья Фаррела, то ему точно из них не вырваться. И тогда Иван может потерпеть поражение. А поражение - это катастрофа для него! Значит, надо как-то выигрывать у трибуна. Но как?! А вот как! Следует улучить момент и уложить противника одним хорошим и натренированным ударом. То есть Родину нужно применить какой-нибудь свой коронный прием. А каким ударом он чаще всего выигрывал кумите? Точно, он называется "уширо-маваши-гери". А по-простому: удар с разворота пяткой в голову сопернику. Есть еще убойный вариант этого удара: в прыжке. Но в тоже время это и наиболее рискованный вариант. Можно промазать мимо цели и упасть на песок, а там противник воспользуется твоим положением и забьет серией ударов. Нет, Родин не будет использовать прыжковый вариант уширо-маваше-гери, он прибегнет к классическому, коронному и не раз успешно испробованному удару.
"Ну, держись, Фаррел! Тебе точно конец!" - кричит внутренне Иван.
Бойцы снова кружат вокруг друг друга, приводят в норму дыхание, набираются сил и готовятся к решительной атаке.
И вот Родин собирается с духом и концентрируется. Сейчас он вложит в свой удар всю силу и мощь. И невероятную быстроту...
Он должен во что бы то ни стало победить!
Иван делает быстрый подшаг вперед и следом ложный выпад руками вперед, как бы целясь пальцами в глаза трибуну. Тот невольно отшатывается. Этого Родину только и надо. Теперь можно и провести прием. Руки его резко и дружно уходят вправо для усиления вращения... Стремительный волчок - и пятка Ивана с убойной силой попадает по затылку трибуна. Удар настолько точен и мощен, что Квинт падает на песок без сознания. Это чистый нокаут! И очень глубокий: Фаррел в первые минуты после нокаута даже не двигается. Он словно мертвый. Великолепный удар! Любой судья дал бы спортсмену Ивану на соревнованиях по кумите оценку "иппон", что значит "чистая победа"!
Зрители ликуют. Мамерк заключает победителя в теплые объятья и радостно кричит:
- Иван Сальватор, ты великий! Ты превосходный борец! Ты победил самого Квинта Фаррела! Чемпиона всех чемпионов! Отныне Домиция твоя! Слава богам Олимпа и римскому Юпитеру! Молодец, хозяин!
- Аве, Иван Сальватор!
- Сальватор - ты лучший в Риме!
- Слава победителю! - раздаются то тут, то там голоса болельщиков.
Восхищенные неизвестной борьбой и самим мастером, они жмут Ивану руку и просят повторить на бис его коронный прием.
Родин несколько повторяет уширо-маваши-гери, другие удары ногами и прыжки и под бурные аплодисменты довольных зрителей. Мамерк и Иван, идут мыться, а после водных процедур поспешно покидают баню.
А декан-легионер, пришедший на поединок с Фаррелом, оттаскивает трибуна в тень под дерево и оказывает ему помощь. Декан окатывает холодной водой трибуна и тот открывает глаза. Слава Фортуне, Квинт живой!
Фаррел долго приходит в себя. А когда приходит, то зло говорит:
- Я все равно придушу этого варвара - Ивана Сальватора. Не видать ему Домиции клянусь Геркулесом, как своих ушей, или я не Квинт Фаррел!
Огонь сильнейшей ярости бушует в груди трибуна: еще никто так не сильно унижал его как этот славянский мерзавец. Причем при стечении такого количества зрителей. Завтра весь Рим узнает, что спаситель Цезаря Иван Сальватор одолел в борцовской схватке бессменного победителя по панкратиону Квинта Фаррела. Это будет позором для трибуна. На него будут показывать пальцем люди и смеяться. Чемпион повержен. И кем? Юношей-варваром!
Огонь ярости сжигает сердце Фаррела дотла, и ничто и никто не может потушить этот костер сгорающих амбиций. В этот миг трибун желает провалиться сквозь землю и попасть прямо в царство мертвых. Но у трибуна эта затея никак не получается, земля тверда как камень и никак не хочет разверзнуться под ногами Фаррела. Человеческий глубинный провал имеется на лицо, а вот земной - просто отсутствует! И от этого горче и больнее становиться побитому чемпиону по панкратиону Квинту Фаррелу. Его пальцы до хруста сжаты в кулак, брови в гневе сошлись у переносицы, зрачки блистают бешенством, зубы стиснуты до боли. Трибун мысленно посылает словесные проклятья своему счастливому сопернику - Ивану Сальватору! Баловню Цезаря и Фортуны!
Но месть трибуна будет страшна!
ГЛАВА 8
МОГУЩЕСТВЕННЫЙ ВРАГ
Раньше Марк Антоний боготворил своего покровителя и наставника Юлия Цезаря. Ведь он сделал Марка одним из самых влиятельных и богатых людей Рима. И консул по праву считался, и так считали практически все римляне, наследником и продолжателем дела Цезаря. Но вот появился Октавиан, и его диктатор сделал своим прямым наследником, а Антония задвинул на второе место. Теперь верный товарищ диктатора - наследник не первой, а второй очереди. Антоний недоумевал: за что этому девятнадцатилетнему юноше такое императорское расположение и почет? То, что он внучатый племянник Цезаря? Но в битвах он не участвовал, воинской и политической славы он не добыл, народ его плохо знает. Он пока не сделал ничего такого для Рима, чтобы его можно было восхвалять и продвигать. Это Марк Антоний заслужил любовь римских граждан своими подвигами, как на военном, так и на политическом поприще. Консул так радел за Цезаря, а тут его так "прокатили" мимо диктаторского трона. Антоний был сильно оскорблен таким поступком Цезаря и в корне изменил свое отношение к императору. Теперь он уже не боготворил своего кумира и не был ему так беззаветно предан как раньше.
Тут сказался еще один момент, после которого Антоний очень обиделся на императора и стал держать против него камень за пазухой. Причиной разлада между друзьями и соратниками стало одно событие. Однажды Цезарь отправился воевать в далекую страну, а Антония оставил вместо себя править Италией и городом Римом. Но Антония сильно опьянила верховная власть, он возгордился, взлетел выше храма Юпитера и вспомнил свою бурную молодость. Марк стал пьянствовать, развратничать, дебоширить, грубо попирать политических противников, ссориться с ними и грозить им скорой расправой. Цезарю доложили о неадекватном поведении Антония, и он пришел в неописуемую ярость. После возвращения в Рим верховный главнокомандующий освободил Антония от должности правителя Италии и начальника всей римской конницы. Цезарь на время охладел к Антонию и не брал его в военные походы. Ни в Иберию, ни в Африку. Но в том году старые друзья неожиданно помирились, и оба избирались консулами. Цезарь понимал, что старый друг лучше новых двух и такого как Антония талантливого полководца и воина, ему и не найти. А Марк не понимал как так, не разобравшись и не поговорив с ним, Цезарь отказаться от верного друга и соратника. Если доверяешь человеку в одном, то доверяй всецело и в другом. Тем более, Антоний сделал для Цезаря много полезного и не раз рисковал за него жизнью - а тут такое предвзятое отношение!
Антоний знал о готовящемся заговоре, но предупреждать Цезаря не стал, хотя и с мятежниками он не захотел знаться. И вовсе не из-за того, что презирал врагов императора, а просто ради перестраховки. Если бы он был замаран тесными связями с мятежниками, то в случае неудачного покушения на главу Рима, Цезарь отрубил бы ему голову собственноручно.
И еще была одна причина, по которой Антоний не стал предупреждать своего патрона о комплоте сенаторов. Она была проста как яйцо: консул уже давно сам мечтал порулить государством и уложить в свое любовное ложе давнишнюю страсть - Клеопатру! И еще, что не удивительно, первую красавицу Рима - Домицию Долабеллу. А также еще много-много других красавиц республики. Антоний даже не отказался бы переспать с Сервилией Цепионой и Кальпурнией Пизонис. Он был наследником Цезаря во всем: не только в политике или в военном деле, но и искусстве овладевать женщинами.
