Слоусен и Коулмен настаивали на расследовании своей гипотезы. По логике вещей следовало бы начать с Гая Бэнистера, безусловно, способного разработать подобный сценарий. Но Бэнистер навсегда оказался вне пределов досягаемости: его нашли бездыханным в постели. Смерть наступила, вероятно, в результате сердечного приступа, рядом валялся украшенный его монограммой револьвер. Говорят, что его вдова, собирая вещи покойного в его конторе в доме № 544 по Кэмп-стрит, нашла огромное количество принадлежавшей Освальду литературы «Комитета за справедливость для Кубы». Никакого следствия в требуемом Слоусеном и Коулменом направлении так и не проводилось.

К августу комиссия Уоррена под нажимом Линдона Джонсона, требовавшего, чтобы ее доклад был готов вовремя — имея в виду намеченные на ноябрь 1964 года президентские выборы, — завершила свою работу и принялась готовить итоговый документ. Главные вопросы остались без ответов. И среди них один, связанный с сообщением Сильвии Одно. В сентябре к ней обращались за помощью трое неизвестных, якобы связанных с группировкой Мануэля Рэя. Это вновь напоминало о том, что Освальда усиленно навязывали в качестве потенциального убийцы Кастро, либо, как альтернативы, Кеннеди. Одно твердо стояла на своем и являлась серьезной свидетельницей.

23 августа главный юрисконсульт комиссии Ли Рэнкин письменно обратился к Эдгару Гуверу с просьбой предпринять попытку установить личности этих троих людей. «Комиссия считает важным, — подчеркивал он, — чтобы утверждения миссис Одно были либо доказаны, либо опровергнуты». Рэнкин не понимал существа проблемы. Если только внезапно не всплывет какое-нибудь неожиданное объяснение рассказу миссис Одно, то визит, который ей нанесли, будет прямым и неоспоримым доказательством существования заговора с целью «подставить» Освальда.

Ответ, можно сказать, свалился с неба. Просматривая свои досье, далласское отделение ФБР обнаружило, что в октябре предыдущего года один из агентов ФБР допрашивал Лорена Холла и Уильяма Сеймура, задержанных с грузом различного снаряжения и медикаментов для лагеря «Интерпена» на островах Флорида-Кис. В досье они характеризовались как «активисты антикастровского движения... „Комитета за освобождение Кубы”». (Хотя ФБР, возможно, и не связывало эти факты, но «Комитет за освобождение Кубы» возглавлял Эладно дель Валле, в свое время компаньон Сантоса Траффиканте по контрабандной торговле, человек, который нанимал Дэвида Ферри для бомбардировки Кубы зажигательными бомбами. Лорен Холл заявил, что присутствовал при том, как в феврале 1963 года Сэм Джанкана предлагал Эдди Байо тридцать тысяч долларов за убийство Кастро, Траффиканте же обеспечивал Байо деньгами на расходы.)

В конце концов 16 сентября в Калифорнии разыскали Холла, который сообщил, что в сентябре предыдущего года «он находился в Далласе, пытаясь заручиться помощью в антикастровской деятельности. Он подтвердил, что приходил к миссис Одно». Холл назвал и своих спутников: Лоуренса Говарда, инструктора «Интерпена» мексикано-американского происхождения, и Билла Сеймура, «похожего» на Освальда.

Комиссию Уоррена поджимали сроки, и она нашла выход. Успокоенные весьма удобным объяснением Холла, члены комиссии поставили крест на инциденте с Одно: ведь Освальд тогда уже был на пути в Мексику и, вероятно, не располагал временем, чтобы завернуть в Даллас.

Впоследствии Говард и Сеймур отрицали в ФБР, что они приходили к Одно, а Холл отказался от своих показаний, ссылаясь на то, что перепутал даты и места.

Досье Одно осталось закрытым. Зато открытым оставался вопрос о том, кто выдавал себя за Освальда, «подставляя» его в качестве потенциального убийцы Кастро и Кеннеди.

Опубликование доклада комиссии Уоррена сопровождала невероятная рекламная шумиха, главным вдохновителем которой стал Джеральд Форд. Его «рассказ из первых уст», напечатанный в «Лайфе» 2 октября, стал «гвоздем» номера. Он повествовал о том, как комиссия «собрала воедино доказательства» и «опровергла слухи о заговоре».

В 1979 году специальная комиссия палаты представителей, израсходовав 5,4 миллиона долларов на эксгумацию фактов, похороненных более десяти лет назад комиссией Уоррена, пришла к выводу, что убийство президента было, видимо, результатом заговора. Наиболее вероятными его участниками являлись гангстеры и, возможно, кубинцы-контрреволюционеры.

Однако прошло слишком много лет, заявила комиссия, чтобы утверждать это с полной уверенностью.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ. «СВОИ РЕБЯТА»: РУКА РУКУ МОЕТ

I

Журналист Джимми Бреслин завтракал в ресторане отеля «Уотергейт» с Джонни Роселли — после того как гангстер давал показания в специальной сенатской комиссии по расследованию разведывательных операций. Адвокат поднял в суде вопрос о патриотическом служении Роселли ЦРУ. «Он не должен был делать этого даже для того, чтобы меня вызволить»,— возмущался седовласый мафиозо Роселли, столько лет хранивший молчание по поводу своих связей с ЦРУ.

В качестве представленных суду доказательств того, что Роселли на деле не кто иной, как несколько несовершенная копия Джорджа Вашингтона, фигурировали газетные колонки, посвященные подвигам Роселли в ЦРУ и принадлежавшие перу Джека Андерсона, любителя покопаться в грязном белье. Если проследить, как этот материал попал к Андерсону, можно написать трогательную историю о легендарной сети круговой поруки «своих ребят» ^[75], в которой тeснo переплелись интересы разведки, организованной преступности и крупнейших корпораций.

Материалы Андерсона использовались на благо гангстеров. Чтобы понять, как это все происходило, вспомним год 1967, когда Говард Хьюз прибрал к рукам девичий этаж отеля «Дезерт-инн» и стал монополизировать Лас-Вегас. Затем действие переносится в Вашингтон и Новый Орлеан.

Когда Хьюз решил заполучить «Дезерт-инн» целиком, Роберт Мэхью привлек Роселли в качестве посредника в переговорах с владельцами отеля — кливлендской шайкой с Мэйфилд-роуд, возглавляемой Моу Далитцем. Мэхью прекрасно знал Роселли, поскольку оба они были привлечены Центральным разведывательным управлением к заговорам с целью убийства Кастро.

По протекции Роселли Далитц нанял в качестве юрисконсульта старого коллегу Мэхью по ФБР Эда Моргана. Когда была совершена купчая на «Дезерт-инн» — первое из многих приобретений Хьюза,— Морган получил 150 тысяч долларов комиссионных, из которых пятьдесят тут же выдал Роселли.

Мэхью и Моргана связывали тесные узы. Когда в 50-х годах Мэхью открыл в Вашингтоне фирму, предлагавшую услуги в качестве «консультанта по вопросам управления», Морган настоял, чтобы Мэхью арендовал помещение в здании, где располагалась его собственная контора. Среди клиентов Моргана были крупнейшие корпорации, профсоюз водителей грузовиков и — не больше - не меньше — Общество бывших специальных агентов ФБР. Когда Говарду Хьюзу захотелось приобрести ряд телевизионных станций, Мэхью обратился к Моргану с просьбой представлять Хьюза в Федеральной комиссии связи США.

По просьбе Мэхью Морган улаживал конфликты Роселли с иммиграционной службой, которая испытывала неодолимое желание навсегда отправить гангстера в его родную Эстерию. Роселли жаловался Моргану на правительство, ради которого он рисковал жизнью и которое теперь относится к нему так несправедливо. Он рассказал о своей роли в заговорах с целью убийства Кастро, добавив несколько занимательных подробностей. Роселли узнал из «„близких Кастро источников", что премьер осведомлен о готовящихся заговорах. Кастро решил, что он тоже может обратиться к той же тактике, что и президент Кеннеди». (Роселли потом рассказывал своему приятелю Джонни Фратианно — об этом писал в 1981 году автор биографии Фратианно Овод Демарис, — что выдумал всю эту ерунду о мести Кастро. Он наврал Моргану с три короба — а вдруг тот выторгует для него у властей поблажку! «Чушь собачья» — так называл свою байку Роселли.)