Для Джона Кеннеди рейды сулили определенные политические выгоды в ходе предстоящей борьбы за голоса перед выборами 1964 года. История повторялась. В 1960 году Джон Кеннеди, используя Кубу, шел в наступление, а у Никсона, посвященного в тайну готовящегося вторжения, были связаны руки. Теперь же Никсон, лидер республиканцев, и выдвинутый кандидатом в президенты Барри Голдуотер шествовали с высоко поднятой головой, используя против Кеннеди такие трескучие фразы, как «советский плацдарм» и «экспорт революции Кастро». Куба определенно станет главным вопросом предвыборной борьбы, и рейды могли бы значительно укрепить политические позиции Кеннеди.

Программа была близка к началу осуществления. Флот ЦРУ уже действовал в Карибском море. Мануэль Артиме завершал в Центральной Америке подготовку к операции «Вторая морская партизанская война». Гарри Уильямс сновал между Майами и Вашингтоном, утрясая последние детали, связанные с его передовыми штурмовыми отрядами, базирующимися в Доминиканской Республике. Они будут введены в действие тогда, когда все усиливающиеся налеты настолько обострят ситуацию на Кубе, что революционное правительство утратит контроль над событиями.

В то же время Белым домом проводилась еще одна секретная операция, от которой ЦРУ было сознательно отстранено. Она представляла собой альтернативное решение кубинской проблемы, которое его инициатор Макджордж Банди называл «особым путем».

Идея «особого пути» впервые оформилась в апреле предыдущего года, когда Банди представил постоянной группе по Кубе Совета национальной безопасности меморандум, в котором предлагал «возможные новые направления» американской политики, в том числе и шаги «в направлении постепенного достижения определенного компромисса с Кастро». В начале июня специальная группа также сочла, что было бы полезно изучить «различные возможности установления каналов общения с Кастро». Но через две недели президент распорядился активизировать диверсионную деятельность, тем дело и закончилось.

ГЛАВА ШЕСТАЯ. ЗАГАДКА КЭМП-СТРИТ, 544

«Теперь я окончательно осознал, что, лишь обладая полномочиями президента, можно раскрыть тайну смерти моего брата».

Роберт Кеннеди,

3 июня 1968 сода, за два дня до того, как он был смертельно ранен

I

Справедливости ради, а вовсе не для того, чтобы подорвать репутацию Нового Орлеана как центра развлечений Юга США, следует отметать, что летом 1963 года для постоянных читателей новоорлеанской «Таймс-Пикэюн» ее сообщения были, в общем-то, невеселые. Страницы газеты заполняли материалы о новом курсе Джона Кеннеди в области гражданских прав, который в целом не встречал одобрения в этом городе, и телеграммы о ходе переговоров о контроле над вооружениями между Вашингтоном и Москвой.

Однако 1 августа в первом выпуске «Таймс-Пикэюн» появилась-таки заметка на местные темы, но имеющая международное значение, которая, на первый взгляд, могла внести оживление. Заголовок гласил: «Захвачен тайник с компонентами для бомб». В своем предварительном заявлении по этому поводу ФБР указывало, что обыск и конфискация упомянутой нелегальщины были предприняты в связи с ведущимся расследованием заговора с целью «осуществить военную операцию против страны, с которой Соединенные Штаты живут в мире». Радость читателей была существенно омрачена, когда из последующих выпусков газеты стало ясно, что речь идет о Кубе.

Накануне агенты ФБР обыскали розовый коттедж в малонаселенном курортном районе к северу от озера Поншартрен и конфисковали более тонны динамита, двадцать корпусов 100-фунтовых ^[70]авиабомб, множество взрывателей, все необходимые компоненты для изготовления напалма.

Шеф новоорлеанского отделения ФБР Гарри Мейнард, брюнет с квадратным подбородком и расчесанными на прямой пробор прилизанными волосами, изложив эти сухие фаты, наотрез отказался от каких-либо комментариев. Он не будет обсуждать вопрос о том, являлась ли объектом заговора Куба. Он не желает сообщить, будут ли произведены аресты. Для этого у него имелись серьезные основания, поскольку ФБР уже освободило подозреваемых преступников, водворив их в родную среду обитания — в шпионское болото ЦРУ.

То, что мишенью была Куба, выяснилось после беседы журналистов с женой хозяина коттеджа Уильяма Джулиуса Маклейни, бизнесмена, имевшего в прошлом прямое отношение к игорному бизнесу в Гаване. Миссис Маклейни рассказала, что они с мужем уступили на время свою летнюю резиденцию недавно прибывшему в Новый Орлеан кубинцу по имени Хосе Хуарес. Она лично не знакома с Хосе Хуаресом. Сдав коттедж, они оказали «услугу друзьям», которых знали с добрых старых времен в Гаване. Что же касается людей, с которыми мог быть связан мистер Хуарес, то миссис Маклейни прямо заявила: муж «такой добряк, он не задавал никаких вопросов».

В импровизированном бомбохранилище ФБР задержало одиннадцать человек, которых затем освободило без предъявления каких бы то ни было обвинений. В состав «поншартренской сборной», отпущенной ФБР, входил и Сэм Бентон, посредник между заправилами игорного бизнеса и кубинскими эмигрантами, связанный с гангстерами.

В 50-е годы Бентон работал в гаванских казино и называл себя «торговцем латиноамериканскими товарами» — в том числе и такими, что не фигурировали ни на одной бирже. В показаниях сенатской комиссии по расследованию рэкета ^[71]его характеризовали как «торговца фальшивой валютой, американской и иностранной, замешанного в купле-продаже ценных бумаг, как ворованных, так и имеющих прямое отношение к... игорному бизнесу в Майами».

Другим лицом, которого ненадолго побеспокоило ФБР, был Рич Лоучли. Один из основателей фанатичной группировки «Минитмен», Лоучли в свое время снабжал оружием временное кубинское эмиграционное правительство, созданное Паулино Сьеррой в Чикаго.

Это правительство финансировали гангстеры. Остальные задержанные ФБР были в основном кубинцами. Таинственного гостя миссис Маклейни, мистера Хуареса, так и не нашли.

События на озере Поншартрен показали, что в ходе тайной войны самые воинственные эмигранты, считая, что Кеннеди их предал, начали обращаться к мафии и правым экстремистам в США за поддержкой, а также к ЦРУ, которое оказало им большую помощь.

Поншартренский заговор был гораздо шире, чем пытался его представить Мейнард из ФБР. К его раскрытию привела целая цепь событий, начавшихся в Майами. Тогда, 14 июня, осведомитель ФБР донес «о планах группы кубинских эмигрантов взорвать нефтеперерабатывающий завод компании «Шелл» на Кубе». На следующий же день агенты таможенной службы, очевидно уведомленные ФБР, нагрянули на заброшенный аэродром к югу от Майами как раз в тот момент, когда двухмоторный самолет «Бичкрафт» готовился принять на борт две 250-фунтовые бомбы, 300 палочек динамита, 55 галлонов напалма, большое количество гранат и винтовки М-1. Возле самолета суетился Бентон и еще четверо из тех пяти кубинцев, которых вноследствии застигли врасплох в коттедже Маклейни. Их задержали, но ненадолго.

Сообщения об этом рейде тоже попали в газеты. Как писала майамская «Геральд», пилот прилетел из другого штата, по пути в «одну из дружественных центральноамериканских стран» он собирался сбросить парочку бомб на промышленный комплекс на Кубе. В донесении ФБР из Майами в штаб-квартиру от 3 октября 1963 года указывалось: «Установлено, что деньги и взрывчатку для этой операции предоставил Майк Маклейни». Майк Маклейни — бывший управляющий в одном из гаванских казино. Бентон являлся связником Маклейни.

19 июля осведомитель ФБР сообщил что «существует новый план бомбардировки Кубы начиненными динамитом оболочками авиабомб, хранящихся на окраинах Нового Орлеана». Эта информация и была той нитью, которая привела ФБР к коттеджу Маклейни, После арестa заговорщиков поспешно эвакуировался близлежащий учебный лагерь эмигрантов, о котором ФБР, по всей видимости, ничего не знало. Лагерь по просьбе новоорлеанского отделения «Кубинского революционного совета» организовали за год до описываемых событий Джерри Хемминг и Фрэнк Стерджис.