Но потом я напомнила себе, что он предпочел откликнуться на анкету СексиБлонди, а не Юриста-с-Манхэттена. И моя двойняшка-блондинка ему явно нравится, а значит, его вкусы меня не устраивают.

Он поведал, что вырос в Монтане, а после колледжа решил перебраться в Нью-Йорк. Рассказал, как устроился здесь на первую работу, сколько сил и труда приложил, чтобы стать одним из ведущих инженеров в энергетической компании «Кон Эд», питающей Манхэттен электроэнергией.

А потом с интересом слушал, как я вешаю ему лапшу на уши про официантку из Огайо, которую с детства манили огни большого города.

— И все сбылось, — мечтательно глядя вдаль, закончила я, по привычке тряхнув волосами и похлопав ресницами. — Я работаю барменом в одном из самых крутых баров Нью-Йорка.

— Скажи мне, Харпер... — начал Джордж.

Я, увлеченно кивнув, склонила голову набок, глядя на него широко открытыми глазами.

— Да?

— Я хотел спросить, зачем такой красивой энергичной девушке, как ты, знакомиться по Интернету? У тебя же в баре, наверное, отбою от парней нет?

— Ох, Джордж, — проникновенно произнесла я. — В баре как бы нормально не познакомишься. Им всем нужно только одно.

— А тебе нужно настоящее чувство? — шепнул он, наклоняясь ближе и, видимо, решив, что настал кульминационный момент нашего свидания.

Я закивала быстро-быстро, широко открыв глаза:

— Да, конечно. Работа в баре — это еще не вся моя жизнь, понимаешь?

Он задумчиво кивнул, как будто я действительно сказала что-то умное.

— Так и есть. Такая милая девушка, как ты, заслуживает мужчину, который сумеет ее понять.

— Как бы да, — согласилась я.

Мы еще полчасика побеседовали, заказали по второму напитку, Джордж то и дело отпускал комплименты и заинтересованно расспрашивал меня о работе и жизни вообще, искренне и обстоятельно отвечая на мои немногочисленные вопросы. Периодически я вытаскивала пудреницу и рассеянно смотрелась в зеркальце. После второго мартини я решила удалиться в туалет.

— Пойду попудрю носик, — прощебетала я. — Схожу в комнату для девочек.

Джордж, кивнув, галантно поднялся вслед за мной. На полпути в туалет я оглянулась — он провожал меня восхищенным взглядом. Помахав рукой, я проследовала дальше, думая только о том, как бы не подвернуть ногу на этих жутких шпильках.

В дамской комнате я долго таращилась на свое отражение в зеркале, пытаясь собраться с мыслями. В принципе, ничего против Джорджа не имею. Я ему действительно интересна, это видно, да и чрезмерным самомнением и себялюбием он вроде не страдает. Все равно никак не возьму в толк, что находит такой открытый и умный мужчина в девушке, у которой ни грамма мозгов. Нечестно. Умным подавай глупышек, и глупым тоже, а мне с кем встречаться?

Именно. На мою долю никого.

Я зашла в кабинку и, выйдя, снова уставилась в зеркало, роясь в сумочке в поисках дурацкой помады, которую мне подсунула Эмми. И как раз когда я ее нащупала, в дамскую комнату вошли две женщины — одна блондинка, другая рыжая, обе крашеные, с огромными силиконовыми бюстами, выпирающими из глубокого выреза кофточек. Слегка покачиваясь и пьяно хихикая над какой-то только им понятной хохмой, они прошествовали в соседние кабинки. Я, пытаясь не обращать на них внимания, подкрасила губы и полезла в сумочку за пудреницей, но они говорили так громко, что я невольно подслушала.

— Твой-то — богатенький, — прострекотала из-за первой двери блондинка. — Денег, видать, как грязи, направо и налево швыряется.

— Да я с ним только две недели трахаюсь, — заявила рыжая из соседней кабинки. — И, прикинь, уже заимела брильянтовый браслет и норку. Круто?

— Куда его жена смотрит? Сидит, небось, ушами хлопает, — презрительно фыркнула первая. — Ты же с ним почти каждый вечер зажигаешь. Что она себе думает?

Рыжая злорадно расхохоталась.

— Мой заливает, что в конторе ночует, — заплетающимся языком проговорила она. — Женатики — это жесть. И в постели не скучаешь, и подарками тебя заваливают, а взамен ничего не требуют. Сказка! Живу как принцесса.

Я задохнулась от возмущения. Уж что-что, а на особу королевских кровей эта дама точно не тянет. Слушая ее рассуждения о том, как классно уводить мужчину от жены, я едва удержалась, чтобы не огреть ее чем-нибудь по лбу, едва она выползет из кабинки. Нет, так нельзя, надо держать себя в руках.

Сосредоточилась на том, чтобы как следует подкрасить ресницы и поправить прическу. И уже когда я собралась уходить, силясь выкинуть из головы то, что наговорила эта оторва, рыжая снова подала голос.

— Сейчас сниму трусы, — прошелестела она, — а потом за столиком шепну своему на ушко, что, если он хочет меня прямо тут, я согласна.

— Тиффани, — хихикнула блондинка, — мы же в баре. Он не будет тебя тут трахать.

— Пусть делает что хочет, — отозвалась рыжая. — Норку он мне купил? Его право.

Мне стало до тошноты противно, и я пулей вылетела из дамской комнаты, торопясь вернуться за столик. Поглядеть бы на того остолопа, которого окучивают Тиффани с подругой. Я-то симулирую, а эти две — мастера своего дела, самые настоящие. Похоже, Тиффани горе-любовника крепко к рукам прибрала, если он через две недели знакомства осыпает ее дорогущими подарками. Мне стало ужасно жаль его жену (сидит, наверное, бедняжка, дома с детьми), и я немедленно возненавидела придурка за то, что он изменяет жене с жадной тварью, которая просто тянет из него деньги. Внутри у меня все бурлило. Куда мужчины катятся?

Впрочем, пора возвращаться к Джорджу, который пока мне ничего плохого не сделал. Ужасно хотелось поделиться только что услышанным, но нельзя, не вяжется с моим нынешним образом. Ладно, поболтаем о работе.

— Скажи, Джордж, а ты когда-нибудь раньше встречался с барменшей? У меня очень ответственная работа, я много интересного могу рассказать.

Следующие двадцать минут я посвящала Джорджа в тайны профессии — как делать коктейль из рома с колой («смешиваешь ром и как бы чуток колы»), джин с тоником («мешаешь джин и как бы чуток тоника») и «Белый русский» («подзабыла, но, по-моему, "Калуа" и как бы молоко вроде. У меня рецепт к стойке бара приклеен»), а он рассказывал мне про свои инженерные дела. И все это время меня одолевало любопытство — очень хотелось вычислить, кого же захомутала жуткая рыжая девица. Поэтому как только Джордж сообщил мне, что по результатам выпускных экзаменов в Массачусетском технологическом он был шестым в своей группе («все равно в первой десятке», — поспешил добавить он), я снова отпросилась в дамскую комнату «освежиться». Джордж посмотрел на меня с легким недоумением, но кивнул, и я, улыбнувшись ему, встала из-за стола.

Подкрасив перед зеркалом губы все той же ярко-розовой помадой, я вышла в главный зал бара. Надо быстрее, пока Джордж меня не хватился, а то умру от любопытства, не узнав, с кем встречается рыжая.

В главном зале ни одной рыжей не наблюдалось, поэтому я проскользнула в соседний — поменьше, с более интимной обстановкой. Спиртное там подавали только бутылками, и за вечер полагалось заказать хотя бы одну — так ресторан поддерживал статус элитного. Как я сразу не догадалась, что двух прохиндеек нужно искать именно здесь. Рыжая голова Тиффани горела огнем. Я незаметно подошла поближе, глядя, как она, хихикая, липнет к своему спутнику, но этот мерзавец сидел ко мне спиной, и разглядеть его я не могла. Ничего особенного — неказистый, довольно щуплый, стрижен коротко, зато одет представительно, в дорогой антрацитово-черный костюм. Я подошла еще поближе и уже хотела аккуратно обойти их столик, чтобы посмотреть с другой стороны, когда он обернулся позвать официантку.

У меня перехватило дыхание. Человека за столиком я узнала моментально и в ужасе попятилась. Не веря своим глазам, я поморгала в надежде, что все-таки обозналась. Увы, он по-прежнему сидел ко мне в профиль, нетерпеливо окликая официантку, и я не могла оторвать от него глаз. Сомнений не осталось.

Это Алек. Алек, муж моей подруги.