– Жаль, – вздыхает капитан. – Олег Петрович! Продолжаем ловлю. Нужно ловить организованно. Без системы в жизни ничего не добьешься. Значит, так: половина команды под началом старшего помощника гонит обезьяну по левому борту, вторая половина под командой механика – по правому борту, а я пойду по центру. Таким образом, обезьяна стратегически неизбежно попадет через этот люк вот туда – в трюм. Ясно? Боцман и кок, приготовьтесь в трюме с брезентом, и как только макака упадет сверху, вы ее… хлоп! Ясно? Прошу всех строго соблюдать систему. Никаких отступлений. Вы ее оттуда, вы отсюда, а я по центру, а они – хлоп! Берите брезент… начали!..

Обнаруживает обезьяну сам капитан. Она притаилась за грузовой лебедкой.

– Вот она! Вот! – вопит капитан, бросаясь к лебедке.

Обезьяна ракетой взвивается над палубой. При этом она наступила на пускатель и включила лебедку. Затарахтел мотор.

– Лови ее! Держи! – кричит капитан, не замечая, что по палубе мимо него ползет, извиваясь, трос лебедки. Он цепляет капитана за щиколотку и неумолимо тянет за собой.

Василий Васильевич прыгает на одной ноге, балансирует, размахивая руками, но лебедка делает свое дело: проскользив по палубе несколько метров, капитан с грохотом проваливается в люк.

– Хлоп! – раздается крик снизу. – Поймали! Ура!

Вдоль другого борта идет с дозором Олег Петрович.

– Поймали! Поймали! – доносится до него торжествующий крик. Старпом оборачивается.

Из трюма на палубу, пыхтя, вылезают боцман и кок. Они волокут свою жертву, закутанную в большой брезент.

Со всех концов сбегаются моряки.

– Она сверху как сиганет! – взволнованно рассказывает боцман. – А мы ее ка-ак – хлоп! Точно, как приказал кэп! Правда, без системы ничего в жизни не поймаешь. Ну, ты… – боцман поддает мешок ногой, – тихо сидеть! Вот придет капитан, он тебе покажет, как гайки в борщ сыпать… Сиди, кому говорю… – и боцман еще раз толкает бунтующий мешок ногой.

Вдруг раздается оглушительный, надсадный гудок. Боцман поднимает голову и от неожиданности даже приседает.

На рычаге паровой сирены висит шимпанзе.

Из-под крышки клапана сирены, шипя и свистя, вырывается пар.

Сирена надрывается, и, вторя ей, ревут десять тигров и два льва…

Боцман и кок с ужасом глядят то вверх, на обезьяну, то друг на друга.

– Что же мы поймали? – наконец спрашивает кок.

– Шевелится… – с мистическим ужасом, глядя на барахтающийся брезент, произносит боцман.

Их обступают подошедшие с двух сторон остальные «охотники» за обезьяной.

– Открывайте, посмотрим, что там такое, если это не обезьяна, – говорит старпом.

– Осторожно… – вдруг оттуда что-нибудь такое выскочит…

– А если диверсант?

– Или мина замедленного действия?..

Боцман и кок опускают брезент и отскакивают в стороны. Из-под брезента, разумеется, вылезает полузадушенный капитан.

– Неужели это вы?..

– Какая досадная ошибка!

– А мы так все аккуратно, по системе…

– Идите вы к черту… – огрызается капитан.

Гудок умолкает. Обезьяна убежала.

Ожидая указаний, команда смотрит на капитана.

– Гм… боцману и повару за энергичные действия при поимке гм… обезьяны… объявить благодарность в приказе, – говорит он, отдуваясь. – Хотя, между прочим, можно было ногой и не того…

– Так я же не вам, а обезьяне поддал, товарищ капитан, – отвечает боцман.

– И обезьяне незачем было поддавать.

– Виноват, товарищ капитан!

Рабочий день окончен. Марианна несет кофе в капитанскую каюту.

В каюте тихо жужжит вентилятор. Василий Васильевич на койке. Голова его обвязана полотенцем – было от чего разболеться капитанской голове.

– Ну что? – говорит Марианна. – Я была виновата? Я?.. А еще рапорты пишут.

Василий Васильевич страдальчески морщится.

– Не ты, не ты… – Он снимает телефонную трубку, спрашивает: – Как там макака? Не обнаружена?

Выслушав ответ, судя по выражению его лица отрицательный, капитан снова откидывается на подушку.

– А что касается рапорта, да, Олег Петрович ошибся. Но ты сама его довела!.. Это же прекрасный человек, дисциплинированный работник. Не понимаю, за что ты его так не любишь?

– Какие вы все глупые, – сердится Марианна. «Не любишь», «не любишь»… Да кто тебе сказал, что я его не люблю?! – кричит она с неожиданной горячностью.

И тут, осененный догадкой, капитан приподнимается на постели.

– Постой… Так неужели ты его…

– Да! Да! Да!

– А он об этом даже и не?..

– Не! Не! Не!

Маришкино признание не сразу укладывается в голове капитана. Он продолжает допытываться:

– Так, значит, все твои дерзости – это из-за?..

– Из-за! Из-за! – со злостью кричит Маришка.

Капитан встает и начинает взволнованно расхаживать по каюте. Он повторяет в разных интонациях:

– Любовь… любовь… гм… любовь… любовь… Нет, я сойду с ума! Любовь… Вы только подумайте – любовь… У этой девчонки любовь?! У этой пигалицы, которая не может даже решить, чем в жизни заняться, и только знает, что высмеивает достойных товарищей… Просто смешно…

Капитан останавливается перед племянницей.

– Да знаешь ли ты, что такое любовь? Любовь – это чудо. А ты разве способна на чудо? Ты, милая, только на чудачество способна. Вот что… Любовь облагораживает человека. Любовь может заставить броситься в огонь. Ну, скажи честно: ты готова броситься в огонь?

– Кажется, нет, – уныло признается Марианна.

– Вот видишь! – торжествующе говорит капитан. – Так я и думал. А говоришь – любовь… Любовь коня на скаку остановит, в горящую избу войдет… Скажи честно: ты войдешь в горящую избу?

– Что я, ненормальная, что ли?

Марианна готова расплакаться.

– Ну, вот… – капитану становится ее жалко, – ты не унывай, Маришка. Не все рождаются героями. Но тогда хоть постарайся стать просто человеком. Выработай в себе систему. Перестань насмешничать. Постарайся завоевать его уважение. Будь аккуратна, трудолюбива…

Василий Васильевич показывает на шеренгу строгих черных книг.

– Вот стоят великие педагоги – Ушинский, Макаренко, Песталоцци… Они смотрят на тебя с надеждой!

– Я постараюсь, дядя, – серьезно говорит Марианна.

Олег Петрович возвращается в свою каюту.

Он толкает дверь и застывает в изумлении. Многострадальный глобус опять валяется на полу, а на столе, со старпомовской трубкой в зубах, сидит шимпанзе.

Шагнув в каюту, старпом прикрывает дверь.

Но обезьяна и не думает убегать – она пришла сюда отдохнуть от дневных трудов. Вынув обслюнявленную трубку изо рта, зверек дружелюбно протягивает ее старпому.

– Нет уж, спасибо, – говорит Олег Петрович. – Оставь себе.

Достает из кармана другую трубку, садится и закуривает.

– А ты знаешь, что тебя приказано утопить? – спрашивает он.

Легкомысленная обезьяна вместо ответа становится на голову.

Олег Петрович задумчиво пускает клубы дыма.

– Что же мне делать с тобой, приятель?

Стук в дверь кладет конец его раздумьям.

Старпом хватает обезьяну за шиворот, засовывает в платяной шкаф и закрывает дверцу.

Затем, поставив глобус на место, говорит своим обычным бесстрастным голосом:

– Войдите.

Входит капитан.

– Я, Олег Петрович, все думаю об этой проклятущей обезьяне. Где ее искать?

– Искать ее больше не надо, – отвечает Олег Петрович, – я ее поймал и выкинул за борт. Согласно вашему приказу.

Капитан смотрит на старпома с ужасом и уважением.

– Да… Вы действительно железный человек. А вот я бы, наверное, дрогнул… Ну, бог с ней. Забудем ее, как кошмарный сон.

И вдруг челюсть капитана отвисает. Зеркальная дверца шкафа отошла, и на Василия Васильевича пялится шимпанзе в таком же, как у капитана, белом кителе и морской фуражке.

Не веря своим глазам, капитан поворачивается к старпому.

– Олег Петрович… Что это?