Литмир - Электронная Библиотека
A
A

От «соседей»-то9 ничего иного ждать не приходилось. В городском отделе ФСБ приезжего москвича, как положено, встретили кривой рожей и принялись терзаться разными подозрениями по поводу того, что это опять проверка с неминуемыми кадровыми и структурными выводами. Это было нормально. Но далее следовал этап «Точно не по нашу душу? – ну, тогда мы вам не мешаем». Везде следовал, кроме Чулманска. Майор из местного отдела успокоился даже быстрее обычного, но в равнодушие не впал, а упорно продолжал интересоваться, кого товарищ Матвеев знает там да с кем собирается повидаться тут. И явно не верил ни единому слову. Своему слову, что характерно, не верил тем паче.

Остальные вели себя еще хуже. Они показывали бумаги, водили по местам убойной славы и затапливали информацией – но самого поганого разбора. Врали, хитрили, перебрасывали стрелки и кидали косяки куда подальше. Сослуживцы Неушева на ментов, менты на следаков, следаки на прокурорских, те на родственников фигуранта и терпил, а родственников дома не случилось. Единственным исключением, по-своему неприятным, оказался преемник Неушева – он тоже кидал косяки, зато не врал и не хитрил.

Все косяки упирались, как положено, в Москву. Спрашивается, чего приезжал. С другой стороны, как было не приехать-то. И как было не уехать – с чистой совестью и пустотой в секторах сознания, отвечающих за творческие планы и уверенность в будущем.

Хотя бы убедился, что ОМГ, что Жарков и что все неслучайно. Ну и хватит для начала.

Жарков долго ломался и все передавал через секретаршу, что лучше бы на той неделе, потом начал явственно врать про срочную командировку. Принять согласился нехотя, в несуразное время и на пятнадцать минут, которые выкроит до важной встречи с инопартнерами.

Какие там инопартнеры бывают у ОМГ, да еще без пятнадцати десять вечера, выяснять было неохота. Положение обязывало, но куда больше оно обязывало продвигаться по основной теме, хоть миллиметровым ползком – и тут уж было не до частностей.

Их и без того было выше крыши, частностей-то – и в Чулманске, и в дороге, и в Москве. Приходилось организовывать билеты, совать всем в нос различные корки, пересаживаться из машины в метро, делать солидные концы пешком, вернее, бегом, и все равно безнадежно опаздывать, звонить с просьбой задержать самолет-состав-машину-планету на пару минут, выслушивать очередную утомленную отповедь, звереть и успевать в последний миг.

К ОМГ он тоже успел, хоть уже и не чаял. Был нормальный московский вторник. Трафик встал неподвижной кольчугой, не способной ни двинуться, ни позволить выпасть из себя ни единому звену – только вонять выхлопами, слепить стоп-сигналами и иногда истерически гудеть. Когда выдраться из второго ряда все-таки удалось, оказалось, что нереально припарковаться или свернуть на второстепенную. Когда получилось – по бордюрам, замерзшим газонам и почти что по пешеходам, – прорваться в незнакомый дворик, место нашлось самое стремное, за мусорными баками, а метро закопалось в семи трамвайных остановках – причем трамваи не ходили из-за забивших пути машин. А в метро был фарш – оптовая замороженная партия.

Тем не менее, до особнячка на Садовой-Кудринской удалось добраться почти живым, относительно целым, не слишком взмокшим – и за десять минут до назначенного срока. Чтобы успокоиться – и тут же озвереть.

Особнячок был обнесен плотной оградой. Посреди ограды были сомкнутые ворота и калитка с будкой. В будке – бдительный дебил в черной униформе. Ворующий не минуты даже – часы чужих жизней. Он минуту рассматривал паспорт, сравнивал фото с оригиналом, читал вслух имя-отчество, строго, с уральской гнусавинкой, интересовался, а почему такое позднее время и точно ли господин заместитель генерального директора ждет гостя, старательно переписывал все данные в толстую тетрадь почерком пятиклассника-хорошиста, мучительно долго искал пропуск нужного образца и долго, тыкая вполне ухоженным, кстати, ногтем в целлулоид, объяснял, что надо не в карман сунуть, а непременно нацепить на лацкан или воротник, вот прямо сейчас, под пальто, и не снимать, пока не покинете здание. Можно было сказать ему пару ласковых или пригрозить начальством – но это затянуло бы процедуру. А так – дождался многозначительного «Удачи, Денис Валерьевич», мотнул головой и быстро пошел мимо заснеженных елок.

В особняке за елками, как ни смешно, тоже бдел дебил, на сей раз в цивильном костюме, впрочем, стоимостью не сильно превосходящем униформу чоповца-вратаря. Он еще раз проверил паспорт Матвеева, игнорируя шипение и тычки в старательно прицепленный к лацкану гостевой пропуск, – но таки удовлетворился и даже выделил провожатого в таком же черном костюме.

Получилось тик в тик, как в королевской Англии. Даже в просторной и пустой, кстати, приемной посидеть не удалось – Жарков увидел сквозь раскрытую дверь, сложно махнул рукой, приглашая гостя раздеваться-проходить и отпуская провожатого.

Разговор тоже получился вполне английским. Кэрролловским даже.

Жарков смахивал на отставного полковника, строгого, но справедливого – и с пригашенной бровями искоркой. Он тепло поприветствовал, еще теплее попросил документы, охотно порадовавшись утомленной реакции собеседника, со вкусом прочитал имя-отчество – корпоративная традиция у них такая, что ли, – осведомился, чем может быть полезен, на десятой буквально секунде кивнул и начал вещать.

Дорогой Денис Валерьевич, вещал он, стратегические интересы страны, вещал он, и Чулманск – существенная часть этих интересов, вещал он. Останавливался, с непонятной иронией оглядывал гостя и продолжал: завод должен работать, прежний владелец этому противился – противился, следовательно, национальным интересам, а это вредно и ненужно. Стало быть, его нынешнее местопребывание юридически и исторически обусловлено и неизбежно. Кто пойдет против национальных интересов? Я – нет. Вы, наверное, тоже, так, Денис Валерьевич.

Денис Валерьевич хотел поинтересоваться, а кто это так лихо определяет национальные интересы и сносит неинтересы. Но это тоже было лишним. Он спросил про другое: а что, если развитие ситуации в Чулманске не устраняет ущемление национальных интересов, а переносит ущемление, ну, скажем, на другой бочок.

– Это как? – поинтересовался Жарков легко, но со значением. Недобрым.

– Ну, допустим – просто допустим, хорошо? – что Неушев, это как раз бывший владелец, не виноват, что внедрению «Морригана» он не сопротивлялся, а хотел все сделать по правилам и чтобы, это, обеспечить надежность производства и продукта. Соответственно, нынешний, скажем, форсаж – он эту надежность подрывает, а следовательно, и национальные…

– Достаточно, – сказал Жарков с лицом, которое будто сроду не улыбалось. – Я вас услышал и хочу предупредить: вы в минуте от нарушения конвенции.

– Простите?..

Жарков покусал губу, разглядывая собеседника, и снова сделал лицо умеющим смеяться.

– Ах вон как, – сказал он. – Хорошо. Лекции вам читать у меня ни права нет, ни времени – сейчас делегация подтянется, важные переговоры, так что уж простите. Вот вам короткий емкий совет: доложите начальству, скажите, что Жарков указал на опасность нарушения конвенции. Если начальство тоже не в курсе, пусть обратится по инстанции, под кем вы там – Аксючицем, нет, Тракеевым, скорее, так? И вот он пусть все вам объяснит – ну или без объяснений приказ даст, не знаю уж, Леонид Александрович, как у вас в Лесу принято.

– Не понял, – сказал Соболев, холодея.

– Это нормально, – спокойно сообщил Жарков, вставая. – У вас начальник есть, непосредственный? Вот его и спросите. Все, время. Всего хорошего.

Соболев еще пару секунд посидел перед человеком, который видел законспирированные ФИО сквозь документы прикрытия и небрежно швырялся фамилиями замначей СВР, произнесение которых вслух было полновесным уголовным преступлением. Посидел, встал, кивнул и пошел.

От великой задумчивости он едва не забыл пальто, уже на лестнице пожалел, что вспомнил – иногда такие обоснованные возвращения оказываются полезными. Впрочем, Соболев понимал, что в оглоушенном состоянии много пользы из деталей не извлечь. С уже свалившимися данными сладить бы.

вернуться

9

Жаргонное наименование сотрудников ФСБ (используется, как правило, сотрудниками других силовых структур)

13
{"b":"177531","o":1}