Мне она всегда нравилась.

См.: Заценка Домов, Приобретение Собственности, Размышления.

Один Ребенок в Семье

Мы с Салли обе были у родителей единственные дети. Джон был самый младший из троих детей. У него у самого теперь двое. Должно быть, есть вещи, которые он, в отличие от Салли, не может во мне понять.

Быть единственным ребенком — это тоже ответственность. С одной стороны, ты самая желанная во всей Вселенной, только благодаря тебе семья становится семьей. Ты — та пластиковая фигурка, которая делает осмысленной жизнь в кукольном домике. С другой стороны, на тебе лежит вся полнота ответственности за то, что чья-то жизнь благодаря тебе изменилась до неузнаваемости. И если что-то не так, то в этом только твоя вина.

Для ребенка это — просто колоссальная ответственность.

Был такой психологический эксперимент. В комнату посадили группу не знакомых друг с другом людей и запретили им разговаривать друг с другом. Потом их попросили ходить по комнате кругом, молча, и присмотреть человека, которого они могли бы выбрать в качестве своего потенциального партнера. И каждый из них сделал свой выбор, только не забывайте, что поговорить с будущим партнером у них еще возможности не было. И когда в конце концов им разрешили говорить, то выяснилось, что в подавляющем большинстве случаев люди выбирали себе партнера с таким же положением в семье, как и у них самих. Младший ребенок с младшим ребенком, старший со старшим, средние со средними. Мне хочется думать, что эксперимент закончился, когда единственных детей отодрали от стен комнаты вместе с обоями и заставили присоединиться к остальным. Может, потом они принялись делать циничные замечания по поводу того, как легко и просто все остальные промеж собой скооперировались, но скорее всего они просто начали спорить, у кого из них детство было тяжелее.

См.: Боль, Букашки, Ведущие Игроки, Гибель Маргаритки, Размышления, Семейство, Я Проснулась.

Омлет

Мама всегда говорила, что, не разбив яйца, омлета не приготовишь. В то время это звучало очень многозначительно, как что-то, к чему мне следует прислушаться, но теперь я не перестаю удивляться, что бы это могло значить. Конечно, сначала нужно разбить яйца. Это ведь и коню понятно.

См.: До Скончания Веков, Ешьте Слоновьи Яйца, Очень Старая, Размышления, Хор Голосов, Шиза.

О Сиротах

Вот уже два года, как я сирота. Когда говоришь подобные вещи, трудно не впасть в патетику, но друзья действительно стали для меня чем-то вроде семьи. Ну, и Джон тоже.

Нет, я совершенно счастлива. Я ни о чем не жалею. Ничего не ищу. И уж ни в коем случае не ищу человека, который заменил бы мне фигуру отца. Салли не права. Ей просто завидно, потому что хоть у Колина и больше денег, он все равно так о ней не заботится, как Джон обо мне. Джону я могу рассказывать абсолютно обо всем. Так я и делаю. Он говорит, что ему хочется сберечь меня от всего на свете, так, чтобы со мной вообще ничего плохого не могло произойти. Вот поэтому я и должна делать то, что он говорит, и быть той, кем он хочет. Каждому человеку нужно, чтобы о нем кто-нибудь заботился.

См.: Тебе, Мачеха, Учеба, Хор Голосов, Я Проснулась.

Отверженная

До тех пор пока мы не стали на нее наезжать, Дон была обычной девчонкой в школе.

Но однажды в столовой она уронила поднос. На нем было полно еды, и ситуация вышла, конечно, та еще, но, даже несмотря на это, все могло обойтись. В конце концов, каждая из нас боялась, что с ней самой когда-нибудь может случиться именно такая вот незадача, но только Дон, вместо того, чтобы выругаться, или поднять поднос, или вообще хоть что-нибудь такое сделать, просто встала как вкопанная и начала краснеть. И скоро вся стала красной, как свекла.

Куски картофельной запеканки с мясом валялись в жирной подливе возле ее ног. Ломти консервированных ананасов, бананов, персиков раскатились по полу из разбитой вдребезги тарелки, оставляя за собой склизкие улиточьи дорожки.

После внезапного грохота в столовой сразу стало тихо. Все смотрели на Дон. Я почувствовала, как желудок вскарабкался у меня внутри к самому горлу и там застрял. Почему она стоит и ничего не делает? Мне показалось, что голова у меня пухнет и что ей стало тесно в черепе. Мне хотелось закричать.

Не знаю, кто первый начал хлопать, но вскоре мы все присоединились. Эти медленные аплодисменты — хлоп-хлоп-хлоп — и мертвая тишина между ними. Даже учителя, казалось, замерли на месте, пока Дон не развернулась вокруг своей оси и не выскочила в холл. Судя по всему, она пронеслась через всю школу и остановилась только на улице. Потому что в следующий раз, когда мы ее увидели, она стояла вместе с отцом, а куратор объясняла нам, что мы должны хорошо относиться ко всем, вне зависимости от того, какая у человека семья. Что мы не должны отворачиваться от Дон только из-за того, что она не такая, как остальные.

Мы уставились на Дон, пытаясь понять, что же все-таки не так с ее семьей. Если честно, мне кажется, что до того момента никто и не замечал за ней ничего особенного. И только тогда мы заметили, что у нее на локте дыра в шерстяной кофте, что у нее грязные носки, и чумазое лицо не утерто наслюнявленным маминым платком. А она стояла и смотрела в пол, как будто специально для того, чтобы дать нам получше рассмотреть усыпанный перхотью пробор, не знакомый с тем, как это больно, когда мама высекает его зубчиками расчески.

Потом мы уставились на ее отца. Мы спрашивали себя: что он делает здесь, в школе, в то время как все наши отцы были на работе. Почему на нем старые джинсы и джемпер с V-образным вырезом, и рубашки под джемпером нет, не говоря уже о галстуке? Мы видели, как он смотрит на нас и что в глазах у него нет и намека на какой-то вызов или там осуждение, как раз наоборот, в них застыло выражение, которого даже в том возрасте мы не могли не понять: он был неудачник.

Не помню, чтобы кто-то потом говорил об этом, но наверняка я была не единственной, у кого буквально все внутри перевернулось при виде того, как они стояли и унижались перед всем классом. И мы, всем скопом, тут же превратились в звериную стаю, с единственным желанием — избавиться от самых слабых.

С тех пор у Дон не было ни одного счастливого дня в школе. Иногда она пыталась заговорить со мной, потому что я, как и она, на перемене стояла одна-одинешенька, но даже я от нее отворачивалась.

Разве трудно поняты люди не сходятся между собой на том основании, что все остальные их терпеть не могут?

См.: Ведущие Игроки, Трудности с Обувью, Хочу Возмездия.

Откровения

Мир вокруг стал намного интереснее после того, как я влюбилась.

Пролетающая мимо сорока раньше была просто черно-белой птицей. Теперь это знак того, что день обещает быть ужасным, и в течение часа мне нужно найти другую сороку, чтобы восстановить равновесие. Две птицы, летящие вместе, наполняют мое сердце радостью. Это значит, что Джон меня любит. Что мы будем счастливы вместе всегда.

Эта черная кошка, перебежавшая мне дорогу... и трубочист... четырехлистный клевер... Если я иду в бар, и там сидит ровно десять блондинов, если сэндвич, который я выбрала с закрытыми глазами, оказался с цыпленком, если я дохожу до магазина, не встретив ни одной красной машины.

Если.

См.: Знаки Зодиака, Любовные Подсчеты, Телефонные Будки, Фата Моргана.

Очень Старая

Мое сердце разбито. Все, что я вижу перед собой, — это мрачный, черный коридор без всякой надежды на что-то стоящее на другом его конце. Джон теперь не может и подумать о том, что ему придется бросить Кейт. Он говорит, что это ее убьет. Она ведь столько лет верила ему, и теперь он должен принять на себя ответственность. Плюс к тому он бы всю оставшуюся жизнь винил себя за то, что забрал у нее лучшие годы жизни. Вот если бы они оба были чуть помоложе... Ну вроде как я. Он сказал, что тогда все было бы нормально, что у меня еще вся жизнь впереди. Я должна жить хорошо, чтобы он мной гордился.