Она взглянула на часы. Время работало против них.

Мейсон вошел в Голубую гостиную городского дома Олдриджа с плотно сжатым ртом и мрачным выражением лица.

— Проклятый суд отказал в удовлетворении прошения Дьюара.

— Что?!

Френсис вскочила с дивана и устремилась к нему с искаженным от гнева лицом.

— Ты слышала меня. Титул сохранили за мальчишкой.

— Это невозможно.

— Боюсь, моя дорогая, что возможно.

Френсис подошла к камину, но тепла не ощутила. Внутри у нее все застыло от холода и злости. Они с Мейсоном так старались, столько всего перенесли, и ради чего? Чтобы им отказали во власти и богатстве, которые они заслуживали.

— Нужно избавиться от мальчишки, — сказала она прямо. — У нас нет выбора.

Мейсон мрачно кивнул:

— Мы сделаем себе же хуже.

— Хуже? Что может быть хуже после того, как мы потеряли все, ради чего трудились?

— Мы можем потерять еще и наши жизни, Френсис. Дьюар, судя по всему, нанял дознавателя, когда началась вся эта кутерьма. Его зовут Морган. Он профессионал, Френни. И очень хороший. Он повсюду сует свой нос и ведет расспросы. Пытается разузнать, что случилось с Анселем Ван Меером.

Френсис побледнела.

— Боже мой!

— Мы не можем допустить, чтобы он докопался до правды.

Френсис прошлась по комнате и снова вернулась к мужу.

— Ты говоришь о сыне Ван Меера… Бартоне или Бертоне, как там его…

— Бартел. Мне кажется, той ночью из задней комнаты доносились какие-то звуки. Я тогда еще подумал, что, может, там прячется сын Ван Меера, но полной уверенности у меня не было. И поскольку мальчишка не стал против нас свидетельствовать, я решил, что опасность миновала. Но видимо, ошибся.

— Даже если там и был сын Ван Меера, то почему он столько лет молчал? С чего ты взял, что он заговорит сейчас?

— Я этого не знаю, но Морган настойчиво его преследует, да и Дьюар не оставит его в покое. Мы не можем больше рисковать.

— Что ты предлагаешь?

— Заставить Ван Меера молчать.

Френсис даже перестала дышать, потом сделала медленный выдох.

— Мы должны сделать то, что должны.

Губы Мейсона дрогнули в улыбке.

— Ты всегда была разумной женщиной, Френсис.

Френсис улыбнулась.

Рис стоял перед братом в кабинете городского дома Брэнсфорда.

— Ты сошел с ума! Ты что, окончательно потерял рассудок? — Похожий на большого золотого льва, Ройял вышел из-за стола. — Если ты убьешь его, тебя повесят. Как пить дать повесят. И фамилия Дьюар тебя не спасет. Дуэли запрещены законом, и власти истово его соблюдают. — Ройял вскинул светлую бровь. — Правда, и Холлоуэй может тебя убить. Тогда повесят его, что тоже разрешит твою проблему.

— Неужели ты не понимаешь, что я должен на это пойти?! — воскликнул Рис. — У меня нет выбора! Пока Холлоуэй жив, моему мальчику грозит опасность.

Рису давно следовало это сделать, но он устал убивать, устал от крови и смерти.

Он не мог хладнокровно застрелить человека. Он не был убийцей и не собирался им становиться. Дуэль представлялась единственной альтернативой.

Суровый взгляд Ройяла смягчился.

— Я только сейчас начинаю понимать, что ты чувствуешь. — Ройял улыбнулся краешком губ. — Знаешь, я скоро сам стану отцом.

Рис кивнул:

— Элизабет мне сказала. Поздравляю.

— Я безумно рад. И, как уже сказал, только сейчас начинаю понимать, как это должно быть страшно, когда жизнь твоего ребенка в опасности. — Он протяжно вздохнул. — Возможно, найдется какой-то другой выход.

— О чем ты?

— Ко мне заходил Чейз Морган. Он ушел как раз перед тобой. Очевидно, сначала он заезжал к тебе. Но тебя дома не оказалось, и он разговаривал с твоей женой.

— С моей женой?

Ройял улыбнулся:

— Очевидно, она не оставила ему выбора.

Представив, как его маленькая жена взяла в оборот жесткого сыщика, Рис с трудом сдержал улыбку.

— И что сказал Морган?

— Он разыскал сына Ван Меера и думает, что Бартел Ван Меер мог быть свидетелем убийства. Возможно, в момент его совершения он вместе со своим приятелем находился в задней комнате конторы. Морган хочет, чтобы ты с ним поговорил, убедил его рассказать властям о том, что он видел в ночь убийства своего отца. Морган передал всю информацию Элизабет.

— Наверное, он заходил к нам сразу после моего отъезда. Мне нужно было сделать кое-какие дела. Я заезжал к Рулу, но его не оказалось дома.

Их младший брат переехал в городской дом, оставленный ему их дедом. Городской дом в отличие от сельского поместья был идеальным местом для проживания такого любителя городской жизни, как Рул.

— Наш братец, похоже, где-то загулял, — заметил Ройял с ноткой раздражения в голосе. — Пуститься в ночной загул ему никогда не рано.

— У Рула есть голова на плечах. Со временем он изменится.

Ройял с сомнением усмехнулся:

— Наверняка есть другой способ остановить Холлоуэя. Воздержись от дуэли. Во всяком случае, до тех пор, пока не встретишься с Ван Меером и не узнаешь, что ему известно, Если он был свидетелем преступления, может, тебе удастся убедить его дать показания.

Рис кивнул. Это была последняя надежда, за которую он мог ухватиться.

— Я сегодня же поговорю с Ван Меером. — Рис остановил на брате твердый взгляд. — Если мой разговор ни к чему не приведет, ты согласишься быть моим секундантом?

Ройял опустил глаза, а когда снова поднял их, то сказал:

— Ты же знаешь, что соглашусь. Как и Рул. Но дай Бог, чтобы до этого не дошло.

Моля Бога, чтобы у Бартела Ван Меера нашлись ответы, способные спасти жизнь его сына, Рис покинул дом брата.

Элизабет не знала, сколько прошло времени. Знала только, что опустились сумерки, и она больше не могла ждать, когда наконец вернется Рис. Нужно было что-то предпринимать, пока не поздно.

Она направилась к двери, но, поймав в зеркале над камином свое отражение, на мгновение задержалась: расправленные плечи, твердая линия подбородка.

Она изменилась за эти годы. Стала сильной и независимой. Женщиной с ребенком, о котором следовало заботиться. Женщиной с мужем, которого любила.

Исполненная решимости, Элизабет выпрямила спину и ощутила прилив храбрости. С боем часов она торопливо вышла из комнаты и спустилась в холл.

— Я уеду на какое-то время, — сказала она Джеку Монтегю. — В мое отсутствие вы с мистером Гиллеспи позаботьтесь о безопасности моего сына.

— Конечно, миледи. — Рослый, мускулистый слуга, которому Рис безоговорочно доверял, вытянулся во весь свой немалый рост. — О мальчике не беспокойтесь.

Элизабет кивнула:

— Когда вернется мой муж, пожалуйста, передайте ему это.

Она протянула Монтегю сложенный листок бумаги. Если с ней что-нибудь случится, Рис будет по крайней мере знать, где ее искать.

Элизабет заспешила вверх по лестнице.

— Джильда! — позвала она горничную, войдя в спальню. — Прикажи, чтобы заложили мою коляску, и сразу возвращайся. Поможешь мне переодеться.

— Да, миледи.

Присев в реверансе, Джильда умчалась выполнять задание.

Элизабет направилась к платяному шкафу и открыла дверцы. Поискав одежду попроще, она вынула серое шерстяное платье и теплую шерстяную пелерину и начала переодеваться. Небо за окном окрасилось багрянцем. Скоро стемнеет, но теперь для нее ничего не имело значения.

Решив во что бы то ни стало добиться ареста Мейсона, она собиралась ехать на Уорринг-стрит, дом восемь, чтобы встретиться с Бартелем Ван Меером и уговорить его рассказать правду о той ночи, когда был убит его отец.

Арест Мейсона спас бы жизнь ее мужу.

Рис быстро заглянул во все комнаты, но Элизабет нигде не обнаружил.

— Вы не видели мою жену? — спросил он слугу в холле.

— Прошу прощения, милорд, но ее нет.

— Что значит — ее нет? Скоро ужин. Куда, черт подери, она подевалась?