Кэтрин постоянно опаздывала на деловые свидания. И все из-за ужасных пробок на дорогах. Вот и теперь, подъезжая к дому, она заметила ожидающий ее синий пикап.

Она нажала педаль газа, подрулила к своему белому коттеджу и, остановившись около пикапа, ощутила на себе пристальный изучающий взгляд глубоко посаженных глаз.

Немного заинтригованная неприкрытой откровенностью такого поведения простого плотника, Кэтрин несколько секунд сидела неподвижно. Довольно самонадеянно со стороны работника так пристально изучать своего потенциального нанимателя.

Наконец Кэтрин распахнула дверцу и оказалась словно в бане: стояла такая влажная жара, что она мгновенно взмокла. И это в мае; а что же будет летом!

Еще более неуютно ей стало, когда плотник выбрался из своей машины. Она-то мысленно представляла себе неряшливого, обрюзгшего трудягу и была совершенно не готова увидеть статного, привлекательного мужчину темно-зеленой рабочей рубашке, ладно сидящей на широких плечах. Он улыбнулся, и вокруг его глаз и рта появились симпатичные морщинки.

Кэтрин протянула руку.

— Простите за опоздание. Я — Кэтрин Палмер.

— Лукас Тэннер, — ответил он, отвечая на рукопожатие. Потом усмехнулся, блеснув ровными белыми зубами. — Знаю, вы опоздали из-за пробок на дорогах. Просто спасу от них нет.

Все еще улыбаясь, он опустил взгляд, окинув фигуру Кэтрин с таким выражением на лице, словно в перепланировке нуждался не ее дом, а она сама.

Она облизала верхнюю губу.

— Я переехала в Метамору специально, чтобы избавиться от проблем с транспортом, но…

Кэтрин сокрушенно пожала плечами, и Лукас негромко рассмеялся.

— Да, я сам их ненавижу. — Он прищурился на яркое солнце и прикрыл рукой свои блестящие серые глаза. — А как далеко отсюда вы работаете?

— В Саутфилде, в одной маркетинговой фирме.

— А, — только и ответил он и, открыв дверцу с другой стороны, вытащил папку.

Видя, что Лукас готов приступить к работе, Кэтрин в свою очередь подхватила свой кейс.

— Полагаю, мы можем начинать.

— Если только вы не хотите дождаться своего мужа.

Кэтрин на миг застыла, заподозрив, что в глазах ее работника женщины были существами, не способными вести серьезные дела. В фирме, где она работала, процветала та же точка зрения.

Кэтрин захлопнула дверь, справилась с раздражением и растерянностью и заметила:

— Тогда нам пришлось бы долго ждать, потому что я не замужем.

— Значит, нас всего двое, — усмехнулся он, — так еще проще. Если вы готовы, то и я тоже.

Она открыла дверь и жестом пригласила Лукаса внутрь.

Едва она ступила на порог вслед за работником и окинула взглядом свой дом, раздражение исчезло, словно его и не бывало, и сердце Кэтрин исполнилось гордостью. Она обожала свой дом со всеми его уютными уголками, неповторимым очарованием и даже с потрескавшимися в некоторых местах стенами. И самое главное, это был ее дом.

Иногда Кэтрин задумывалась, а зачем, собственно говоря, она купила его. Работа заполняла все ее время, а мысли о муже и детях, которые по идее должны сделать дом обитаемым, приходили ей в голову не чаще, чем решение поселиться в Тибете.

Однако теперь кое-что изменилось.

— Симпатичный дом.

— Спасибо, — ответила Кэтрин, выведенная из задумчивости голосом Лукаса.

Лукас засунул руки в задние карманы очень узких джинсов и ходил взад-вперед, рассматривая высокие потолки, лепные украшения и обшивку стен.

— Стиль Адамса, — заметил Лукас, проведя рукой по выкрашенной в белый цвет каминной полке, а потом оглянулся на Кэтрин.

— Верно, — пробормотала она, отнюдь не горя желанием выказывать свою неосведомленность в вопросах архитектуры и декора.

Когда она покупала дом, то все, что ей было нужно, — камин, который не будет извергать клубы дыма, если хозяйке захочется развести огонь. Но, признаться честно, камин оказался хорош.

Кэтрин поправила сбившийся коврик, и тут Лукас повернулся к ней лицом.

— Как ни странно, — сказал он, — но вы не шутили насчет своей малышки. У вас действительно самая настоящая старая ферма.

Кэтрин приподняла бровь.

— А вы думали, что я обманываю?

Он опять рассмеялся своим негромким глубоким смехом.

— Нет, но не всем дано отличить стилизацию от подлинника.

Он открыл папку и начал делать заметки.

— У вас есть чутье на качество и стиль. — Он на секунду поднял глаза и усмехнулся. — И в одежде тоже.

От такой дерзости на Кэтрин нахлынула волна возмущения, и щеки ее предательски заалели. Эми, подруга Кэтрин, которая рекомендовала его, ни словом не обмолвилась о его откровенности.

— Что-то не так? — спросила она Лукаса, когда заметила, что он как-то особенно пристально смотрит на нее.

— Нет, но мне кажется, что вам ужасно неудобно в жакете, — ответил он. — На вашем месте я бы его снял.

Через минуту, справившись с оцепенением, она молча сняла жакет.

— Простите, — извинился он, явно заметив ее неудовольствие.

Лукас прошелся под аркой, ведшей в столовую, осмотрел ее и направился на кухню. Кэтрин последовала за ним, поражаясь тому, как здорово сидят на нем его проклятые джинсы.

— Вы только полюбуйтесь, какие широкие проемы, — восхитился он, стоя посреди комнаты. — Теперь такое редко увидишь.

Вообще-то Кэтрин нечасто видела и такие широкие плечи, но вместо того, чтобы любоваться ими, принялась разглядывать потрескавшуюся побелку, которая явно требовала подновления.

— Какая жалость, — вдруг отозвался Лукас.

Кэтрин постаралась не выказать своего удивления и, проследив за его взглядом, устремленным куда-то вниз, на ботинки, принялась искать предмет жалости.

— А что не так?

— Линолеум, — пояснил Лукас. — Готов спорить, что под ним скрывается дивный деревянный пол. — Он присел на корточки и провел пальцами по линолеуму. — Пощупайте вот здесь.

И он кивком пригласил Кэтрин присоединиться к нему.

Кэтрин подошла ближе и, наклонившись, постучала по линолеуму пальцами.

— Да нет, присядьте, — мотнул головой Лукас. — Проведите рукой вот здесь.

Кэтрин ничего не оставалось, как опуститься на корточки рядом с ним. Довольно глупо! А тут еще слабый аромат его одеколона!

— Потрогайте.

Лукас взял ее за руку и заставил провести пальцами по линолеуму, но Кэтрин не ощутила ничего особенного. Вернее, она ощутила только тепло его руки и близость его тела, пробудившую в ней чувства, которые она надеялась позабыть навсегда.

— Конечно, когда мы его снимем, все окончательно станет ясно, — заметил Лукас, постукивая костяшками пальцев по линолеуму.

Снимем? Кэтрин открыла рот и вскочила как ошпаренная.

— У меня нет совершенно никакого желания снимать его.

Лукас так же стремительно поднялся и в удивлении воззрился на Кэтрин.

— Но если вы хотите переделать кухню…

— На самом деле я хотела бы переделать заднюю часть кухни, — наконец нашлась она.

Лукас повернулся к самой дальней двери, потом запустил пальцы под воротник рубашки и принялся растирать мышцы шеи. Кэтрин снова прокляла свои глаза, которые смотрели куда угодно, но только не на предмет разговора.

— Еще хорошо бы что-то сделать с летней кухней и террасой у заднего крыльца, — продолжала она.

Собрав все остатки уверенности, Кэтрин прошла мимо Лукаса, жестом велев следовать за ней.

С тех пор как она купила этот старый дом, ее занимала проблема, как бы использовать его огромную пустующую площадь. И вот, словно в ответ на ее молитвы, решение пришло. Его воплощением стала ее бабушка.

Кэтрин остановилась на полпути между огромным крыльцом и не менее обширной летней кухней, еще раз отметив, что оба помещения нуждаются в капитальном ремонте.