После его слов я поднимаюсь из-за стола, вынимаю из кармана наган и стучу им о стол. Вместе со мною поднимаются наши командиры и комиссары, поднимаются и бандиты.
Наступает последний момент нашего совещания, за которым на бандитов должен немедленно обрушиться справедливый гнев. Рукоятки револьверов и сабель судорожно сжимаются пальцами.
В это время я крикнул: „Долой комедию! Расстрелять эту сволочь!“ И в тот же момент направил дуло своего нагана в Ивана Матюхина. У всех бандитов страшный перелом, переход от радости к безумному ужасу, особенно охватывает он Матюхина, человека-зверя, выкручивавшего красноармейцам головы. В ужасе он закидывает назад голову и закрывает ее обеими руками. Я хочу убить его, но новый наган дает подряд три осечки. В это время раздается залп со стороны моих командиров, и несколько убитых бандитов падают на пол. Я бросаю свой наган, отскакиваю к стене и начинаю отстегивать свой маузер.
Из-под стола, где успел спрятаться один из бандитских „комиссаров“, раздается выстрел, и пуля раздробляет мне правую руку у плеча. Несмотря на боль, всё же не теряю почина действий, и через несколько секунд все бандиты расстреляны. Выбегаем на двор, захватываем бандитскую охрану.
Пока мы „совещались“, оба наши полка и пулеметная команда успели окружить село, и через какой-нибудь час после ожесточенной пулеметной и винтовочной стрельбы банда была уничтожена.
Боевая задача нашей бригады в Тамбовской губернии была разрешена; самая крупная и отборная банда была ликвидирована. Небольшие бандитские шайки охватил ужас, и они сдавались нам на милость, являясь с лошадьми и оружием.
Вскоре после тамбовской операции моя кавбригада была снова переброшена на Украину.
Эктов был помилован Советской властью и отправился к своей семье».
Комиссар бригады Котовского Петр Александрович Белов так описал разгром банды Матюхина: «…По договоренности между нами последним должен был выступить Котовский, и взмах его руки — послужить сигналом. И вот Котовский берет последнее слово. Он встает, на лице его заметна бледность. Владеть собой он умел, но здесь и он волновался… Как только он заговорил, все мы невольно сжали рукоятки револьверов, каждый знал, в кого он будет стрелять. Мы в этот момент смотрели только на Котовского, ожидая условного знака — взмаха левой руки. Вдруг Котовский громовым голосом крикнул: „Мы — бригада Котовского, и пришли вас, бандитов, уничтожить!“ И, не успев закончить фразу, выхватил наган и направил его в Матюхина. Спустил курок. Осечка. Второй раз. Осечка. Вдруг выстрел. Котовский стал медленно оседать на скамейку… Одновременно с выстрелом все остальные наши дали залп. А потом все смешалось».
Иван Матюхин свой шанс не упустил, сумев сбежать из Кобылянки. А Котовский за осечку нагана поплатился тяжелым ранением, чуть было не сделавшим его инвалидом.
Павел Тимофеевич Эктов, бывший штабс-капитан и бывший начальник штаба Антонова (формально он считался заместителем начальника «Главоперштаба», так как начальником «Главоперштаба» считался сам Антонов), стал героем рассказа Александра Солженицына «Эго». Хотя, отмечу сразу, биографию его и отчество (в рассказе он Васильевич) Александр Исаевич изменил, из офицера сделав сельским кооператором и заставив чекистов арестовать его на Тамбовщине, тогда как на самом деле чекисты заманили его в Москву на заседание мифического «Всероссийского съезда повстанческих армий и отрядов», где и арестовали. Да и должность у героя рассказа поскромнее — помощник командира полка особого назначения при штабе армии. На эту должность реальный Павел Тимофеевич Эктов был назначен 16 января 1921 года, но уже 23 января стал командиром этого полка, а затем дорос до заместителя самого Антонова.
Из рассказа выясняется, что предал он антоновцев не по подлости, а потому, что таким образом хотел спасти жену и дочь, которых в противном случае обещали расстрелять. Солженицын пишет: «Великий рычаг применили большевики: брать в заложники семьи…
Пожертвовать женой и Маринкой, переступить через них — разве он мог??
За кого еще на свете — или за что еще на свете? — он отвечает больше, чем за них?
Да вся полнота жизни — и были они.
И самому — их сдать? Кто это может?!»
У Солженицына Эктов — не «ярый вдохновитель бандитов», а такая же, в сущности, жертва Гражданской войны, как и преданные им матюхинцы.
Это трагический выбор Гражданской войны — или пожертвовать жизнью не только своей, но и своей семьи, или предать товарищей по борьбе. И Котовский ставил людей перед этим выбором. В своем рассказе о ликвидации группы Матюхина Котовский не упоминает о том, что шантажировал Эктова его семьей. Но простодушный Шмерлинг приводит в биографии Котовского такой разговор комбрига с Эктовым, очевидно, опираясь на свидетельства Ольги Петровны и других котовцев: «Котовский медленно застегивал пуговицы венгерки. Он говорил бледному, дрожащему Эктову:
— Вы дали мне слово быть преданным до конца. Ваша семья, как вы знаете, находится сейчас в Тамбове под арестом. В случае нашей победы я вам обещаю, что она будет немедленно освобождена. Во время нашей поездки вы все время должны быть рядом со мной, с правой стороны; я всё время должен чувствовать ваши стремена, чтобы знать, что вы никуда от меня не отлучаетесь. Иначе вас ждет немедленная смерть. Я на этот шаг иду сознательно и начатое дело доведу до конца, хотя бы ценой своей жизни».
Тут прямо не говорится, что если Эктов разоблачит Котовского, то семья Эктова будет расстреляна. Но вряд ли Павел Михайлович сомневался, что с семьей поступят иначе.
Ивану Матюхину тогда удалось убежать от Котовского, он был только легко ранен. Но два месяца спустя, в сентябре 1921-го, его застрелил вошедший к нему в доверие чекист Василий Георгиевич Белугин.
А Павел Тимофеевич Эктов, по одной из версий, отсрочил свою смерть всего на год. В 1922 году в Тамбове прямо на улице его застрелили неизвестные. Вероятно, кто-то из уцелевших антоновцев отомстил Иуде. Правда, нельзя исключить, что народная молва выдала желаемое за действительное и на самом деле Эктов мог прожить еще довольно долгую жизнь, особенно если догадался уехать куда подальше из Тамбовской губернии.
25–28 июля в Тамбове проходила 1-я общеармейская конференция коммунистов войск Тамбовской губернии. Тухачевский сообщил, что за период с 28 мая по 26 июля 1921 года в Тамбовской губернии обезврежено 16 369 мятежников. Из них: в боях взято в плен 985 и убито 4515 человек; поймано в облавах 572 человека с оружием и 4713 без оружия; добровольно явились с повинной 1244 мятежника с оружием и 4005 без оружия; и, наконец, явились в обмен на арестованные по приказу № 130 семьи 16 повстанцев с оружием и 319 без оружия. А всего по приказу № 130 было арестовано 1895 семей антоновцев. Что же касается «проведения в жизнь» приказа№ 171, то Тухачевский сказал лишь, что, по неполным сведениям, было расстреляно 274 заложника. На самом деле, конечно, число расстрелянных заложников было значительно больше. Это объясняется не только неполнотой сведений, поступивших в Полномочную комиссию ВЦИКа от участковых политкомиссий, но и тем, что некоторые командиры красноармейских частей и председатели местных ревкомов присваивали себе право проведения карательных акций по приказу № 171, а информацию о своих беззаконных действиях в Полномочную комиссию ВЦИКа не представляли. Справедливости ради надо отметить, что Полномочная комиссия ВЦИКа делала кое-что для прекращения подобных безобразий и даже объявила «всем предрайревкомам, командирам и комиссарам частей, что они головой отвечают за правильное проведение приказов № 130 и 171». Нет данных, была ли причастна к взятию и расстрелу заложников бригада Котовского.
В июле 1921 года, после подавления антоновского восстания, по результатам инспекции бригады Котовский получил блестящую аттестацию: «Комбриг т. Котовский Григорий Иванович — бессарабец, человек незаурядный, с большим революционным стажем, обладающий колоссально сильным характером и железной волей, без всякого военного образования, но интересующийся военным делом и в этом отношении достигает хороших положительных результатов». А в заключение, в частности, отмечалось: «Совместная ратная славная служба, руководимая комбригом Котовским и политсоставом, спаяла в одно целое сознательно воспитанных бойцов. Масса верит в несокрушимость Соввласти, любит и уважает товарища Котовского… В моральном отношении бригада стоит высоко…» 17 августа 1921 года бригада Котовского, погрузившись на станции Уварово, отправилась обратно на Украину.
